секретарём, — сказала Тошико. — И мы всё ещё ищем его машину.

Джек посмотрел на лежащий у его ног труп.

— Хорошо, мы с Гвен едем в центр. Тош и Оуэн, нужно вывезти труп. Местоположение…

— Я запеленговала твой сигнал, — перебила его Тошико. — Почтовый индекс CF24 9XZ. Вы находитесь на Гвайон-лейн, в Сплотте.

Джек отключил телефон и направился к внедорожнику. Митч уже поднялся на ноги и с неловкостью наблюдал, как к нему приближаются Джек и Гвен. Это означало, что он стоял как раз между ними и автомобилем Торчвуда.

— Я вызвал подкрепление, и они едут сюда. Чем я могу быть полезен до тех пор, сэр?

— Свяжись с ними снова и отмени вызов, — сказал ему Джек. — Этим делом займётся Торчвуд. — Гвен увидела, как лицо Митча вспыхнуло от смущения. — Давай, — велел ему Джек. Митч схватил свою рацию и сделал то, что ему велели.

— Знаешь, — сказал Джек Гвен. — Я немного беспокоился, что мы никогда не найдём громилу-полицейского, который заблюёт всю нашу жертву, а потом будет крючиться на дороге. Но я был не прав. Констебль Митчелл готов был занять эту вакансию.

Гвен сердито толкнула Джека в бок.

— Ладно, — проворчал Джек. — Констебль, не позволяйте никому приближаться к телу, пока не приедет команда из Торчвуда. И вот ещё… — Из бокового кармана своей шинели он вытащил прозрачный пластиковый пакет для сбора улик с цветной печатью и сунул его растерянному полицейскому. — Постарайся больше ни на кого не наблевать.

Всё, что Гвен могла сделать – улыбнуться Митчу в знак извинения, садясь в SUV. Джек резко развернул машину, шины взвизгнули, и внедорожник помчался по засыпанному мусором переулку. В боковом зеркале Гвен видела, как Джимми Митчелл медленно оседает на тротуар, всё ещё сжимая в руках пластиковый пакет.

Глава третья

Они сидели в кафе «Casa Celi» и смотрели через окно на улицу. Недавно Джек привёл сюда всю команду – как они решили, для того, чтобы расслабиться после тяжёлой работы по делу Циклопа или, возможно, чтобы поближе познакомиться. Чёрта с два, как Гвен поняла позднее – он сделал это только потому, что из «Casa Celi» открывался хороший обзор на торговый центр «The Hays», а это было идеальной возможностью найти бродячего долгоносика, на которого Джек охотился в тот вечер. Возможно, они должны были догадаться об этом, когда увидели, что Джек взял защитный спрей и зажимы для рук, которые, очевидно, были разработаны не для весёлого вечера в городе. В конце концов Гвен даже не успела доесть свою закуску.

Сейчас они заняли тот же столик, что и в тот раз. Парочка городских типов – полосатые рубашки, пинтовые стаканы, замутнённый рассудок – сидели развалясь за соседним столом и косились на Гвен. Джек поудобнее устроился на металлическом стуле – шинель он не снял, но набросил её так, чтобы между ней и его спиной находилась спинка стула.

Гвен сидела рядом с ним, и ей открывался такой же хороший обзор улицы, идеальный в солнечный день и вполне приемлемый сейчас, когда небо затянулось тучами и начало смеркаться. В воздухе пахло надвигающейся бурей – когда они уселись за столик, Джек назвал это «сильным запахом озона от неиспользованной молнии». Нагревшийся за день асфальт медленно остывал. Покупатели пробегали мимо, торопясь к автомобильным стоянкам, пока не начался дождь – у них было очень мало времени и очень много сумок.

Маленькая группка учеников школы Меррихилл, всё ещё одетых в школьную форму, проталкивалась мимо другой группы – из Роат Хай. Вечерний концерт в центре «Миллениум», должно быть, только что закончился, подумала Гвен, наблюдая, как на улицу высыпала целая толпа галдящих школьников. Господи, это было достаточно скверно – ограничивать их, когда они стали старше, напились и отправились в город. Она надеялась, что, когда они были в этом возрасте, их не нужно было запирать дома.

А потом она вспомнила, что это уже не её работа. И она не была уверена, стоит ли ей сожалеть об этом или, напротив, испытать облегчение.

Их с Джеком обслуживал тот же привлекательный официант, который приносил еду Гвен во время их последнего визита. Она вспомнила, что это Энрико, или Рико, Сели – валлийский итальянец во втором поколении, чуть старше тридцати лет, с почти классической латинской внешностью, но говорящий с несоответствующим ей южноваллийским акцентом. Он унаследовал кафе от своего отца. Джек подшучивал над ним, говоря, что, чем дольше этот парень остаётся в Уэльсе, тем быстрее исчезает его загар. Гвен обнаружила, что Рико умеет ругаться по-валлийски. Но, казалось, он был не против того, чтобы Джек похлопал его по заднице, когда он наклонился, чтобы поставить на стол принесённые напитки.

Гвен заказала лимонад со льдом и лимоном в высоком стакане, Джек – простую воду в пластиковом стаканчике. Он оплатил напитки сразу же, как только Рико принёс их, бросив деньги в пепельницу на металлическом столе.

— Подразумевается, что я смогу встать и уйти, когда мне понадобится. Рико слишком нравится мне, чтобы я мог его обманывать, — пояснил ей Джек, когда она спросила. — Или красть у него стаканы.

Гвен перебирала монеты в пепельнице.

— Точная сумма, — отметила она. — И никаких чаевых?

— Он не настолько привлекателен.

Всё это время взгляд Джека не отрывался от улицы. Он явно не собирался позволять их цели промелькнуть мимо них незамеченной, пока Гвен вежливо беседовала с ним.

Гвен позволила себе ненадолго задержать на нём взгляд вместо того, чтобы смотреть на улицу. Однажды Джек сказал ей, что пьёт воду, потому что это помогает ему избежать дегидратации и даёт возможность быть готовым уйти в любой момент. Казалось, Джеку ничего не принадлежит, кроме его одежды и нескольких артефактов, хранящихся в Хабе. Он был высоким и широкоплечим, и его присутствие всегда сильно ощущалось и физически, и в личном плане. И всё-таки, если бы он вдруг исчез, после него осталось бы очень мало доказательств его существования. Хотя в её жизни он занимал довольно много места.

С того дня, как она присоединилась к Торчвуду, прошло всего пару месяцев, но это могла быть и целая жизнь. Джек был именно таким, каким она себе представляла идеального босса. Когда она делала всё правильно, он говорил ей об этом. Когда она ошибалась, он говорил ей и об этом тоже. Это было не очень удобно, но это означало, что она знает, чего от неё ожидали. Что она поняла и приняла это. Никакой лести, никакой тому подобной хрени. Никаких нагоняев, которые она получала от инспектора Моррисона, никаких дискуссий о структурированном карьерном росте для офицеров, которые показали «талант и потенциал». Никаких курсов по напористости без агрессии. И не нужно слушать коллег вроде