крови короля!
На дворе стоит апрель, за окном звенит капель… Сегодня, согласно оригинальной версии истории, должен был умереть король Ричард. Умереть от последовавшего за ранением заражения крови. По понятным причинам, в той версии, что возникла, благодаря неустанным хлопотам наших героев, ничего подобного не наблюдалось. Король был жив-здоров, бегал по своим королевским делам, как ошпаренный, а вокруг наблюдалась самая настоящая средневековая благодать. Средневековое солнце лихорадочно пыталось согреть просыпающийся после зимней спячки Шато Сегюр. Средневековые птицы вили гнезда в гуще вполне уже распустившейся средневековой листвы. Средневековые крестьяне вовсю ковыряли землю под средневековый урожай. Наемники Ричарда просеивали сквозь мелкое сито средневековое население внезапно капитулировавшего Сегюра и его окрестностей в поисках исчезнувшего виконта Эмара. А наши герои наслаждались средневековым гостеприимством короля. Нужно ли говорить, что после всех приключений в окрестностях Шалю-Шаброля Ричард пригласил их слегка расслабиться и отдохнуть в замке Эмара Лиможского? Благо, по всем расчетам, бывший владелец уже должен был освободить место жительства и, либо переместиться в подвалы замковой тюрьмы, либо удариться в бега. По прибытии к стенам родового замка виконтов Лиможских выяснилось, что ответственный квартиросъемщик предпочел второй вариант освобождения жилплощади. Так что, король вынужден был организовать его поиски. Ведь обещанное ранее повешение на воротах собственного замка никто же не отменял! Ну, а господин Дрон и господин Гольдберг использовали столь кстати подвернувшийся отдых для знакомства со средневековой действительностью — справедливо полагая, что ознакомление с нею из крестьянской телеги могло быть несколько односторонним. Нет, разумеется, сначала они, взяв у Меркадье пару десятков латников в сопровождение, наведались в Шатору. В ту самую церковь Святого Стефана, что так удачно укрыла их от погони. Вновь нагревшиеся крестики подтвердили, что они тогда ничего не перепутали, и что здесь действительно то самое место силы, в котором… В котором, черт возьми, можно после выполнения миссии помолиться о возвращении домой! Ведь именно об этом поведал им когда-то отец Люка. И уже прощай, наконец, изрядно доставшее средневековье!!! У господина Гольдберга просто сердце выскакивало из груди, когда они с почтенным владельцем заводов-газет-пароходов встали тогда перед алтарем. Даже губы в самом начале молитвы не сразу повиновались. Господин Дрон, похоже, полностью разделял его чувства, хотя по его арийской физиономии что-то прочитать было непросто. Но, услышав в исполнении сбледнувшего с лица депутата "Хосфади, иже еси на небеси…", ошибиться было трудно. Потряхивало тогда господина Дрона, ох потряхивало! В описании того, что произошло впоследствии, достойные попаданцы категорически расходились. Господин Гольдберг впоследствии уверял, что при первых же словах молитвы душа его чуть ли не в то же мгновение как будто выскочила из тела и очутилась — трудно сказать где, но более всего это походило на пустынное побережье. Или даже сама она была в тот момент этим самым пустынным побережьем… Да, в общем, черт ногу сломит — что тогда случилось с его душой! Но на одном почтенный историк стоял твердо. Гигантская волна, исполинское цунами накатывалось на пустынное побережье. Пенные языки величиной с небоскреб закручивались чудовищными водоворотами на изгибающемся высоко-высоко гребне. Шум и свист ураганного ветра глушил все звуки на свете. И лишь неистовый рев накатывающейся водяной горы складывался в одно-единственное слово… Совсем другое, спустя годы, рассказывал господин Дрон. Нет, и его душа точно также после первых же слов выскочила из тела. И очутилась где-то у подножия исполинского вулкана. Или даже сама стала этим подножием — кто теперь разберет? И в тот же момент вулкан взорвался — как будто тысяча составов, набитых тротилом, рванули все вдруг! Вот только взрыв этот и не думал умолкать. Он длился и длился! Раскаленные каменные бомбы устремлялись из жерла куда-то в стратосферу, чудовищные тучи горящего пепла и струи лавы — но не льющейся вниз, а колоссальным давлением снизу выдавливаемой высоко в расступающиеся небеса. И все это ревело, взрывалось, бушевало, разрывая в клочья барабанные перепонки, но все же складываясь при этом каким-то непостижимым образом в одно-единственное слово. Да что же за слово услышали господа попаданцы в исполнении исполинской волны и чудовищного вулкана? Тут трудно сказать вот так, сразу. Скорее, это было даже не слово, а некая фраза. И, если попробовать перевести ее с языка цунами и наречия вулканов, то означала она примерно вот что: "НЕ ИСПОЛНЕНО!!!" Казалось бы, немного. Но нашим героям хватило. Отдышавшись и придя в себя, они еще с десяток минут бездумно таращились на церковные орнаменты и мозаичные панно, живописующие мученическую кончину Святого Стефана, вертели в руках остывшие крестики, вероятно все же надеясь отыскать там заветную кнопку, позволяющую перезагрузить не сработавшие девайсы… — Но как же так, — господин Гольдберг чуть не плакал. — Ведь мы сделали все правильно! Король Ричард спасен… И история уже точно пошла по другому пути… И, что бы там ни случилось в 1204 году, оно точно произойдет по другом, чем в нашей истории… Что же не так-то?! — Стало быть, что-то не так, — хмуро ответствовал господин Дрон, сгибая и разгибая некстати попавший ему в руки серебряный денье. — Это мы с тобой решили, что миссия состоит в спасении короля. Оно как бы и гладко, и логично… Да только, видно, что-то мы с тобой, Доцент, не учли. — И что теперь делать? — А я знаю? — И как же теперь с "исполнением предназначения"? Раньше мы хоть знали, к чему стремиться, а теперь… — А теперь, Доцент, просто жить. — Господин Дрон приобнял историка-медиевиста, нежно притиснул его к своему железному боку и повлек к выходу из церкви. — Просто жить, Доцент. А там, глядишь, предназначение это долбаное как-нибудь и само выполнится… Выйдя на свежий воздух, сильно погрустневшие попаданцы постояли, отхлебнули глоток-другой из благоразумно заначенной господином Дроном фляги и отправились восвояси.
(конец первой части)
* * *
Шато-Сегюр, 6 апреля 1199 годаНа дворе стоит апрель, за окном звенит капель… Сегодня, согласно оригинальной версии истории, должен был умереть король Ричард. Умереть от последовавшего за ранением заражения крови. По понятным причинам, в той версии, что возникла, благодаря неустанным хлопотам наших героев, ничего подобного не наблюдалось. Король был жив-здоров, бегал по своим королевским делам, как ошпаренный, а вокруг наблюдалась самая настоящая средневековая благодать. Средневековое солнце лихорадочно пыталось согреть просыпающийся после зимней спячки Шато Сегюр. Средневековые птицы вили гнезда в гуще вполне уже распустившейся средневековой листвы. Средневековые крестьяне вовсю ковыряли землю под средневековый урожай. Наемники Ричарда просеивали сквозь мелкое сито средневековое население внезапно капитулировавшего Сегюра и его окрестностей в поисках исчезнувшего виконта Эмара. А наши герои наслаждались средневековым гостеприимством короля. Нужно ли говорить, что после всех приключений в окрестностях Шалю-Шаброля Ричард пригласил их слегка расслабиться и отдохнуть в замке Эмара Лиможского? Благо, по всем расчетам, бывший владелец уже должен был освободить место жительства и, либо переместиться в подвалы замковой тюрьмы, либо удариться в бега. По прибытии к стенам родового замка виконтов Лиможских выяснилось, что ответственный квартиросъемщик предпочел второй вариант освобождения жилплощади. Так что, король вынужден был организовать его поиски. Ведь обещанное ранее повешение на воротах собственного замка никто же не отменял! Ну, а господин Дрон и господин Гольдберг использовали столь кстати подвернувшийся отдых для знакомства со средневековой действительностью — справедливо полагая, что ознакомление с нею из крестьянской телеги могло быть несколько односторонним. Нет, разумеется, сначала они, взяв у Меркадье пару десятков латников в сопровождение, наведались в Шатору. В ту самую церковь Святого Стефана, что так удачно укрыла их от погони. Вновь нагревшиеся крестики подтвердили, что они тогда ничего не перепутали, и что здесь действительно то самое место силы, в котором… В котором, черт возьми, можно после выполнения миссии помолиться о возвращении домой! Ведь именно об этом поведал им когда-то отец Люка. И уже прощай, наконец, изрядно доставшее средневековье!!! У господина Гольдберга просто сердце выскакивало из груди, когда они с почтенным владельцем заводов-газет-пароходов встали тогда перед алтарем. Даже губы в самом начале молитвы не сразу повиновались. Господин Дрон, похоже, полностью разделял его чувства, хотя по его арийской физиономии что-то прочитать было непросто. Но, услышав в исполнении сбледнувшего с лица депутата "Хосфади, иже еси на небеси…", ошибиться было трудно. Потряхивало тогда господина Дрона, ох потряхивало! В описании того, что произошло впоследствии, достойные попаданцы категорически расходились. Господин Гольдберг впоследствии уверял, что при первых же словах молитвы душа его чуть ли не в то же мгновение как будто выскочила из тела и очутилась — трудно сказать где, но более всего это походило на пустынное побережье. Или даже сама она была в тот момент этим самым пустынным побережьем… Да, в общем, черт ногу сломит — что тогда случилось с его душой! Но на одном почтенный историк стоял твердо. Гигантская волна, исполинское цунами накатывалось на пустынное побережье. Пенные языки величиной с небоскреб закручивались чудовищными водоворотами на изгибающемся высоко-высоко гребне. Шум и свист ураганного ветра глушил все звуки на свете. И лишь неистовый рев накатывающейся водяной горы складывался в одно-единственное слово… Совсем другое, спустя годы, рассказывал господин Дрон. Нет, и его душа точно также после первых же слов выскочила из тела. И очутилась где-то у подножия исполинского вулкана. Или даже сама стала этим подножием — кто теперь разберет? И в тот же момент вулкан взорвался — как будто тысяча составов, набитых тротилом, рванули все вдруг! Вот только взрыв этот и не думал умолкать. Он длился и длился! Раскаленные каменные бомбы устремлялись из жерла куда-то в стратосферу, чудовищные тучи горящего пепла и струи лавы — но не льющейся вниз, а колоссальным давлением снизу выдавливаемой высоко в расступающиеся небеса. И все это ревело, взрывалось, бушевало, разрывая в клочья барабанные перепонки, но все же складываясь при этом каким-то непостижимым образом в одно-единственное слово. Да что же за слово услышали господа попаданцы в исполнении исполинской волны и чудовищного вулкана? Тут трудно сказать вот так, сразу. Скорее, это было даже не слово, а некая фраза. И, если попробовать перевести ее с языка цунами и наречия вулканов, то означала она примерно вот что: "НЕ ИСПОЛНЕНО!!!" Казалось бы, немного. Но нашим героям хватило. Отдышавшись и придя в себя, они еще с десяток минут бездумно таращились на церковные орнаменты и мозаичные панно, живописующие мученическую кончину Святого Стефана, вертели в руках остывшие крестики, вероятно все же надеясь отыскать там заветную кнопку, позволяющую перезагрузить не сработавшие девайсы… — Но как же так, — господин Гольдберг чуть не плакал. — Ведь мы сделали все правильно! Король Ричард спасен… И история уже точно пошла по другому пути… И, что бы там ни случилось в 1204 году, оно точно произойдет по другом, чем в нашей истории… Что же не так-то?! — Стало быть, что-то не так, — хмуро ответствовал господин Дрон, сгибая и разгибая некстати попавший ему в руки серебряный денье. — Это мы с тобой решили, что миссия состоит в спасении короля. Оно как бы и гладко, и логично… Да только, видно, что-то мы с тобой, Доцент, не учли. — И что теперь делать? — А я знаю? — И как же теперь с "исполнением предназначения"? Раньше мы хоть знали, к чему стремиться, а теперь… — А теперь, Доцент, просто жить. — Господин Дрон приобнял историка-медиевиста, нежно притиснул его к своему железному боку и повлек к выходу из церкви. — Просто жить, Доцент. А там, глядишь, предназначение это долбаное как-нибудь и само выполнится… Выйдя на свежий воздух, сильно погрустневшие попаданцы постояли, отхлебнули глоток-другой из благоразумно заначенной господином Дроном фляги и отправились восвояси.
(конец первой части)