В тени леса
Пролог
Тысяча девятьсот девяносто шестой год.
Сработал автоответчик.
– Ульяна, если ты не ответишь мне, мы приедем и вскроем дверь! Ульяна, ответь нам!!! Мы знаем, что ты дома!!!
Ульяна никак не отреагировала на встревоженный голос отца. До него уже десять раз звонила мама и четыре раза – подруга Маша. Но их звонки не имели больше никакого значения. Она почти закончила. Вскоре жизнь начнется заново.
По возвращению домой Ульяна надеялась, что сможет жить дальше с грузом воспоминаний… Но её разум разрушался. Видения… в голове шумело от голосов… призраки приходили к ней во сне и наяву… снова и снова… он звал её назад… скоро он найдет ее…
От прежней Ульяны осталась тень: худая, страшная и наполовину седая. И каждый день, глядя на фотографии, с которых на неё смотрела веселая зеленоглазая красавица с чёрной до пояса косой, в Ульяне зрела решимость. Пора отрезать груз прошлого, а вместе с ним и часть души… то, что было когда–то дорого…
Как только последняя точка была поставлена, Ульяна устало разделила исписанные страницы на три части. В тот же момент листы исчезли, оставив после себя следы чернил на столе.
С отрешенностью Ульяна ждала того, что произойдет дальше. Будет ли это похоже на смерть или она просто уснет?..
Входную дверь выбили извне.
– Мать?!! – в комнату ворвался Саша, по пути раскидывая преграждающую дорогу мебель. – Что… что ты наделала?! – он схватил женщину за худые плечи и развернул к себе лицом. – Что ты наделала?! Отвечай!
Она виновато улыбалась и молчала. Разглядывала мужественное лицо Саши так, словно пыталась удержать в памяти его образ. Затем искра узнавания безжалостно погасла в её взгляде…
– Кто вы такой?..
Глава 1
Сентябрь. Две тысячи семнадцатый год.
Из чёрного рюкзака раздался Реквием Моцарта. Сидящая на качелях Катя вытащила красный мобильный и посмотрела на высветившуюся фотографию темноволосой и зеленоглазой женщины с узким красивым лицом.
– Блин! – отреагировала на звонок старшей сестры матери Катя и проворчала: – Ведьма она что ли?!
Таинственным образом тётя всегда знала, когда племянница ссорилась с мамой и убегала из дома. Впечатлительные родственники ей не в первый раз приписывали колдовские способности. Кто в шутку, а кто и всерьез считал, что она заключила сделку с потусторонними силами…
И если ей не ответить по телефону, то она начнет искать Катю по малоприятным источникам… может опозорить на весь университет…
– Да, тётя Уля…
– Добрый вечер, Рыжик, – словно голубка заворковала Ульяна. – Я тут подумала, у меня будут свободные выходные на следующей неделе, ты бы не хотела к нам приехать и протестировать с Димой игру, над которой работала моя студия?
– Тётя Уля… я…
Катя мучительно размышляла, какую придумать отговорку, чтобы не обидеть тётю отказом.
– Рыжик, у тебя что–то случилось? Тебя никто не обидел?
У племянницы мороз по коже прошел от интонации Ульяны, словно вместо голубки в ней проснулся ястреб. Иногда Кате казалось, что её тётя вполне способна убить человека, стоило только указать на обидчика пальцем.
– Всё хорошо, – тихо ответила Катя, скрипнув ногтем о цепь качелей.
– Тогда я тебя жду на следующих выходных. До встречи, дорогая.
Тётя отключилась, а Катя еще несколько секунд сидела с телефоном возле уха и слушала тишину. Когда раздался противный голосок: «Это я – твоя моя мама звоню…», девушка едва не свалилась с качелей и машинально ответила.
– Рыжик, иди домой, пожалуйста, – заговорила Света. – Тут Наташа пришла… я арбузик купила… как ты любишь… сладенький. Иди домой, котёнок. Я волнуюсь.
«Выгнала урода, значит», – подумала Катя, слушая редкие всхлипывания мамы.
Света была неплохой матерью, но у неё имелось два существенных недостатка: влюбчивость и неразборчивость в мужчинах. И когда другие видели неадекватного персонажа, Света была уверена, что встретила «великую любовь». С истерикой и скандалами мама Кати спорила со всеми, кто пытался её переубедить в обратном, но… стоило сделать всего один звонок Ульяне, как любовь испарялась, а «возлюбленный» выставлялся за дверь с вещами. Катя бы многое отдала, чтобы узнать, как тётя добивалась подобного эффекта, но Света никогда никому не рассказывала, о чем с ней говорила старшая сестра.
– Рыжик? Ты не обижаешься на меня? – напомнила о себе Света.
– Я приду, – недружелюбно буркнула Катя, отключаясь.
Поежившись от вечерней прохлады, она поднялась с качелей и направилась к пятиэтажке. Несколько уличных фонарей перемигивались, а со стороны стадиона раздавались пьяные разговоры и виднелись огоньки сигарет.
Катя не торопилась. При воспоминаниях о мерзких прикосновениях «возлюбленного» Светы, к горлу подкатывала тошнота… Катя машинально провела пальцем по экрану телефона, останавливаясь на фотографии тёти Ули. Душу подтачивал мстительный червячок. Позвонить. Пожаловаться. Натравить и посмотреть, что будет…
В подъезде перегорела лампочка, но задумывавшаяся Катя не обратила на это внимание, пока не услышала:
– Она подходит…
Катя замерла, судорожно сжав газовый баллончик в кармане кожаной куртки. Она могла поклясться, что ощущала чей–то взгляд из темноты…
– Ах, это ты, – показалась на лестничной площадке Света, – а я уже думала…
Что именно думала, она не договорила, встретившись взглядом с дочерью. Мать сразу попыталась скрыть короткими желтыми волосами синяк под левым глазом.
– Он?! – прорычала Катя, а большой палец невольно потянулся к кнопке «вызов». Натравить… отомстить…
– Ничего страшного, это всего лишь синяк… – Света закусила нижнюю губу и отвернулась. – Идем, чайник закипел.
На розовой кухне флегматично сплевывала арбузные семечки склочная, старая, похожая на толстую жабу тётя Наташа – жена Игоря – старшего брата Светы.
К несчастью для Кати, тётя Наташа жила в соседнем подъезде и часто совершала набеги на холодильник Светы, жаловалась на судьбу и перемывала косточки всем вокруг. В семейном кругу тётю Наташу не без причины называли корреспонденткой желтой прессы.
– Явилась, эгоистка! – прокомментировала появление племянницы тётя Наташа с пренеприятной ухмылкой на морщинистом лице.
Пребывавшая в не лучшем настроении Катя намеревалась высказать тетке все, что о ней думает, но дочь опередила Света, переводя внимание Наташи на острую тему:
– Марина мне рассказывала, что Игоречек увлекся какими–то потеряшками, но