отозвалась Джоли, — весьма вероятно.
— Должен признаться, танец довольно любопытный, — сказал Гавриил, пристально наблюдая за парой.
— Мне он знаком, — улыбнулась Джоли. – Могу продемонстрировать.
Он кивнул.
— Естественно, ты хорошо осведомлена, Невеста Сатаны. Да, я хотел бы на это посмотреть, — он взял ее за руку, и они вступили в танцевальный круг.
— Я впервые обнимаю тебя сама, — сказала Джоли, придвигаясь ближе для демонстрации движений. – До этого я всегда была с Вереной.
— Ты интересна сама по себе. Мы действительно ценим то, что ты сделала для второй линии времени, — он быстро схватывал суть движений.
Было ли это приглашением на свидание? Под внешним лоском своей должности Гавриил являлся, как она знала из предыдущих наблюдений, идеальным мужчиной.
— Танец только имитирует движения, которые лучше исполнять без одежды.
— К чему же останавливаться на имитации?
Исчезла еще одна танцующая парочка. Судьба, Природа и Добро в ужасе переглянулись.
— Проклятье, — пробормотала Джоли, сожалея об упущенной возможности.
— Я бы не смог это произнести, — сказал Гавриил. – Спасибо.
— Думаю, настало время призвать всех к порядку, — мрачно сказала Орлин. – Гавриил?
Бог не мог не отвергнуть извращенную сторону сна.
— Конечно же, — обреченно согласился Гавриил. Он всегда оставался верным своему долгу и эффективным помощником Господа. Выпустив Джоли из объятий, архангел хлопнул в ладоши.
Внезапно в зал, который из танцевального превратился в зал для заседаний, вернулись все исчезнувшие парочки. Некоторые выглядели удивленными и взъерошенными. Гэв Второй казался пораженным, а ле Фэй – сердитой. Очевидно, таким образом Орлин позаботилась о сохранении невинности своего сына. Пэрри и Орб теперь беспечно сидели рядом, а Лила сменила свой наряд на униформу официантки, и разносила напитки. В зале снова царил порядок.
— Я хотел бы представить Воплощение Ночи, — ровно сказал Гавриил. – Нокс, госпожа этого сновидения.
— Благодарю тебя, архангел, — сказала Верена. Ей хватило времени, чтобы уладить их с сэром Гавейном общее дело и привести себя в порядок. Вероятно, она заглянула в будущее и предвидела, чем все закончится. – Мы спасли первую и вторую временные линии. Это оказалось достаточно легко сделать, как только Эребус был повержен.
— Вот этого я не понимаю, — сказала Ванья. – ВВ2 была обречена, потому что ты спасла меня, вместо того, чтобы выровнять ее с ВВ1. Как тебе удалось опять изменить ход событий к лучшему?
— Я могу ответить, — сказал Морли. – Главная линия считается оригиналом. Всегда легче соответствовать ей, чем изменить ее. Вот почему Джоли могла выравнивать следующую; Эребус никак не мог помешать призраку, пока Нокс поддерживала идею Джоли. Однако, как только она приняла отклонение, оно и стало главным курсом, и после этого Нокс не могла вносить в линию изменения без его согласия. Из-за того, что Эребус намеревался уничтожить ВВ2, только его собственная смерть могла развязать ей руки. Теперь она внесла необходимые перемены, и второй временной линии больше ничто не угрожает.
— Но они же не идентичны, — возразила Ванья. – Я умерла в первой и выжила во второй.
— Существует множество путей к спасению, — сказала Ниоба. – Временные линии уже не обязаны быть идентичными. Их одинаковость была единственным методом спасения ВВ2, пока Эребус пытался направить ее к разрушению. Теперь у нас больше свободы.
— Однако нам многое предстоит сделать, — сказала Верена. – Мы спасли вторую линию, но существует бесчисленное количество других, которые сейчас обречены, если только мы не справимся с внесенными Эребусом отклонениями. Кто-нибудь из ВВ2 должен будет отправиться в ВВ3, потом из ВВ3 в ВВ4, и так далее, как мы и договорились ранее.
Джоли почти позабыла об этом.
— Я возьмусь за это. Или мой двойник из ВВ2.
Орлин одобрительно кивнула.
— Мы очень ценим это, Джоли. Отправляйся, и да пребудет с тобой наше Благословение.
Это было время великого короля, который правил из сияющего города. В маленькой деревушке в этом же королевстве проживала семья с двумя дочерьми. Вторая Джоли искала младшую из них. У нее была своя миссия.
Большая часть кроны великого центрального Древа была уродливо подстрижена. Теперь, одна за другой, ветви медленно отрастали. С любовью и усердием оно вновь будет восстановлено во времени и пространстве.