Денис Фролов Спасатели　

Порт-Нова был жемчужиной системы. Двухкилометровое белоснежное веретено величественно вращалось на самом краю атмосферы Пелагея, словно запущенная гигантской рукой юла. Гордость компании «ТранСтар», крупнейший порт транспортной артерии, петляющей между звёздами и соединяющей десятки звёздных систем. Кабели орбитальных лифтов, протянутые между станцией и планетой, ежедневно переправляли вверх и вниз тысячи тонн грузов, а на верхних кольцах сновали стаи межзвёздных кораблей — хрупких и изящных, не знающих плена планетарной гравитации и атмосферы. Днём порт ослепительно сиял в золотых лучах здешнего солнца, а по ночам слабо мерцал разноцветной россыпью сигнальных огней, словно рукотворное созвездие.

Изнутри станции, сквозь окна из прозрачной пластали вид открывался не хуже: бескрайняя звёздная бездна, нависшая над голубым простором океана. Синеву водных просторов нарушали лишь стаи облаков да цветастая мозаика неспешно дрейфующих плавучих городов. Поверхность Пелагеи на добрых 90 % была покрыта водой, которая и составляла основу экспорта в другие, более засушливые миры. Первые годы существования колонии местным жителям приходилось привыкать к завезённой с Земли кормовой рыбе и мягкой, но непрерывной качке в плавучих домах.

Люцио Фернандес тяжело вздохнул, неохотно отрываясь от созерцания видов. Его отчаянно тянуло туда, вниз, на узкие, продуваемые морским бризом улочки плавучих платформ. Космос не был его стихией, и он отчаянно скучал по ощущению если не твёрдой земли, то хоть воды под ногами.

Тряхнув головой, он попытался привести мысли в порядок. Сегодня его ждали более важные заботы, чем тоска по планете. Обернувшись, он оглядел маленький, по-спартански обставленный конференц-зал: слегка закруглённые белые стены, четыре ряда мягких кресел да кафедра для выступающего. Сюда могло вместиться до двадцати слушателей — но сейчас, не считая самого Люцио, здесь было только трое… нет, четверо человек, поправил он себя. Они расселись вразнобой по залу, все в простых белых комбинезонах с бегущей через плечо красной полосой и эмблемой «ТранСтара» на груди. Космонавты компании. Люцио всегда казалось, они слеплены из другого теста. Как можно было добровольно проводить свою жизнь в межзвёздной пустоте? За много лет работы на станции он ни разу не видел космонавта, задерживавшегося здесь больше двух недель: даже при отсутствии регулярных рейсов они находили себе дела, перетекая из экипажа в экипаж. «Должно быть, им здесь настолько же скучно, насколько мне страшно», — подумал Люцио.

С двоими из собравшихся он был знаком. В первом ряду прямая, как палка, сидела Мэй Шень — сухая, миниатюрная пожилая женщина, возглавлявшая спасательные миссии дольше, чем они оба помнили. Нельзя сказать, чтобы они были друзьями, но за свои годы работы со спасателями Люцио научился уважать старого капитана и избегать худших проявлений её сурового характера. Вторым был Таонго Азикиве — чёрный, как ночь, и широкий, как шкаф, для своих габаритов удивительно ловко управлявшийся с хирургическими инструментами. Почти все, кто работал на станции, знали его как заядлого картёжника и просто рубаху-парня. Таонго уже дважды выписывал для Люцио фальшивые медицинские справки, позволявшие тому отправиться в отпуск на Пелагею на месяцок раньше положенного срока.

Двое других были новенькими — по крайней мере, Люцио с ними раньше не работал. Обоих он «одоброволил» вчера, панически перебирая досье оставшихся на станции незанятых космонавтов. Карл Уайетт из инженерного корпуса и Елена Новикова — пилот. Насчёт неё Люцио всё ещё терзали сомнения. С лилимами в экипажах, по его опыту, неизменно возникали сложности. Но выбирать не приходилось: из сиюминутно свободных пилотов только у Новиковой была лицензия на спасательные работы.

Люцио вышел на середину зала, натянул на лицо улыбку, внутренне готовясь к грядущему спору.

— Итак, друзья мои, приступим, — он хлопнул в ладоши, привлекая внимание собравшихся. — Для начала хочу выразить вам благодарность от лица компании и от себя лично за то, что вы вызвались добровольцами. Спасательные операции всегда были важнейшим приоритетом и гордостью «ТранСтара»!

Он чётко услышал сухой смешок Мэй. Оба проработали здесь достаточно долго, чтобы знать, насколько наглой была эта ложь. Спасательный корпус всегда входил в тройку самых убыточных подразделений компании, и отношение к нему было соответствующее. Ничего. Люцио всегда считал, что позитивный настрой, пусть и фальшивый, составлял львиную долю успеха.

По его команде свет в зале погас, окно затемнилось. На экранах у него за спиной вспыхнули фотографии и схемы: голубая звезда, две безжизненные скалистые планеты, захваченные ею в незапамятные времена, и расположившееся между ними громадное кольцо астероидов. RN-2974 — безлюдная, малоизученная система к юго-востоку от Пелагеи. На карты она была нанесена лишь потому, что шедшие в том направлении корабли использовали её для остановки между гиперпрыжками.

Но теперь в системе пропал корабль. «Светлячок», частное судно старой, но надёжной модели, курсировавшее между Пелагеей и восточными колониями. Он должен был прилететь в Порт-Нову ещё неделю назад, но так и не объявился. Последний сигнал пришёл как раз из RN: рутинный пакет данных, автоматически отсылаемый системами навигации. После этого — тишина.

— На борту 12 человек, — подвёл итоги Люцио. — Четыре члена экипажа и пассажиры. Запасов воздуха, по моим прикидкам, им хватит ещё на 8 дней, из которых 6 у нас займёт гиперпрыжок к системе. Мы не знаем, есть ли у них криокапсулы, поэтому отталкиваемся от минимального времени. Ваша задача — вернуть корабль. Если это окажется невозможным — эвакуируйте с него выживших. Вопросы?

Руку подняла Мэй.

— У меня, — голос капитана был под стать ей, сдержанный и холодный. — На чём мы летим? Наши корыта не дойдут туда вовремя.

— Всё учтено. Пришлось повоевать с транспортным отделом, но я смог достать вам… — он позволил себе драматическую паузу, прежде чем переключить слайд. — «Буревестник»!

По его щелчку на экране появилось новое изображение. В зале тихонько присвистнули. Несмотря на большие габариты (почти 120 метров против обычных для шхун 80), «Буревестник» был одним из самых быстрых кораблей во флоте «ТранСтара». Изящный, чуть сплюснутый по краям корпус напоминал стрелу, чьё оперение состояло из вынесенных по краям двигателей на антиматериальной тяге. Люцио гордился тем, что смог выторговать шхуну для этого полёта: обычно спасателям такие