- Он забудет. Да-да, быстро забудет меня, - тем временем сказала Наташа уже более спокойным и твердым голосом, смахивая последние слезинки - Скоро вернётся принцесса Мария, подготовка к свадьбе идёт полным ходом. Их Высочеству будет некогда думать об одной из многочисленных фрейлин его невесты. А этой фрейлине больше нет места при дворе.
- Как знаете, княжна. Если Вы так решили - не смею Вас переубеждать. Однако быть может, я могу передать Александру Николаевичу что-то лично от Вас? - Василий Андреевич многозначительно посмотрел на Натали.
«Только то, что я люблю его!» - подумала несчастная Репнина. А вслух сказала:
- Спасибо, Василий Андреевич, больше ничего не нужно передавать - в письме всё написано. Не волнуйтесь, там нет ничего хоть сколько-нибудь компрометирующего. Я желаю Их Высочеству счастья в браке и всего самого наилучшего!
- Ну что ж: прощайте, княжна! В добрый путь! - после некоторой паузы воскликнул Жуковский, осознав, что вряд ли сможет повлиять на решение Натали. Но не сдержался и добавил. - Надеюсь, Вы тоже найдете свое счастье!
- Еще раз большое спасибо Василий Андреевич! И примите мои поздравления в честь скорой женитьбы! Прощайте. - Улыбнулась Наташа. И едва слышно прошептала. — А мое счастье, боюсь, потеряно навсегда.
Натали в последний раз взглянула на Жуковского — её взгляд обжигал отчаяньем и невыносимой грустью. Затем быстро сделала реверанс и выбежала из комнаты, оставив Василия Андреевича одного с письмом в руке.
***
Обратный путь к своим покоям она бежала, не оглядываясь и не останавливаясь. Иногда ей казалось, что кто-то бежит следом и от одной мысли об этом хотелось бежать ещё быстрее. Ей чудились торопливые шаги Александра, казалось, что вот-вот она услышит знакомый голос: «Натали, стойте! Я умоляю Вас! Натали!!!». Внутри всё холодело, трудно было дышать.
Когда, наконец, она буквально влетела в свою комнату, то с силой захлопнула дверь и закрыла её на замок, чтобы никто не смог войти. И только потом рухнула на стоящий рядом стул и закрыла лицо руками, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
Сколько она так просидела: может минуту, а может и гораздо больше. Вдруг она услышала стук в дверь и её сердце замерло. Кто-то сильной, властной рукой требовал открыть дверь, дергал за ручку. Миг, и она просто смотрела на подрагивающее дерево, не отрываясь, с надеждой и мольбой. А затем, не веря всему происходящему, Наташа подлетела к двери, повернула ключ и распахнула её настежь. С губ уже готово было сорваться имя «Александр!», но на пороге стоял кучер, всего лишь кучер, который должен был отправиться с ней в далёкий путь из России, и которого она накануне попросила прийти за ней утром.
- С добрым утром, Наталья Александровна. Ну, вот-с, всё готово! - Бодро сказал он, переминаясь с ноги на ногу.
- Доброе утро, Тимофей, - упавшим голосом сказала Наташа, - что ж, едем?! - То ли у него, то ли у самой себя спросила она.
- Едем, Ваша светлость! Погода нынче отличная: сухо, тепло, солнечно! И лошадки ждут - Их Императорское Величество, Александра Фёдоровна, лично велели запрячь отменных рысаков! Так что, помчим с ветерком! - улыбнулся кучер.
- Хорошо. Ты иди, а я сейчас спущусь, - попросила она, стараясь улыбнуться в ответ,- мне нужно ещё несколько минут.
- Как скажете. Мы Вас ждем! - Тимофей поклонился и вышел.
Наташа, так и оставшись на пороге, слушала, как удаляются его шаги. Затем, когда те совсем стихли, она повернулась спиной к дверям и на прощание оглядела свою комнату, освящаемую утренним солнцем. Свечи были уже не нужны. Репнина обошла свои, теперь уже бывшие, фрейлинские покои, гася один подсвечник за другим. Затем, еще раз окинув всё тоскливым взглядом, решительно вышла и закрыла за собой дверь. «Прощайте, прощайте!» - прошептала она, прижавшись лбом к красному дереву. И пошла вперед - к выходу из Зимнего, стараясь ни на что больше не смотреть и ни о чём не думать.
А на улице и впрямь было чудесно: весенний питерский воздух щекотал ноздри, небо поражало своей чистой голубизной, поднимающееся солнышко ласково освещало окна дворца, а птицы уже вовсю чирикали и пели на ветках во дворе. Хотелось жить, чувствовать, любить! Наташа на миг замерла от этого восхитительного утра, но потом увидела карету, ожидающего рядом Тимофея и вспомнила, для чего она здесь. В последний раз она оглянулась на Зимний дворец, на дорогие её сердцу окна. «Прощай!» - невольно вырвалось из её груди. Она быстро села в карету, закрыв за собой дверь, задернув шторы, чтобы больше не видеть того места, которое она так спешно покидает.
Экипаж тронулся с места. Лошади весело заржали, предвкушая долгую пробежку. Натали сидела: ни жива, ни мертва, слегка покачиваясь и смотря в одну точку. Её сил хватало только на то, чтобы периодически шептать одни и те же слова из своего письма: «Прощайте, Александр Николаевич! Будьте счастливы!»
***
(Из дневника вел. князя
Александра Николаевича)
Сегодня случилось то, чего я так боялся. После нашего последнего разговора я обещал себе, что приму любое Твоё решение, даже если Ты захочешь покинуть меня. Однако я упрямо верил, что этого не случиться, я твердил себе, что Ты любишь меня и мы сможем быть вместе, несмотря ни на что! Но я ошибся. И не мог предположить, как же больно мне будет. Моё сердце обливается кровью и мне хочется вырвать его из груди, чтобы больше не чувствовать…
Поздно вечером я, как обычно, лёг спать. Однако сон всё не приходил ко мне. В последнее время я часто по долгу не могу заснуть, а если и погружаюсь в царство Морфея, то сновидения мои наполнены тревогой и беспокойством. Так было и в этот раз: вдоволь намучившись, я забылся тяжелым сном. Я видел мрачный, густой лес — почти непроходимый. Меня окружала ночь, тёмная и безлунная. Вокруг было тихо. Но тишина не