Первый Демократически Избранный Губернатор, и тот не поленился в свое время взять под контроль экспортные операции крупнейших металлургических предприятий области, наварив на этом столько, что всяким там "заводским" и во сне не снилось. Да и остальные "столпы", - усмехался про себя прокурор, — ничуть не хуже.

Правда, надо отдать должное, своими мыслями по этому поводу достойный правоохранитель ни с кем, кроме стаканчика огненного напитка, не делился. Что самым положительным образом отражалось как на его карьере, так и на гражданском облике в целом.

А, между тем, пока мы с тобою, добрый мой читатель, перемываем косточки господину Дрону, странный молебен дошел уже до "…и в Духа Святаго". Так что самое время уделить минуту-другую и мирно посапывающему в своем кресле соседу почтенного предпринимателя.

По правде сказать, Евгений Викторович Гольдберг не обладал и сотой долей известности господина Дрона. Однако же был при всем при том личностью в своем роде весьма примечательной. Доцент местного университета, историк-медиевист по образованию, Евгений Викторович вот уже который десяток лет гордо нес флаг советской народной интеллигенции. И, соответственно, в отличие от господина Дрона, особым материальным достатком похвастать не мог. Вся его собственность сводилась к доставшейся от родителей двухкомнатной хрущевке, расположенной на окраине Пионерского поселка. Уже сам этот вопиющий факт резко отличал господина Гольдберга от его многочисленных соплеменников, уверенно взявших шефство над многообразной социалистической собственностью, что осталась совершенно свободной после безвременной кончины советской власти.

Вдобавок ко всему, что уж совсем ни в какие ворота не лезло, Евгений Викторович продолжал активно участвовать в деятельности областной организации КПРФ, не просто числясь членом обкома, но и отдавая все свое свободное время партийным мероприятиям. Нет, господа, поймите меня правильно: еврей-коммунист в двадцатых годах прошлого века — это и нормально, и понятно. Но чтобы в двадцать первом столетии! Видимо, права все-таки русская пословица, утверждающая, что в семье — не без урода.

Впрочем, семейство Евгения Викторовича не оставляло его без родственного попечения. Перефразируя Геринга, многочисленный семейный клан предпочитал сам решать, кто у них в родне урод, а кто — нет. И, категорически не одобряя образ жизни и увлечения своего непутевого кузена, фамилия единым фронтом вставала на его защиту при малейшей попытке наехать на "этого коммуняку" со стороны.

Более того, его заявки на гранты для ведения археологических изысканий в Крыму неизменно получали в научно-исследовательских фондах Израиля, США и Германии столь мощную лоббистскую поддержку от родственников, от их знакомых, от родственников знакомых и так далее, что ученое сообщество предпочитало сдаваться сразу, не доводя дело до греха. Что и позволяло почтенному историку вполне достойно сводить концы с концами, а также проводить каждое лето на побережье, с увлечением копаясь в развалинах венецианских и генуэзских торговых факторий. Ну, а по вечерам, при свете костра, еще и услаждать слух местных сусликов и кузнечиков прочувствованными руладами под звуки старенькой гитары о том, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

…Чаю воскресения мертвых,

И жизни будущаго века. Аминь.

Произнося заключительные слова, мужчина вышел из-за кафедры, подошел к спящим и, не прерывая молитвы, надел им на шеи молельные крестики. Явно того же металла, что и массивный крест на стене. Даже светились и вспыхивали они ровно в том же ритме. Прозвучавшие из уст мужчины последние слова Символа Веры заставили крест на стене вспыхнуть в последний раз особенно ярко. Потоки слепящего света залили молельную комнату, и фигуры в креслах слегка шевельнулись, явно пробуждаясь ото сна. Прошла секунда, другая, и тишину комнаты разорвал сдвоенный, исполненный мучительного ужаса крик. В то же мгновение кресла опустели. Вместе с ними исчез и гигантский заплечный мешок, и притороченный к нему исполинский меч. Засим наступила тьма…

* * *

Неизвестно где, неизвестно когда

Старая серая крыса, давным-давно облюбовавшие замковые подвалы для выведения своего многочисленного потомства, подняла мордочку вверх, встопорщила усики и возмущенно фыркнула. Изложив таким образом свое мнение о том, что сейчас произойдет, она метнулась в ближайший отнорок и навсегда исчезла из нашего повествования.

А примерно в метре над каменным полом зажегся вдруг тусклый желтый огонек. Затем он начал расти, постепенно наливаясь ослепительно белым свечением. И вот уже ослепительно сияющая белая сфера не менее полутора метров диаметром пылала в глубоком подземелье, поджигая скопившуюся за многие столетия пыль на каменном полу. К счастью, иного горючего материала в распоряжении маленького рукотворного солнца не нашлось, так что слишком большого ущерба для окружающей недвижимости не случилось. Затем оно беззвучно лопнуло, оставив на ощутимо нагревшемся каменном полу человеческую фигуру.

Более всего происходящее походило на знаменитую мизансцену из "Терминатора". Впрочем, по обилию спецэффектов реальность совершеннейшим образом проигрывала голливудскому блокбастеру. Ни тебе внезапных порывов ветра, ни ветвящихся молний. Да и лежащий на полу гражданин, хотя и не уступал габаритами железному Арни, был вполне себе одет и обут. Не спеша к тому же выходить из забытья. Впрочем нет, кажется, шевельнулся…

… Господин Дрон открыл глаза. Вокруг царила непроглядная тьма. Ни лучика, ни проблеска. Запах сгоревшей пыли вызвал непреодолимое желание чихнуть. Звонкое эхо, отразившись от стен, дало понять почтенному депутату, что вокруг немалое по размеру пустое пространство. Горячий, почти обжигающий пол заставил опустить ладони вниз и попробовать отползти в сторону. Камень. Неровный, шершавый, отвратительно обработанный. Шевелиться не хотелось. Глаза сами собой закрылись, и в черепной коробке тягучей кинолентой поплыли обрывки последних воспоминаний.

Вот он с трудом уходит от укола во внутренний сектор из шестой позиции, выставив восьмую полукруговую защиту. Вот пытается атаковать удвоенным переводом… Безуспешно! Маэстро Манджаротти, выписанный им в клуб для проведения мастер-класса аж из самого Милана, легко контролирует его клинок, ни на секунду не прерывая касания. Огромный двуручник бабочкой порхает в его руках, выписывая бесконечные восьмерки вокруг меча противника. Уж точно не хуже, чем у нависающего над ним, словно башня, господина Дрона…

…Вот клубная сауна, где