Он пристально смотрит на нее, замечая все изменения, произошедшие за это время с ее телом. Ладонь непроизвольно тянется к животу, но замирает, так и не прикоснувшись.
-Ты… Почему ты не сказала? – прижимая к себе трясущуюся от рыданий девушку, задает такой наболевший вопрос мужчина. – Почему не остановила меня?
-Ты бы не стал тогда слушать, – тихий всхлип и ее пальчики цепляются за пиджак.
-А потом? У тебя было три месяца, чтобы дать мне знать, как я ошибался.
-Ты не позвонил мне! Ни разу.
-Я просто не мог даже набрать твой номер, ведь ты теперь живешь с Хосе, – всматриваясь в ее промокшие от слез глаза, процедил Ридус сквозь зубы.
-Нет, – усиленно замотала она головой, словно чем быстрее это сделать, тем быстрее до него дойдет, – Он просто мой друг. Он поддержал меня, когда я осталась одна. Когда ты выкинул меня из дома.
Теперь и его очередь сожалеть и злиться на себя еще сильнее. Он отобрал у них эти месяцы. У своего сына – его новую мать. У себя – девушку, рядом с которой он начинал дышать свободнее.
Сказать ему, что у нее вроде все хорошо? Что она научилась приспосабливаться. Или нет?
-Прости! – повысив голос, чтобы она его поняла и услышала, наконец, произнес он.
-Я не делала этого! – ее крик оборвал его, заставляя взглянуть в глаза полные слез. – И не собиралась этого делать! Я была в больнице, чтобы сдать еще несколько анализов и узнать все ли в порядке. Я бы не смогла. Ты даже не дал объяснить.
-Вот так ты и должна была накричать на меня в прошлый раз! И если я еще когда-нибудь не дам тебе объясниться, разрешаю ударить меня. Больно ударить.
Ее тихие всхлипывания заглушил его счастливый смех, который окружающие его люди, не слышали слишком давно. И она вновь почувствовала руки, сжимающие ее, обнимающие и причиняющие легкую боль. В его глазах, до этого было столько обиды, но сейчас там плескались радость и спокойствие. Даже с отеками на веках, от переживаний за прожитые в неведении месяцы, он все равно смотрел на нее и только на нее, гордый тем, что именно он обладает ею. И что она носит под сердцем их ребенка.
========== Эпилог ==========
-Ридус, твою мать! Где мои туфли? Я оставила их у кровати, – раздается из спальни, раздраженный крик Дани.
Спрятавший их в шкаф Мингус, тихо удаляется в свою комнату, делая вид, что он тут совсем ни при чем. Его любимая Дани беременна и как он прочитал ей нельзя носить каблуки. Теперь всеми силами, этот чудо-ребенок пытается отвадить ее от такой обуви, вечно придумывая над ними какую-нибудь расправу.
-Понятия не имею! – отзывается Норман, оглашая весь пентхаус своим ором. – Поторопись! Надень любые другие! Мы опаздываем!
-Я хотела именно их, – капризным голосом вещает Даниела, но смирившись, влезает в обычные черные лодочки. – Мингус уже готов?
-Не знаю! – мужчина стоит рядом с огромным экраном и, не сильно отвлекаясь на посторонние шумы, играет в гонки.
-Блин, Ридус! – стуча каблучками по паркету, злится Дани. – Я ведь оставила тебя за старшего! Ты должен был проследить за ним.
-Не видишь? Я тут – типа немного занят! – улыбаясь, отвечает он.
-Ха. Я почему-то даже не удивлена! Кто только что вопил, что мы опаздываем? – включая укоризненные нотки, шлепнула его по заднице Дани.
-У тебя еще Мингус не собран! Так что я успею, пройти эту трассу, – быстро работает джойстиком мужчина, даже не утруждая себя поворотом головы.
Всегда настолько скромный и застенчивый на людях – этот актер, дома открывался и жил настоящей жизнью.
-Я тебя точно придушу, Норман! – снова возвращаясь к нему и нежно целуя в лопатку, обтянутую рубашкой, обещает она и направляется в сторону Мингуса.
Дверь в комнате блондинчика открыта, он уже почти готов к выходу, и пытается завязать галстук, неумелыми движениями лишь запутывая его еще сильнее. Ловкие пальцы девушки тянутся к нему, помогая завершить начатое. Его улыбка такая светлая и беззаботная, озаряет лицо мальчишки, вынуждая и ее последовать его примеру.
-Готов? – оглядывая подростка, с головы до ног вроде бы и спрашивает, а вроде и констатирует Дани.
-Давно уже! – усмехается Мингус и, беря ее за руку, выходит в коридор.
Ридус-старший уткнувшийся в телевизор выигрывает свою гонку и, откладывая джойстик, отключает приставку. Его маленькая семья стоит и ждет, когда же их глава осилит оказать им свое внимание. Оглядываясь на покорно ожидающих его любимых людей, Норман разводит руками, показывая, что он совсем не виноват в их опоздании. Сложившая руки на груди Дани и жмущийся к ней Мингус, выглядят устрашающе.
-О да! – восклицает Норман, расцветая на их глазах. – Вы смотрите на меня довольно пугающе. Я уже почти боюсь!
-Между прочим, все ждут только нас! – подхватывая со стола сумочку и толкая обоих мужчин к выходу, ругается Даниела.
Декабрь. Нью-Йорк.
Перерыв в съемках и конвенциях. Долгожданный двухмесячный отпуск, проводимый со своей семьей. С сыном, рядом с которым весь мир обретает новые краски, когда он виснет на его плечах. С той, рядом с которой день ото дня сердце бьется с новой силой, когда она кладет свою маленькую ладошку на его грудь или вкладывает ее в его руку, для того, чтобы согреться.
Когда ты один, твой дом кажется для тебя тюрьмой с бетонными стенами, из которой даже если выберешься, то дальше только пустота.
Эти двое идущих рядом с ним людей, дают ему то, чего не хватало долгие годы в его жизни. Дают ему настоящую семью, которой он был лишен с детства.
Каждый новый день приносит новые счастливые волнения, помогая забыть о прежних страхах, горечи и тревогах.
-Мингус давай наперегонки? Кто первый добежит до машины, тот получит сегодня мороженное! – предлагает Даниела, спускаясь в лифте. Ридус-старший напряженно всматривается в ее лицо, не веря своим ушам.
-Эй, погоди-ка! Вообще-то ты на седьмом месяце беременности. Какие еще перегонки?! – с замиранием сердца, ждет он ответа, и когда Дани и Мингус хитро перемигиваются, расслабляется. Она поднимает на него глаза и знает, что он всегда будет рядом, как и обещал.
Взгляд его