Рольф Шильд, истязала поголовно всех советских людей, заключённых в лагери. Финские рабовладельцы избивали заключённых за невыполнение норм выработки, за неправильную укладку дров в поленницы, за недостаточную почтительность к чинам охраны, били и истязали без всяких поводов. Одной из мер наказания было также лишение пайка на двое-трое суток и заключение в карцер.

«Пленных» мирных советских людей финские палачи подвергали невероятным истязаниям и пыткам. Один из жителей Петрозаводска, давший свои показания Следственной комиссии, Новиков Б. И. был очевидцем того, как в лагере № 2 финны отобрали 30 человек, как якобы военнопленных. Их увезли на улицу Лива Толстого, где подвергли мучительным истязаниям. «Пленным» жгли пятки калёным железом, били резиновыми палками, затем 15 человек из них расстреляли. Остальные 15 человек через 25 суток были возвращены в лагерь № 2. Пленный финский солдат 1-й роты 2-го батальона бригады самокатчиков бронетанковой дивизии Лагуса Вилхо Куркила показал: «Когда мы вошли осенью 1941 года в город Петрозаводск, то населения там не нашли: всё оно разбежалось пo окрестным лесам. Финские власти издали приказ, которым предлагали населению под угрозой расстрела немедленно вернуться в город. Были созданы отряды для поимки населения и возвращения его обратно в Петрозаводск. Население таким образом собрали и загнали в лагери. Один лагерь был создан в Кукковке, другой — в местечке под названием «Дорога в Соломенчуги», третий находился за радиомачтой. Всех, и старых и молодых, под конвоем гоняли на тяжёлые работы. На людей было страшно смотреть — до того у них был несчастный и забитый вид. Очень многие не выдерживали и умирали. В то время когда жители находились в лагерях, мы, финские солдаты, очень хорошо пожили как в самом Петрозаводске, так и в окрестных деревнях. В домах оставалось всё имущество местного населения и много продуктов. Всё это добро было объявлено безнадзорным, и, разумеется, мы не зевали, брали всё, что нам казалось подходящим. Много добра мы отправили родственникам в Финляндию, но особенно отличались в этих делах солдаты 3-й роты нашего батальона, да и другие не отставали от них».

Финны истязали в лагерях не только взрослых, но и детей, которые также считались «пленными». Пленный финский солдат 13-й роты 20-й пехотной бригады Тойво Арвид Лайне показал: «В первых числах июня 1944 года я был в Петрозаводске. На станции Петрозаводск я видел лагерь для советских людей. В лагере помещались дети от 5 до 15 лет. На детей было жутко смотреть. Это были маленькие живые скелеты, одетые в невообразимое тряпьё. Дети были так измучены, что разучились плакать и на всё смотрели безразличными глазами».

«Пленных» детей финские рабовладельцы наравне со взрослыми заставляли выполнять непосильную работу. Финский солдат Суло Иоганнес Ахо из 2-го отдельного батальона береговой обороны был очевидцем, как «в течение лета 1943 года было согнано свыше 200 человек, главным образом подростков, из ближайших деревень на строительство дороги в районе Толвуя и пристани Шитики. Все эти люди работали под охраной финских солдат как заключённые».

В сентябре 1943 года 10-летний мальчик Зуев Лёня, содержавшийся в лагере № 2, хотел перелезть через проволочный забор. Финский охранник заметил Зуева, без всякого предупреждения выстрелил в него и ранил мальчика в ногу. Когда Лёня свалился, финн выстрелил в него вторично. Израненный Зуев с трудом дополз до зоны лагеря. Свидетельница Лахина Е. В., содержавшаяся в лагере № 5, сообщила Комиссии о жутких жилищно-бытовых условиях заключённых, находившихся в лагерях: «В помещениях в 15–20 кв. метров проживало от 6 до 7 семей. Бани и прачечной в лагере не было. Воду брали из канавы, в которой валялись человеческие трупы. Мыла совершенно не выдавали.

Среди «пленных» наблюдалась массовая вшивость Нечеловеческие условия жизни в лагере повлекли за собой развитие эпидемий — цынги, дизентерии, сыпного тифа».

В результате голода и массовых апидемических заболеваний во всех концлагерях была исключительно высокая смертность: ежедневно умирали десятки людей, трупы которых свозились на кладбище по 2–3 раза в неделю. Вот что рассказали об этом очевидцы. Очевидец Коломенский Алексей Прокофьевич, находившийся в 5-м петрозаводском лагере с 1 декабря 1941 года по 28 июня 1944 года, сообщил: «Работая возчиком, я вывозил из лагеря умерших на кладбище «Пески», расположенное в 5 километрах от города Петрозаводска. Умерших вывозили во вторник, четверг и субботу каждую неделю. По моим записям в мае 1942 года умерло 170 человек, в июне — 171, в июле — 164, в августе — 152. Всего с мая по 31 декабря 1942 года умерло в нашем лагере 1014 человек. В начале 1942 года в этом лагере было около 7,5 тысяч человек, а к моменту освобождения Красной Армией осталось 4,5 тысячи».

В Комиссию поступило письмо бывших заключённых в петрозаводских концлагерях, в котором они пишут: «Почти 3 года мы были оцеплены двойной колючей лроволокой, окружены тюремными вышками и охранялись вооружённым конвоем. Нас морили голодом, избивали нагайками за малейшую провинность. Особенно зверствовали в лагере № 2 комендант лейтенант Салаваара, а также комендант лагеря Вильё Лаакконен… Для «правонарушителей», состоявших преимущественно из детей, молодёжи и женщин, созданы были лагери специального назначения в Кутижме, Вилге, Киндасове, по своим условиям не уступавшие средневековым казематам. Здесь советских людей морили голодом, выгоняли на лесные работы зимой в рваных резиновых галошах на босую ногу. Здесь население лагерей питалось мышами, лягушками, дохлыми собаками. Здесь умирали тысячи пленных от кровавого поноса, тифозной горячки, от воспаления лёгких — без всякой врачебной помощи. Врач-зверь Колехмайнен вместо лечения бил больных палками и кулаками, выгонял сыпнотифозных на мороз…» Под этим письмом подписалось 146 советских граждан — бывших заключённых в петрозаводских концентрационных лагерях.

О нечеловеческой жестокости финских негодяев в отношении к советским мирным гражданам, заключённым в концентрационные лагери, свидетельствует такой далеко не единичный факт. В руки Комиссии попало письмо бывшего студента университета в Хельсинки рядового 7-го пограничного егерского батальона Салминен, который в этом письме писал буквально следующее: «Вчера расстреляли двух русских, отказавшихся приветствовать нас. Уж мы докажем этим русским!»

В результате каторжного режима, болезней, пыток и расстрелов в петрозаводских лагерях истреблено свыше 7 тысяч советских граждан.

Комиссия под председательством депутата Верховного Совета СССР Дильденкина, председателя