Лукьяновны я чуть больше узнала про то, как однажды представители магического мира перестали прятаться от людей и заключили своего рода договор с Инквизицией. А позже, не так уж давно, для контроля магического сообщества наравне с инквизиторами и расследования преступлений, совершённых с помощью магии, образовалась организация под названием Магический Надзор (или просто МН). Совместно ими был принят закон о том, что до достижения двадцати одного года магию применять нельзя, и меры за его нарушение могут быть предприняты весьма строгие.

Тогда мне было двенадцать лет. С того памятного разговора прошло уже почти четыре года, а я всё никак не могу привыкнуть к мысли о том, что я тоже ведьма. Очень-очень любопытно, кто из моих родных обладал теми же способностями? Родители или более дальние предки? Узнаю ли я об этом когда-нибудь? Большинство из моих знакомых не знает о том, что меня когда-то удочерили, а про то, что я ведьма, мне и вовсе никому говорить не хочется. После переезда Владиславы Лукьяновны мне не с кем об этом поговорить — кроме, разумеется, дневника.

Сегодня на уроке поправила учительницу, когда она сказала неправильно, а она вдруг заявила, что я знаю русский язык лучше её. Посмотрела на меня странно — то ли с гордостью, то ли сердито. Остальные только посмеялись, но на перемене не преминули мне об этом напомнить не в самых лестных выражениях.

Учителя придерживаются политики «Если я чего-то не вижу, значит, этого не существует», поэтому предпочитают ничего не замечать. С начальной школы только и слышу, что класс у нас умный, сильный, побеждающий на олимпиадах, а то, что не очень дружный, так это не самое главное. Кстати, да. Приближается олимпиада по литературе, а преподавательница со следующей недели уходит на длительный больничный. Интересно, кто её заменит?

Зато в школе вдруг решили бороться за нравственность. «Плечевой пояс должен быть прикрыт!» — провозглашает учительница по труду. Почему нельзя сказать просто: «Не ходите в школу в топиках!»? Многие пользуются тем, что ношение школьной формы добровольное, поэтому нередко заявляются полуголыми, когда на улице тепло, а, когда холодно, то можно же снять пиджак или свитер и остаться в майке. Это те, кому есть, что показать, разумеется.

Борцы за нравственность выступают и против, скажем так, откровенной демонстрации отношений. С этим я целиком и полностью согласна. Вот, например, сегодня на большой перемене наша школьная сладкая парочка (Л. и Р.) так увлеклась, что буквально рухнула, сжимая друг друга в объятиях, на первую попавшуюся им горизонтальную поверхность. Скажете, это мило и романтично? Возможно. Но почему им надо было падать именно на мою парту?! Причём, на парте в тот момент лежали мои вещи, а я за ней, между прочим, сидела и даже пыталась что-то повторить к следующему уроку.

Приступов пока больше не было, но я на всякий случай выучила несколько новых стихов. До конца учебного года ещё немало дней. Впереди и олимпиады, и финальные оценки, и школьный вечер, для которого наши красотки наверняка уже выбирают платья.

Позавчера забегала Элка. Рассказывала про парня, с которым уже несколько раз ходила в кино. Её сложно назвать постоянной — в девятнадцатом веке сказали бы, что она кокетка и вертушка. В молодёжном журнале соседка вычитала рекомендации, как проверить чувства. Не завидую я этому парню.

Журнал она оставила почитать, и меня вдруг потянуло к косметическим экспериментам. Заморозила лёд из молока. Им нужно было протирать лицо, шею и область декольте, хм. Авторы статьи не предупредили, что лёд начнёт таять сразу же, как его вытащат из морозилки. Кухня, ванная и коридор между ними оказались залиты молоком.

Мне кажется, будто что-то должно вот-вот случиться. Жду, сама не понимая, чего. Может быть, каникул? Это мои последние школьные каникулы. После них начнётся новый учёбный год, и всё. Придёт ли мне приглашение из Университета Магии?

* * *

Наверное, мне не хватает целеустремлённости. Когда я думаю о своём будущем, то не вижу в нём ничего определённого. Не могу представить, чем стану заниматься, что меня ждёт, каким это будет. Владислава Лукьяновна рассказывала, что в Университете Магии через некоторое время после начала обучения студенты выбирают себе специализацию. Мне кажется, это непросто — один выбор и на всю жизнь. А вдруг, ошибёшься, и что тогда? Будешь заниматься тем, для чего ты не предназначен?

Смотрю на своих одноклассников, слушаю их разговоры и не замечаю, чтобы они ставили какие-то конкретные цели. Скорее, решают за них. Например, есть у нас один парень, отличник с первого класса. Все учителя уверены, что однажды он непременно поступит в самое престижное учебное заведение страны и прославит школу. Делают ему разные поблажки. Например, когда я несколько дней проболела и не нарисовала контурную карту по истории, мне сразу влепили двойку, не желая ничего слушать. А ему — просто сказали, чтобы сделал и принёс.

Иногда мне кажется, что впереди ждёт огромное количество неизвестных и удивительных возможностей. Стоит только выйти за порог школы, и со мной начнут происходить чудеса, которым, как известно, и положено случаться. Но, когда я начинаю об этом думать, становится страшно. Потому что надежды на лучшее могут не сбыться. Приглашение изучать магические науки может не прийти. Разумеется, я готова и дальше жить жизнью обыкновенного человека. Живу ведь так почти шестнадцать лет, и ничего.

Но это будет означать, что я никогда не смогу заниматься магией. Ведь для этого недостаточно одной силы, нужны ещё знания и навыки, чтобы её применять, а этому можно научиться только в университете. Поэтому, если я туда не поступлю, то так и останусь ведьмой-неумехой.

Порой мне снится, какой может быть магия, если перестать её бояться. Это как полёт на старых качелях, когда тебя подхватывает ветер, а ногами почти касаешься веток деревьев. Как путь по тонкой планке забора, когда знаешь, что, оступившись, упадёшь в мягкий снежный сугроб.

Но это всего лишь сны.

Тем временем, в школе продолжается борьба за нравственность. Теперь у нас будут уроки только для девочек. Вести их будет школьная медсестра, но, подозреваю, ничего нового мы там не узнаем.

А ещё недавно был медосмотр, где нас всех измеряли и взвешивали. Даже это не обошлось без спектакля. У одной из моих одноклассниц окружность грудной клетки оказалась практически девяносто сантиметров, а Р. весь день потом повторяла: «Это у неё спина широкая!».

Р. завидует, похоже, абсолютно всем. Тем, кто получает хорошие оценки. Тем, кого выбирают солировать в выступлениях на школьных праздниках. Тем, кто получает