тонкий и быстрый.

Мужчина с короткой кучерявой бородкой на круглом коричневом лице сидел на корточках посередине хижины. На нем были европейские шорты и традиционная яркая рубаха с широкими рукавами, баджу.

При моем виде он вскочил и залопотал на ломанном английском, обращаясь ко мне:

- Посредник объяснять большой человек нельзя-нельзя смотреть поляна старый дукун. Почему большой человек не понимать такая вещь?

- Ерунда, ерунда, милейший, - добродушно трубил доктор, - я предлагаю тебе сто долларов. Ты ведешь нас на эту несчастную поляну и договариваешься с дукунами о зомбификации. Мы получаем зомби, ты получаешь еще сто долларов. Это уже двести. Ты понимаешь: двести. Вот чудак! Доктор решил прибегнуть к моей поддержке: - Джекииль, объясните ему, что живые деньги идут ему в руки, а он отказывается от них из одного своего ослиного упрямства.

- Боюсь, док, он не поймет, что такое ослиное упрямство.

Посредник снова уселся на корточки и укоризненно сказал:

- Поляна старый дукун - священный поляна. Белый не может видеть.

Дукун заколдовать белый, которой видеть. Дукун сделать посредник зомби. Зачем зомби белый деньги?

- Ну, что ты будешь делать! - в сердцах сказал доктор. - Я уже целый час бьюсь с этим малым, а толку никакого.

Он поднялся с циновки, и сразу в хижине стало тесно - все же он был ненормально огромен.

Посредник заволновался:

- Почему большой человек вставать? Разве мы кончить? Давай говорить-говорить.

- Говорить-говорить, - передразнил его доктор. - Тебе только говорить, а дело стоит. Или ты ведешь нас на поляну старых дукунов и получаешь свои деньги, или мы ищем другого посредника.

Посредник осклабился, показав свои мелкие желтые, как кукурузные зерна, зубы.

- Большой человек шутить. Другой посредник нет.

Доктор только безнадежно махнул рукой.

Целый час посредник просидел без движения, только улыбался.

Через час он сказал:

- Посредник согласен. Большой человек давать деньги. Идти завтра утром.

- Вот это другое дело! - обрадовался доктор.

Посредник вскочил на ноги и, взявши деньги, без дальнейших разговоров исчез. Как только его яркое баджу мелькнуло в щелях бамбуковой хижины, я рассказал доктору о своем маленьком приключении. Разумеется, я опустил излишние подробности. Утаил я и то, что обнаружил эти рисовые плантации еще вчера. Я представил это в таком виде: прогуливаясь сегодня вдоль реки, я случайно наткнулся на рисовые плантации и увидел работавших там под наблюдением надсмотрщиков чернокожих.

- Как вы думаете, док, это были зомби? - спросил я.

- Скорее всего. Но теперь они меня мало интересуют. Завтра у нас будет свой собственный экземпляр.

Тогда я рассказал ему о белой женщине. Это его больше заинтересовало. А когда я рассказал о "джипе" и мяснике, он даже вскочил от волнения.

- Так, значит, этот русский тоже здесь, - пробормотал он. - Ну что ж, отлично, потягаемся. С этим, - он постучал себя по голове, - и с этим, он указал на потрепанную тетрадь, - я обставлю его в два счета.

Моей обеспокоенности по поводу мясника он не придал никакого значения. Ну, коли уж доктор об этом не беспокоится, то и мне не след, решил я и отправился пить пиво. Несмотря на то, что иногда доктор доводил меня до белого каления, я доверял ему как Господу Богу. Если не больше.

8. Доктор - зомби!

Проводник заявился на рассвете, когда в чистом холодном воздухе далеко разносилась барабанная дробь с рисовых плантаций. Он весело скалил кукурузные зубы, махал руками и тараторил без умолку. Из его болтовни я понял, что ему удалось уговорить старых шаманов и они согласились сделать для доктора зомби (он сказал: "дукун делать большой человек зомби, если большой человек так хотеть"), но они запросили двойную плату. Доктор начал спорить, и они сошлись на трех сотнях.

Мы вышли за деревню и углубились в джунгли. Солнце уже поднялось над деревьями, и начало припекать.

Впереди ходко шагал посредник. За ним ломился доктор в громадных бутсах. Следом тащился я, проклиная все на свете: посредника, шаманов, доктора и его затею. С меня текло в три ручья, к тому же я вывихнул лодыжку и сильно хромал. Мы продирались через джунгли, лианы цеплялись за одежду, путались под ногами, болтались перед самым лицом.

Мы шли не один час, прежде чем впереди, среди синих глыб зелени, показался прогал.

- Поляна дукун, - сказал посредник.

Это было выжженное и убитое место посреди джунглей. На дальнем конце поляны одиноко торчал деревянный столб, украшенный резьбой. К нему длинной лианой был привязан голый коричневый мужчина без головы. Кучерявую голову он держал в руках на коленях.

Возле столба на корточках сидел морщинистый старик с большой деревянной маской на лице. Маска была разрисована яркими цветными полосами и оснащена пучками шерсти. Посредник велел нам оставаться на месте, а сам направился к старику. Доктор хищно глядел в сторону безголового мужчины. Я тяжело опустился на груду сухих листьев, и, несмотря на зной, меня охватила мелкая дрожь: возле самой земли тянуло влажным сквознячком... Все вокруг казалось таким нереальным. Солнце покачивалось и кривлялось, зацепившись за столб, к которому был привязан безголовый мужчина. Мужчина тоже покачивался и кривлялся в желтом мареве. На мгновение мне почудилось, что он приподнимает руками свою отделенную от тела голову, чтобы водрузить ее на законное место. Но, сморгнув, я прогнал это нелепое видение:

голова по-прежнему неподвижно лежала у него на коленях.

Чтобы не мерещилась всякая чертовщина, я стал глядеть на то, как посредник договаривается с колдуном. Старик достал из-за пазухи что-то темное, оторвал от него кусок и протянул посреднику. Они сунули это за щеки и принялись дружно жевать. Как жевал старик, я не видел из-за маски, но мог догадываться о том, с какой энергией он работает своей челюстью, по мелкому подрагиванию головы и всего тела. Потом посредник принялся размахивать руками и что-то втолковывать колдуну. Несколько раз он указывал в нашу с доктором сторону. Потом он проворно вскочил и направился к нам.

- Большой человек ждать, - коротко сказал он.

Он протянул нам по темному кусочку спрессованных листьев и сунул точно такой же кусочек себе за щеку. Не закрывая толстых губ, он принялся жевать, и я увидел, как между его мелких желтоватых зубов запузырился желтый сок. Я тоже положил травяной кусочек на язык и разжевал его. Мне показалось, что я разжевал мыло, я хотел было с отвращением выплюнуть его, но тут мою гортань обожгло и челюсти свело судорогой. Кровь загремела в голове, как водопад.

У меня что-то случилось со зрением. Мне показалось, что дукун двоится, потом этот раздвоенный дукун двоится опять и их