- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (449) »
Кобб с хрустом отвернул колпачок на своей темно-коричневой бутылке и сделал первый сладостный глоток. Попытался вспомнить номер абонентного ящика, который сообщила кассирша, и не смог. Числа больше не держались в его голове. Сейчас вряд ли кто бы поверил, что когда-то он был кибернетиком.
Задумавшись об этом, он вспомнил своих первых роботов и то, как он учил их думать самостоятельно…
— Продуктовые посылки последнее время приходят крайне нерегулярно, — пожаловался Фаркер. — А еще я слышал, что в Дейтона-Бич появилась новая секта ритуальных убийц. Они называют себя «малыши-шутники».
Фаркер повернулся в Коббу, чтобы выяснить, слушает ли тот его или нет.
В белой бороде Кобба по углам рта от шерри пробились желтые дорожки, а бесцветные глаза были пусты.
— Да, продуктовые посылки, — выпалил Кобб, внезапно возвращаясь в мир обычных людей.
У него была отвратительная привычка поддерживать беседу, тупо повторяя ту последнюю фразу, которую сумело зарегистрировать его сознание. — В последний раз меня просто завалили жратвой.
— Будь осторожнее с едой из этих посылок, — наставительно сказал ему Фаркер. — Там содержатся добавки специальных вакцин. Я скажу Энни, чтобы она проследила.
— Почему все так цепляются за жизнь, черт побери? Я вот бросил жену и переехал сюда, чтобы дожить свои дни в пьянстве и покое. Она дождаться не могла, когда я отвалю. Почему тогда… — голос Кобба сорвался.
Сказать по правде, он боялся смерти. Он сделал короткий, лечебный глоток из бутылки.
— Будь у тебя на душе покой, ты бы столько не пил, — успокоительно заметил Фаркер. — Пьянство есть признак неразрешенных внутренних конфликтов.
— Без балды? — густым голосом переспросил Кобб. В омывающем его золотом солнечном тепле, он ощущал наливающую тело приятную тяжесть. Шерри уже дал о себе знать.
— Вот основной мой неразрешенный конфликт. Внутренний. — Он провел пальцем сверху вниз вдоль белого шрама, вертикально рассекавшего его волосатую грудь. — На второе подержанное сердчишко денег у меня уже не хватит. Через год-два эта дешевка лопнет в груди как перезрелый помидор.
Фаркер поморщился.
— И что с того? Проживи эти два года как следует.
Кобб снова провел пальцем по шраму, на этот раз снизу вверх, словно застегивая на нем невидимую молнию.
— Я хорошо помню, как это было, Фаркер. Я помню это на вкус. Это самое худшее воспоминание моей жизни.
Он закрыл глаза и вздрогнул от поднявшихся из глубин памяти темных воспоминаний… острые зубы, облака с рваными краями… и не сказал больше ничего.
Фаркер взглянул на наручные часы. Ему пора было идти, иначе Цинция могла бы подумать…
— Знаешь, как сказал Джимми Хендрикс? — спросил его Кобб. Знаменитые слова снова придали гулкость его голосу. — «Когда придет мне время умирать, я сделаю это один. Так что покуда я жив, не мешайте мне жить так, как мне нравится».
Фаркер покачал головой.
— Взгляни правде в лицо, Кобб. Если бы ты не пил, ты мог бы заработать большие деньги. Гораздо больше, чем заработал с бутылкой в руке.
Решительным жестом Фаркер отверг возражения, уже готовые сорваться с губ друга.
— Мне пора возвращаться. Счастливо.
— Пока.
Кобб добрел до конца асфальтовой дорожки, перевалил небольшую дюну и вышел на пляж. Сегодня на пляже не было ни души, и он уселся под своей любимой пальмой.
Время от времени налетал легкий бриз. Принося с собой мелкие песчинки, ветер ласкал лицо Кобба, забирался под его белоснежные усы. Дельфины больше не появлялись.
Прихлебывая шерри, он предался воспоминаниям. Думать можно было обо всем, кроме двух вещей: собственной смерти и жены Верены, которую он бросил.
Шерри помогал ему удерживаться вдали и от того, и от другого.
Солнце уже клонилось к закату, когда перед ним появился незнакомец.
Широкоплечий и стройный, сильные руки и волосатые ноги, округлая белая борода. Как у Санта Клауса или Эрнста Хемингуэя, в тот период, когда он решил испробовать на себе свою охотничью двустволку.
— Привет, Кобб, — сказал ему мужчина. Незнакомец был в солнечных очках и имел вид странно-тревожный. Его шорты и спортивная рубашка блестели.
— Не хотите глотнуть? — Кобб протянул незнакомцу полупустую бутылку.
«С кем это я разговариваю, — подумал он. — Если только это вообще мне не мерещится».
— Нет, спасибо, — поблагодарил незнакомец и уселся рядышком на песке.
— На меня эта штука совсем не действует.
Кобб посмотрел на мужчину внимательней. Что-то в нем показалось знакомым…
— Пытаетесь вспомнить, где меня видели? — спросил его незнакомец. — Все очень просто: я — это вы.
— Кто?
— Вы — это я.
Незнакомец улыбнулся Коббу его собственной, скупой и жесткой улыбкой.
— Я механическая копия вашего тела.
Лицо было здорово похоже, и даже шрам, виднеющийся в незастегнутой рубашке, был на месте. Шрам от сердечного трансплантанта. Единственное, чем двойник отличался от Кобба, было неравнодушие к окружающему, подвижность и здоровье, которым от него так и пышело. Ладно, назовем его Кобб Андерсон-Второй. Кобб-Второй не пьет. Кобб почувствовал зависть. После того, как ему сделали операцию и он бросил жену, у него не было ни одного целиком трезвого дня.
— Откуда вы взялись?
Робот развел рукой, держа ее ладонью вверх. Коббу понравилось, как этот жест выглядит со стороны.
— Этого я сказать не могу, — ответила машина. — Вы же знаете, как к нам относятся большинство людей.
Кобб со смешком кивнул. Уж кто-кто, а он это знает. Вначале, после того, как было объявлено, что первый лунный робот Кобба прошел все ступени саморазвития и превратился в боппера, публика готова была его, Кобба, на руках носить. Но потом грянул 2001 — год знаменитого переворота, возглавленного Ральфом Числером. После этого Коббу пытались пришить дело о государственной измене. Усилием воли он вернулся к действительности.
— Если ты боппер, то каким образом находишься… здесь? — Кобб обвел рукой широкий круг, указав на разогретый пляж и уходящее за горизонт солнце.
— Такая жара. Насколько мне известно, основу бопперов составляют сверхохлажденные проводники. Где у тебя находится холодильная установка, в животе?
Андерсон-Второй снова, очень знакомо, махнул рукой.
— Об этом я вам тоже не скажу, Кобб, по крайней мере сейчас. Позже вы все узнаете сами. А пока, возьмите-ка это…
Робот засунул руку в карман шортов и вытащил оттуда пачку банкнот.
— Двадцать пять кусков. Мы хотим, чтобы вы улетели в Диски завтра же.
Там вас встретит Ральф Числер. Вы увидитесь с ним
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (449) »