чем пользовались в старину темные личности, скрывая свои секреты, какими знаками и символами. Но эта новая обстановка ну совсем не тянет на дореволюционные времена. Металл тот же…

Он медленно двинулся дальше. Новый коридор выглядел немного лучше. Здесь не бежала вода, бетонный пол покрывали сухая пыль и песок, стены были выложены из огромных металлических блоков, а потолок из похожих на пластик плит — вот удивительно! И запах сырой земли сменился затхлым воздухом долгое время не проветриваемого помещения.

Пройдя шагов сто, Макс столкнулся с новой странностью. Часть пола была заменена решеткой, черной и почти не проржавевшей. Он присел на корточки, стараясь посветить вниз и рассмотреть, что же находится там внизу, но ничего не получилось. Одно было ясно — под ногами достаточно глубоко. Щели в решетке были маленькими, чтобы сквозь них прошло достаточно света. Максу показалось, что внизу что-то блеснуло, но он не был в этом точно уверен.

Убедившись в надежности опоры под ногами — не провалится ли эта решетка под его весом, он двинулся дальше. По пути ему еще несколько раз попадались такие же решетки, но и здесь он не добился успеха, и так и не смог заглянуть в пустоту под ногами. Это была еще одна хорошо сокрытая тайна этого подземелья. И на разгадку ее у него сейчас просто не было времени. Факелы теперь не встречались, а прогорело их уже больше половины, да он и так уже достаточно долго блуждает в этих пыльных коридорах. Еды нет, воды уже тоже, нужно как можно быстрее найти выход отсюда, пока голод и жажда не начали терзать его.

Он снова шел вперед, пока не достиг странной комнаты, обитой листами тусклого металла. У правой стены стояли металлические ящики, около десятка штук. Макс попытался открыть некоторые из них, но ни один не поддался, безжалостное время не смогло их еще победить достаточно, чтобы человек без нужных инструментов смог вскрыть их и достать содержимое. На другой стене висели в ряд несколько вешалок с каким-то ветхим тряпьем, рассыпавшимся в труху при прикосновении, в углу стояло ведро — металлическое, целое и почти не тронутое ржавчиной, — пустое. И еще здесь была дверь из толстых листов железа, первая попавшаяся ему на пути. Он осмотрел ящики, тронул тряпье даже заглянул в ведро и не найдя ничего интересного или доступного, обратил свой взор к двери. Сердце его бешено колотилось, вдруг она за столько лет прикипела к косякам и у него не хватит сил открыть ее. Тогда это конец. Иного пути нет. Можно будет попробовать взломать решетку наверху, но что там?.. Нет, пока рано об этом думать.

Вот он коснулся изогнутой ручки, покрытой наростами сухой субстанции, и толкнул дверь. Сердце его ушло в пятки — дверь даже не дернулась, он толкнул сильнее — тот же результат. И что главное нигде не видно ни какого-либо отверстия, ни щели для замка. И тогда, почти рефлекторно, он потянул дверь на себя, и стальная плита с тихим скрипом поддалась, открывая путь во тьму.

Макс отворил дверь, шагнул за порог, освещая чадящим факелом следующее помещение, и замер, остолбенев от увиденного. Такого даже он не мог предположить, что обнаружит здесь.

Он стоял на решетчатом ярусе с перилами, обегающем по краю всю огромную комнату, скорее круглый зал. Черные блестящие стены куполом поднимались вверх, в центре которого висел металлический шар, покрытый пылью и какими-то пятнами. Прямо под шаром была расположена огромная воронка из металла, разделенного, словно лепестки на секторы.

Слева виднелся стальной короб, очень похожий на пульт. Макс подошел к нему, и возглас удивления вырвался из его рта. На пульте мигали разноцветные лампочки и были расположены ряды рычажков и рубильников.

— Вряд ли сотню лет назад контрабандисты смогли додуматься до такого…

Он внимательно присмотрелся к странным знакам на грязных кнопках и нажал на несколько из них.

Где-то далеко что-то ухнуло, скрежетнуло, пол под ногами вздрогнул, и зал осветили несколько установленных на стенах узких ламп, напоминающих неоновые, наполнив помещение желтым светом. Макс от удивления даже выронил из рук факел, громко стукнувший по металлу. Гулкое эхо медленно и лениво забилось о прочные стены.

Тут внимание его привлек еще один короб. Он находился на конце узкого трапа, что нависал над чащей, словно вытянутая рука, не достигая противоположного края. Осторожно, поглядывая вниз, Макс направился к нему. Азарт первооткрывателя после одной удачной попытки завладел им. Он даже не обратил внимания, что из этого помещения больше не было других выходов, кроме того, которым он пришел. Это был тупик.

Макс достиг края мостика и осмотрел новый пульт. На нем не было рычагов и кнопок лишь холодная поверхность покрытого вековой пылью экрана монитора. Макс стряхнул ладонью пыль в сторону, стараясь рассмотреть его, как тот вдруг засветился ярким синим светом, высветив на экране несколько странных надписей на совершенно не знакомом языке — набор непонятных точек, закорючек, черточек и запятых. Макс, стараясь вникнуть в их тайный смысл, заворочал в мозгу разные комбинации слов, далее протирая пальцами экран, и случайно коснулся одного из пунктов.

Надпись сразу же вспыхнула желтым, и вокруг в единый миг что-то разительно изменилось.

Раздался страшный, бьющий по мозгам скрип, все вокруг содрогнулось, словно от взрыва, послышался пронзительный свист и под ногами дрогнул пол. Макс перегнулся в испуге через перила, и его взгляду предстала удивительная картина. Чаща медленно с натугой начала движение. Ее лепестки сдвигались в сторону, скрываясь один за другим, открывая пытливому взгляду то, что скрывалось глубоко внизу.

А там в необозримой дали ярилась и плескалась черная злая тьма, словно живая, подсвеченная багровыми, синими и фиолетовыми молниями. Грохотал гулкий гром и ветер вырвался из этой дыры, повалил едкий пар, горький воздух кольнул глаза, выбивая потоки слез. Пахнуло таким смрадом, что у Макса моментально закружилась голова и его вывернуло прямо во мрак в иномирья.

Он падал, но еще успел схватится за хлипкие перила, и сквозь слезы и ветер разглядел замерший у первого пульта чей-то силуэт. Черный сгусток мрака, формой напоминающий гориллу, смазанный, — он замер, положив руку-лапу на самый большой рубильник. И багровым огнем горели его жуткие глаза.

Ужас пробил сердце Макса, стиснул в тисках, наполнив ноющей болью все его тело, и мозг словно обожгло раскаленной иглой. Едкий туман проник глубоко в легкие, не давая дышать, кожа страшно зудела и нестерпимо чесалась. Макс присел на пол, не в силах вздохнуть ни капли драгоценного воздуха.

И тут страшный треск ворвался в его сознание,