речной ветерок.

Ростик и Кеша пристроились за большими мешками, набитыми чем-то твёрдым. Паром скользил по воде медленно и спокойно, слегка покачивался.

- Ты не испугаешься дедушки? - спросил Кеша у Ростика.

- Нет, не испугаюсь, - ответил Росток, правда не совсем уверенно. Конечно, он боялся чужого, незнакомого дедушки. Но ведь надо же помочь Кеше!

- Он, наверно, не будет бросать в тебя ботинком, размышлял Кеша. - Это ведь в собак бросают ботинки.

- Ну, не все же бросают, - успокоил его Ростик. - Только злые люди бросают. А Глеб тут, на даче?

- Он у дедушки. Летом - у дедушки.

- А всегда где?

- Всегда - это когда холодно?

- Ну да. Зимой, осенью…

- Он живёт с мамой в городе.

- Ну, значит, он тут, на даче, - сказал Ростик.

Берег понемногу отбегал назад. На мостках какой-то босоногий парень длинной удочкой вытащил маленькую рыбку. Белые утки подплыли к прибрежной осоке, громкими голосами сообщили ей, видимо, важные новости и уплыли.

Вода хлюпала под плоским днищем парома, спрашивала: «Ладно ли так, ладно ли так?»

Солнце усыпало речку весёлыми бликами. С того берега тянет приятным смоляным дымком. Небо ясное - ни облачка. Не будет ни туч, ни дождя, ни грозы. Ростик прислонился к мешку, зажмурил глаза, улыбнулся. Как хорошо на реке!

- Это чтой-то такое тут? - вдруг рявкнул мешок, и Ростик вздрогнул. Из-за мешка выдвинулась какая-то незнакомая тётя.

Ростик посмотрел на неё испуганно.

- Чья собака? Развели тут собак!

Кеша опустил хвост.

- Дитё от ей болячками забросает!

Ростик оглянулся. Где у этой тёти «дитё»? Рядом стояли только два её мешка, как два огромных шкафа в химчистке на углу Ростикова дома.

- Чья собака?

- Это моя собака, - сказал Ростик.

- Глядите-ка! Его собака! А если она тут всех угрызёт?

- Как это «угрызёт»? Почему?

- Я не люблю кусаться, - сказал Кешэ.

- Ишь, лает! - Тётя отскочила в сторону, стукнувшись о свой же набитый мешок. Ростик понял, что она не разбирает Кешиных слов.

- Он не кусает людей, - сказал Ростик.

- Как это не кусает? Собака есть собака. Ты знаешь, что у ей на уме?

«У неё», - поправил про себя Ростик, но ничего не сказал, а только взглянул исподлобья.

- Вы, гражданочка, не кричите, оно так некрасиво, - сказал кто-то из-за мешка, а вслед за словами возник невысокий старичок. Он был в белых брюках и немножко прихрамывал.

- Чего?! - Тётя тут же кинулась на старичка.

- А вот чего, - сказал старичок. - Понимать надо. Дитёнок об собаке позаботится. После - ещё о ком. А потом о товарище, с которым вместе в бой придётся идти. А вы всё хотите, чтоб дерево без корня да без комля было.

- Понёс… - сказала тётя презрительно.

На шум из будки вышел паромщик.

- Собаки подлежат провозу в намордниках, - сказал он, не вникая в суть спора. - Где намордник?

Сердце у Ростика неприятно застучало.

Старичок сказал:

- Да ведь он, собака-пёс, смирнёхонько стоит.

- Я никого не трону, - сказал Коша.

- Лаять воспрещается, - сказал паромщик. - Собаки подложат провозу в намордниках. Согласно инструкции. Да.

- Да ведь не посерёд же реки гнать его будешь! - возмутился старичок.

- Инструкцию нарушать, хоть и посерёд реки, не велено, - строго заметил паромщик.

- Ростик. - сказал Кеша, - я поплыву. Ничего. Кеша подлез под перила, прыгнул, мордочкой вперёд, вынырнул, мотнул головой и поплыл, мелко-мелко перебирая лапами, пытаясь плыть рядом с паромом, но всё-таки слегка отставая.

Кеша не сводил глаз с Ростика, а Ростик стоял возле перил. Он сощурился и молчал. Старичок подошёл к ному и погладил по голове.

- Ты, цыплачок, то и сё, не расстраивайся. Гляди, как плывёт! Ишь ты, собака-пёс! Умная. Всё понимает. Бессловесный только. Сказать не может.

«Может!» - хотел было возразить Ростик. Но промолчал. Доплыть бы до того берега! Вот он уже хорошо виден. У того берега тоже пристань, и растёт осока, и плавают утки. Такие же белые. Доплыть бы и найти Глеба, и чтоб у Кеши наконец настала хорошая жизнь.

Паром причалил. Ростик неуверенно сошёл на землю. Он на мгновение потерял Кешу из виду и очень испугался. Ростику вдруг покачалось, что он заболевает и что у него поднимается температура.

Но вот оп увидел Кешу, Кеша быстро приближался к берегу, ровно перебирал лапами и изредка лакал речную воду. Потом он коснулся лапами дна и пошёл в воде. Выбрался на берег, передёрнул шкуркой, отряхнулся.

Ростик погладил мокрую собачью шерсть. Кеша вильнул хвостом и улыбнулся.

У берега лежали две большие лодки, кверху чёрными, просмоленными спинами. Белый козлёнок с маленькими бубенчиками под подбородком щипал траву.

Берег поднимался отлого. К посёлку от реки вела разъезженная песчаная дорога. У дороги рос старый тополь-осокорь, недалеко от кого стояла купа бузинных кустов. Листья и ягоды у бузины поседели от дорожной пыли, которую тучами поднимали машины и телеги.

Ростик и Кеша двинулись вверх по дороге. Кешина густая шерсть быстро высыхала на солнышке, мокрые слипшиеся лохмы расправлялись.

- Нам далеко идти? - спросил Ростик.

- Близко, - сказал Кеша, радуясь скорой встрече с Глебом.

Глава третья. РОСТИК БЕЗ КЕШИ

Идти по улице посёлка было весело. Сирени-то, сирени! В городе такого не увидишь. Белая, лиловая, розовая, простая, махровая, она залила все сады и палисадники. Гроздья сирени горделиво покачивались на ветру:

- Полюбуйтесь-ка нами! Мы красивые, мы махровые, мы персидские…

А из-за другого забора поднимались ветки, усыпанные белыми цветами:

- А мы белые, изящные, светлые, прозрачные, душистые…

Возле каждой калитки стояла маленькая лавочка. Ростику на такой лавочке очень хотелось тихо посидеть, поглядеть в небо и немножко поболтать ногами. Только некогда, потому что Кеша торопится. Обгонит Ростика, а потом оглянется:

- Идёшь?

«Какой умный, какой симпатичный пёс Кеша, - думает Ростик. - Вот сейчас придём к этому самому деду, позовут Глеба… - Но тут какая-то нерадостная мысль шевельнулась у Ростика: - А хорошо бы ты, Кеша, был моей собакой! - Этого Ростик не сказал и даже не подумал - это у него так почувствовалось внутри. - Одно ухо рыжее, и хвостик рыжий, и рыжее пятно па белом боку… Интересно, что за человек этот Глеб?»

- Глеб хороший, - сказал Кеша, точно угадав его сомнения.

Ростик ничего не возразил, молча перепрыгнул через канаву. Теперь они шли по узенькой улочке. Тротуаров на этой улочке не было. Ростик и Кеша шагали посередине, по теплой и мягкой, мелко размолотой пыли, оставляя в