оказалось у вас в руках! Вас, конечно, ничем не удивишь, вы это видели сотни раз, но нашему брату, которому попасть сюда очень непросто… — Янно хотел было возразить, но гость отмахнулся. — Пожалуйста, расскажи мне лучше все по порядку, решения моего тебе все равно не изменить. Итак, я опускаю голову в светящуюся чашу и открываю глаза — что я там увижу? Будущее и настоящее одновременно?

— Глазами ты увидишь будущее, все остальные органы чувств будут воспринимать настоящее. Например, ты будешь слышать наши голоса, но видеть только то, что должно наступить.

— А вы сможете увидеть то же самое, что увижу я?

— Мы можем видеть то и другое — настоящее и будущее — одновременно. Правда, будущее лишь как отражение электрических импульсов твоего мозга, то есть довольно расплывчато. Но контуры различить можно, можно узнать черты лица, и, уж конечно, видны движения — идешь ты или стоишь; точнее говоря, видишь ты себя идущим или стоящим.

— И в какую сторону движется при этом время, вперед или назад?

— В искривленном пространстве оно двигалось бы назад, но неизменно по направлению к прошлому. Благодаря же темпоральному искривлению время вновь движется вперед, и небольшой интервал будущего захлестывает настоящее, как бы накладывается на него. Допустим, ты видишь, что произойдет через одну минуту, а в лучшем случае — в пять последних секунд, причем если брать за точку отсчета самый первый момент, когда ты начал видеть будущее, то это будут секунды с пятьдесят шестой по шестидесятую. Параллельно истекают секунды обычного времени, с первой по пятую. Мы же увидим и настоящее и будущее, но будущее — весьма схематично. А ты увидишь его совершенно отчетливо, но зато только его, только будущее. Пятьдесят шесть, нет, пятьдесят одну секунду спустя…

— …произойдет как раз то, что я видел в светящейся чаше.

— Да, произойдет именно это. На пятьдесят шестой секунде наступит пятьдесят шестая секунда, и так далее до шестидесятой секунды, а потом пойдет время, которого ты уже не видел. Петля кончилась, интервал пересечения будущего с настоящим пройден; будущее непрерывно переходит в настоящее, так что время — за исключением микропроцессов — имеет лишь одно измерение. И все же…

— Оставь, тебе все равно меня не отговорить!

— Я только хотел сказать, что ты даже минуты будущего не увидишь, а скорее всего, лишь пару секунд.

Глаза у гостя блестели, в ответ промелькнула искорка и в глазах у Янно.

— И все же, — медленно проговорил гость, изображая раздумье, хотя возражение было готово и прямо-таки рвалось наружу, — и все же допустим, я возьму да сделаю что-нибудь другое, совсем другое, не то, что видел в чаше?

Янно у Янно вновь приобрело усталое и унылое выражение.

— Ты точно так же самоуверен, как и все, только потом эта самоуверенность сменяется отчаянием, чувством собственного бессилия, почти обмороком. И начнутся жалкие потуги все как-то объяснить! После того как ты убедишься, что все произошло именно так, как должно было произойти, то есть случилось то, что ты видел перед этим. Реакция у всех одинаковая. Поначалу смелый взгляд: мол, я вам не кто-нибудь, потом эксперимент, растерянные лица, и, наконец, люди начинают сомневаться в самой реальности. Никто не хочет примириться с тем, что все происходит именно так, как должно было произойти. Никто не хочет примириться с тем, что ведет себя именно так, как ведут себя остальные в подобных случаях. Человек, можно сказать, чувствует себя вдвойне бессильным: он ощущает свое бессилие перед неотвратимостью рока и бессилие перед тем, что эта неотвратимость ни для кого не делает исключений. Сначала каждый думает, что поступки определяются намерением: я вижу мое предстоящее действие, значит, могу изменить его, это зависит от моей воли! К тому же он верит в свою волю: пусть другие дали себя одурачить — он-то уж покажет этому року. А потом ему демонстрируют его бессилие, причем двойное — его бессилие и его бессилие, его затянуло что-то, чему он не смог противостоять, и он лишился своей индивидуальности! При этом с самого первого момента каждый ведет себя точно так же, как остальные, те же вопросы, те же надежды, те же иллюзии, те же аргументы и те же оправдания, когда с ним случилось то же, что и с другими. Разумеется, за исключением случаев, когда будущее приоткрывается лишь на мгновение и человек просто видит себя самого у светящейся чаши. Но и тогда возникает чувство бессилия; даже за пять секунд угадываешь его жуткое могущество, одно лишь прикосновение его крыл низвергает тебя. А до чего жалкими оказываются уловки, с помощью которых люди пытаются обмануть самих себя! То радиус кривизны, мол, рассчитан неверно, то показанное будущее якобы на самом деле было прошлым, то, дескать, все это фокусы и трюки — словом, чего только не говорят. Но сами уловки симптоматичны. Они свидетельствуют о гнетущем отчаянии перед лицом собственной беспомощности и бессилия.

Гость посмотрел с вызовом.

— Вот, — сказал Янно, — все так смотрят. Нетрудно, оказывается, будущее угадать. Я заранее знал, что из этой затеи выйдет.

Он открыл ящик письменного стола.

— Подобные вещи любой может утверждать, — проговорил гость, особенно если нельзя проверить! Что касается эксперимента, — продолжал он, — то не забывай, я дипломированный логик. И мой силлогизм неопровержим. То, что мне предстоит сделать, зависит от моего решения; решение же свое я могу изменить, следовательно, к тому, что я могу изменить, принадлежит и то, что мне предстоит сделать в будущем. Это силлогизм типа Бамалип, и известен он со времен великого Галопа. Кто может опровергнуть силлогизм и помешать мне изменить мои будущие действия? Ответь мне, ответь мне хотя бы на один лишь этот вопрос!

Пока гость произносил свою реплику. Яйцо вытащил из ящика карточку с напечатанным текстом и дал прочитать гостю:

«Смысл твоего вопроса сводится к следующему: Кто может помешать мне сделать противоположное тому, что я увидел в чаше, ведь я волен в своих поступках?»

— Допустим, — согласился гость, — тебе действительно удалось предвосхитить мой вопрос, но ведь и он должен быть задан. Меня интересует ответ.

— Ответ ты получишь в ходе эксперимента, только потом возникает проблема, как этот ответ объяснить. У меня есть свое объяснение: засасывающий эффект антикаузальности, эффект АК, но о нем после. Ты сам убедишься, что исходишь из ложных посылок, хотя твои логические умозаключения сами по себе, может быть, и верны. А теперь пошли, пока Пабло совсем не окосел.

— Окосел?

— Ну да, пока он совсем не напился. Ты не представляешь себе, до чего он