Движение ширится, число сторонников растет. Влияние появляется. — Муромцев про себя подумал, что отныне Ковалько из товарища превращается в проблему. Не успокоится ведь. И официально он старший, хоть за работу с Кандидатом отвечает только Муромцев, и никто больше.
После выписки из больницы придется Дэну лететь в Питер, проходить через портал и лично докладывать генералу Шнитке обо всех изменениях на поле боя, убеждать командование отпустить Кандидата в свободное плавание. Это единственный вариант. Брат чувствует свою силу, чувствует, что может изменить ситуацию к лучшему, он видит свет в глубине туннеля, и теперь его не остановить.
Если же попытаться надавить, то дело кончится войной. Бойцы Панфилова быстро дискредитируют прогрессоров, заставят их эвакуироваться. Огласки, конечно, не будет, нормальный человек просто не поверит в гостей из параллельного мира, еще меньше поверят рассказам про выживший, победивший и процветающий Советский Союз. Местная пропаганда постаралась, сумела убедить людей, что распад СССР был неизбежным, дескать, законы исторического развития действуют, не выдерживает социализм конкуренции с капитализмом. Такая вот сказочка для взрослых.
— Операцию уже можно отменять, — не сдавался Алексей. — Потеря контроля над главным фигурантом игры означает полное фиаско нашей группы.
— Ерунда, — заявил Слава.
— Извини, сержант, но я опытнее тебя буду. Это у меня не первая операция на невидимом фронте.
— А у меня не первый бой в окружении, без поддержки, против превосходящего противника, — парировал Гадюка.
— Леша, подумай. Наша задача — провести в президенты нашего человека. Мы должны были придумать прикрытие, помочь человеку набрать популярность, создать сильное движение. Где здесь провал?
— Ты уже забыл, что твой двойник говорил?
— А как бы ты поступил на его месте?
— Я бы послал тебя далеко-далеко, — тихо молвил Женя Боровик.
— Ладно, товарищи, хватит спорить. — Дэн попытался поднять руки в умиротворяющем жесте и тихо зашипел от боли, его лицо исказила мученическая гримаса.
— Что ты предлагаешь?
— Оставим все, как есть, и будем наблюдать. Мы ведь наблюдатели. Вот и будем резервом. Не более того. Давайте лучше думать, что писать в отчет.
На следующий день в далеком Санкт-Петербурге еще более далекого «Мира-00» трое облеченных немалой властью товарищей обсуждали два странных документа. Стандартные, полученные по электронной почте и переданные через портал с нарочным отчеты полевых агентов. — Он что себе позволяет?! — громыхнул генерал Шнитке, швыряя перед собой листки отчетов. — Прочитал, а зачем мусорить? — осведомился Вячеслав Трубачев. Куратор проекта по линии спецслужб поднял упавшую ему на ботинок распечатку, свернул пополам и положил на стол. По глазам Вячеслава Ивановича было видно, что он не разделяет чувства Эрвина Шнитке. — Что думаете, товарищи? — Павел Шумилов наклонился вперед и сложил ладони перед собой. В глазах Красного Премьера плясали веселые огоньки. — Срочно вызывать этого Панфилова на базу и драить его во все дыры! Что он себе позволяет? — повторил Шнитке. — Отлучу от проекта. Загоню в самый дальний гарнизон. — Он и так из Африки. — Вячеслав Трубачев провел ладонью по галстуку. — Значит, еще дальше! — Дальше Африки не пошлют, меньше патрульной группы не дадут. — И вы, Вячеслав Иванович? — в голосе генерала сквозила обида. Такое бывает, когда человек, которому ты доверял, как себе, вдруг ни с того ни с сего берет и подставляет тебя по полной. — А мне кажется, оба Панфилова прекрасно справляются со своей работой, — ответствовал бывший председатель КГБ. — Наш Кандидат успешно прошел последний тест. Он берет на себя ответственность и не прячется за спину Большого Брата. — А наш? Сапог пехотный. Ему такое дело доверили, а он фортели выкидывает, аборигена покрывает. — Он самого себя покрывает, — заметил Павел Шумилов. — Я вас уважаю, но давайте без этих штучек с близнецами и параллельными людьми. Он обязан был дать точный, подробный рапорт, без отсебятины и фантастики. — Он из Африканской бригады, — напомнил Трубачев. — Фронтир. Заграничье. Колония. На передовой все, начиная с ефрейтора, учатся принимать решения самостоятельно, действовать по обстановке, а не по указанию находящегося за полторы тысячи верст штаба. — Он, кажется, ранен? — вспомнил Шнитке. — Как выздоровеет, вызываю на родину. Лично допрошу и расспрошу, что там за взбрыкивание Кандидата. — Извините, Эрвин Теодорович, это первые разумные слова, — заметил Шумилов. Повернувшись к Трубачеву, поинтересовался: — Вы тоже поняли? — Дошло. Панфиловы не хотят, чтобы мы были в ответе за тех, кого приручили. Самостоятельная игра местных кадров. Самостоятельная политика. Именно то, что мы и планировали в самом начале игры. Помните, Павел Николаевич? — Помню, — кивнул Шумилов. Он пригладил ладонью и убрал в папку два листа бумаги. Отчет старшего лейтенанта Панфилова, говорящий, что все идет по плану, ситуация под контролем, Кандидат разворачивается и расширяет свою группу поддержки. Второй отчет уже от старшего лейтенанта КГБ Ковалько. Этот докладывает о «бунте» как подопечного Кандидата, так и прогрессоров Панфилова, Антонова и Боровика. Сообщается о нарушении старшим лейтенантом армии Панфиловым субординации и попытке ввести командование в заблуждение. — В конечном итоге за операцию отвечает Панфилов. Ему и отвечать, — заявил Павел Николаевич. — На этом все, товарищи. — Как все? — Эрвин Теодорович, разговор окончен. Продолжим после того, как старлей Панфилов попадет на базу и доложит обстановку. После чего товарищ Шумилов поднялся и проследовал к двери. Ему действительно не хотелось переливать из пустого в порожнее. И еще, Павел Николаевич боялся спугнуть удачу. Впервые с того момента, как мозгоголовые ребята Анютина пробили портал к соседям, дело пошло именно так, как надо, как Шумилов и хотел, а не как бог на душу положит. То, чего Шумилов боялся, не свершилось. Соседи оказались достаточно сильны, чтоб не пасть духом, не получить моральный надлом и комплекс неполноценности после знакомства с прогрессорами и получения информации о куда более успешном Мире-00. Нет, у них достало твердости и жизненной силы взять свою судьбу в свои руки, жить своим умом, надеясь только на свои силы. Кураторов проекта можно только поздравить: наш кандидат в президенты прошел экзамен на зрелость.
На следующий день в далеком Санкт-Петербурге еще более далекого «Мира-00» трое облеченных немалой властью товарищей обсуждали два странных документа. Стандартные, полученные по электронной почте и переданные через портал с нарочным отчеты полевых агентов. — Он что себе позволяет?! — громыхнул генерал Шнитке, швыряя перед собой листки отчетов. — Прочитал, а зачем мусорить? — осведомился Вячеслав Трубачев. Куратор проекта по линии спецслужб поднял упавшую ему на ботинок распечатку, свернул пополам и положил на стол. По глазам Вячеслава Ивановича было видно, что он не разделяет чувства Эрвина Шнитке. — Что думаете, товарищи? — Павел Шумилов наклонился вперед и сложил ладони перед собой. В глазах Красного Премьера плясали веселые огоньки. — Срочно вызывать этого Панфилова на базу и драить его во все дыры! Что он себе позволяет? — повторил Шнитке. — Отлучу от проекта. Загоню в самый дальний гарнизон. — Он и так из Африки. — Вячеслав Трубачев провел ладонью по галстуку. — Значит, еще дальше! — Дальше Африки не пошлют, меньше патрульной группы не дадут. — И вы, Вячеслав Иванович? — в голосе генерала сквозила обида. Такое бывает, когда человек, которому ты доверял, как себе, вдруг ни с того ни с сего берет и подставляет тебя по полной. — А мне кажется, оба Панфилова прекрасно справляются со своей работой, — ответствовал бывший председатель КГБ. — Наш Кандидат успешно прошел последний тест. Он берет на себя ответственность и не прячется за спину Большого Брата. — А наш? Сапог пехотный. Ему такое дело доверили, а он фортели выкидывает, аборигена покрывает. — Он самого себя покрывает, — заметил Павел Шумилов. — Я вас уважаю, но давайте без этих штучек с близнецами и параллельными людьми. Он обязан был дать точный, подробный рапорт, без отсебятины и фантастики. — Он из Африканской бригады, — напомнил Трубачев. — Фронтир. Заграничье. Колония. На передовой все, начиная с ефрейтора, учатся принимать решения самостоятельно, действовать по обстановке, а не по указанию находящегося за полторы тысячи верст штаба. — Он, кажется, ранен? — вспомнил Шнитке. — Как выздоровеет, вызываю на родину. Лично допрошу и расспрошу, что там за взбрыкивание Кандидата. — Извините, Эрвин Теодорович, это первые разумные слова, — заметил Шумилов. Повернувшись к Трубачеву, поинтересовался: — Вы тоже поняли? — Дошло. Панфиловы не хотят, чтобы мы были в ответе за тех, кого приручили. Самостоятельная игра местных кадров. Самостоятельная политика. Именно то, что мы и планировали в самом начале игры. Помните, Павел Николаевич? — Помню, — кивнул Шумилов. Он пригладил ладонью и убрал в папку два листа бумаги. Отчет старшего лейтенанта Панфилова, говорящий, что все идет по плану, ситуация под контролем, Кандидат разворачивается и расширяет свою группу поддержки. Второй отчет уже от старшего лейтенанта КГБ Ковалько. Этот докладывает о «бунте» как подопечного Кандидата, так и прогрессоров Панфилова, Антонова и Боровика. Сообщается о нарушении старшим лейтенантом армии Панфиловым субординации и попытке ввести командование в заблуждение. — В конечном итоге за операцию отвечает Панфилов. Ему и отвечать, — заявил Павел Николаевич. — На этом все, товарищи. — Как все? — Эрвин Теодорович, разговор окончен. Продолжим после того, как старлей Панфилов попадет на базу и доложит обстановку. После чего товарищ Шумилов поднялся и проследовал к двери. Ему действительно не хотелось переливать из пустого в порожнее. И еще, Павел Николаевич боялся спугнуть удачу. Впервые с того момента, как мозгоголовые ребята Анютина пробили портал к соседям, дело пошло именно так, как надо, как Шумилов и хотел, а не как бог на душу положит. То, чего Шумилов боялся, не свершилось. Соседи оказались достаточно сильны, чтоб не пасть духом, не получить моральный надлом и комплекс неполноценности после знакомства с прогрессорами и получения информации о куда более успешном Мире-00. Нет, у них достало твердости и жизненной силы взять свою судьбу в свои руки, жить своим умом, надеясь только на свои силы. Кураторов проекта можно только поздравить: наш кандидат в президенты прошел экзамен на зрелость.