пил по несколько бутылок по ночам, когда его услуги не требовались. Но одним вечером, когда разгулялась буря, после пары бутылок хорошего ликера лорда Бассета Карлтон случайно сбил с крючка одну из ламп в конюшне.

Огонь быстро распространился по сену и поглотил потрепанные погодой двери. Пламя забралось на соломенную крышу, балки обвалились, раздавив всех дорогих коней лорда Бассета пылающими обломками.

Карлтон, конечно, смог сбежать. Запах жженой плоти перекрыл запах ликера, дым объяснил красноту глаз. Когда он заявил, что конюшня загорелась от удара молнии, лорд Бассет поверил ему… но Оливия знала правду.

Она все видела. Но не потушила огонь, а воспользовалась шансом заполучить верного слугу. Она не говорила лорду Бассету правду о старых конюшнях, пока Карлтон молчал и делал, как она приказывала.

С того случая прошли годы. Оливия уже была не ребенком, а молодой женщиной восемнадцати лет. Теперь она расхаживала по новым конюшням, и за ней следили звери лорда Бассета.

Их жаркое дыхание вырывалось из ноздрей, их гривы взлетали над мускулистыми шеями, и они отходили в глубины загонов. Карлтон мог не знать, что в мешке… но лошади знали.

— Скорее, — рявкнула она.

Карлтон снова сгорбился под мешком. Он толкал, казалось, всем, даже шеей. Его выдохи были приглушенными, он уткнулся лицом в мешок, пытаясь добавить силу раздавленного носа к толчкам.

Если Оливия смотрела бы еще минуту на его жалкие попытки, она оттолкнула бы его. Вместо этого она прошла к дверям конюшни и хмуро посмотрела на дорогу.

Лорд Бассет правил на Зеленокрови, большом острове на юго-западе от замка канцлера, окруженного маленькими островами с деревушками. Его порты были полезными остановками между пустыней Белокостью и Высокими морями: узкий и опасный путь в океане среди островов идеально защищал от пиратов. Позолоченные корабли канцлера часто отдыхали в безопасности Зеленокрови, пока лорд Бассет рассеивал богатства среди нескольких кораблей поменьше.

Поместье Бассет было в половине мили от конюшен, возвышалось на небольшом холме. Все окна трех этажей сияли желтым. Их гостей не впускали в половину комнат, но лорд Бассет настаивал, чтобы камины горели.

Черные силуэты толпы людей двигались по нижнему этажу, их тела кружились под мелодию скрипки. Лорд Бассет однажды сказал ей, что народ Высоких морей любил танцевать почти так же сильно, как любил торговать, и пока Оливия росла, она поняла, что они наслаждались хитростью и обманом.

Сделка и танец были схожи во лжи, в обоих случаях давались обещания, которые не исполнялись. Двое не уходили после сделки довольными, как и после танца. Вместо этого они были голодными, истерзанными потерями и неутоленными желаниями.

Хотя порой танец заканчивался хуже, чем компромиссом. Порой немного удовлетворения достигалось, но только одной стороной.

Оливия переместила вес на другую ногу и скривилась, ее мышцы натянулись на пострадавшей части ее попы. И почему мужчинам всегда нужно глупо хвататься? Они думали, что умно танцем прикрывать блуждания рук?

Ее последний партнер по танцу набрался смелости сделать ей предложение, при этом сжимая ее попу. Но она не приказала ему остановиться, а надела маску: холодную улыбку, которую выдавливала из себя, когда мужчины неловко пытались завоевать ее, а еще изгиб шеи приковывал к себе их взгляды.

Она уже знала, что с мужчинами было проще иметь дело, когда они были… отвлечены.

— Это… слишком тяжело, миледи! — пропыхтел Карлтон, его ноги дрожали под мешком. — Моя спина не разогнется…

— Подними мешок, или я тебя повешу, — прорычала Оливия. — Когда из тебя будут вытекать остатки жизни, я упрошу лорда Бассета подвесить твой труп коровам, и они будут пировать, бесполезный…

Хруст шагов за спиной заставил Оливию повернуться к двери. Она вышла, словно подумала о другом, и направилась к фигуре в тенях, движущейся к конюшням.

— Лорд Бассет! О, вы меня напугали, — охнула она, он поймал ее за локти.

Борода лорда Бассета была расчесана и завивалась в стороны, словно кошачьи усы. У него были ладони медведя, он легко помог ей встать.

— Держись, милая, — рассмеялся он, поддерживая ее. — Я не хотел напугать тебя, но тебя уже начали искать. Другие лорды спрашивают, где же моя подопечная. Не думаю, что я смогу их сдерживать и дальше.

Она знала, что у нее было лишь несколько минут на себя, а потом лорд Бассет пришел бы за ней. Он редко выпускал ее из виду, стал опекать ее еще больше, когда она подросла. Теперь он преследовал ее как тень всюду, куда она шла, и такое внимание почти удушало.

И хотя она хотела закричать, чтобы он оставил ее в покое, Оливия заставляла себя сохранять спокойствие. Она осторожно коснулась локонов, улыбаясь, чтобы не показать волнение.

Она слышала, как Карлтон тихо ворчит в конюшнях.

— Вы же знаете, как на меня действует жара, милорд, особенно в тяжелых платьях. Я вышла подышать воздухом. Еще один танец, — взмолилась она, когда лорд Бассет поднял кустистые брови, — и я вернусь.

Он беспомощно улыбнулся под ее взглядом.

— О, хорошо…

Бам.

Оливия едва слышно выругалась, лорд Бассет прошел и заглянул в конюшню.

— Карлтон? Что у тебя в этом мешке?

— Ах… о… ох, это просто мешок кожи, которую вы хотели послать в деревню, милорд. Я думал, будет проще забросить ее мешком, чем оставить грудой в телеге, ведь ветер ее растрепал бы. Но от этого мешок ужасно тяжелый.

— Так попроси кого-нибудь помочь тебе поднять его, — лорд Бассет хмурился.

— Айе, милорд.

Лорд Бассет отвернулся от конюшни, бормоча под нос и качая головой. Он прошел несколько шагов мимо Оливии и вдруг обернулся.

— Ты не видела тут Хортона?

— Лорда Хортона? Нет, не думаю.

— Я спросил, потому что одна из дам упомянула, что видела, как вы ушли вместе после танца.

Оливия склонила голову.

— Он вывел меня на воздух, милорд, а сам хотел вернуться на корабль, полагаю. Я показала ему путь, и он оставил меня.

Лорд Бассет медленно кивнул.

— Да, думаю, для него было удивительно побыть на берегу после стольких лет, которые он прятался в море. Я сообщу Тристану. Он просил о танце с тобой. Тебя это должно радовать, — добавил лорд Бассет с улыбкой. — Тристан редко танцует.

«И