передумал? Люди делали это все время. Они ложились спать, чувствуя одно, а просыпались уже с совсем другими чувствами. Вчера он хотел защитить меня. Сегодня, Джуд, возможно, решил выгнать меня из своего дома. Я была обузой даже для самой себя. Кто в здравом уме добровольно возьмет на себя ответственность заботиться о незнакомке, которая сделала кое-что непростительное?

Слезы обжигали мне глаза, когда я все-таки повернула дверную ручку. Если бы он сказал мне уйти, это убило бы меня. Я не могла вернуться к своей жизни. Хотя не помнила некоторых событий, что произошли в отеле, но были доказательства произошедшего как на мне так и внутри. Жизнь, которая, как я думала, у меня была, повреждена, вырвана из моих рук, и мне больше не за что было держаться. Несмотря на то, что раньше я хотела ее избежать, прямо сейчас, мне было жаль, что я не смогу ее вернуть. Хотела бы я иметь возможность исправить свою жизнь. Но было слишком поздно. Я была во власти мужчины, которого даже не знала.

Мужчина выглядел даже более красивым, чем прошлым вечером. Его лицо напоминало резную работу, которую кто-то делал, слишком сильно стараясь, чтобы получилось безупречно. Его глаза были похожи на два глубоких бассейна. Они напоминали мне бездонное темное озеро, в которое я хотела погрузиться, но в тоже время было ужасно страшно.

— Доброе утро, — сказал он властным, но в то же время мягким голосом.

— Доброе, — я сцепила руки, скручивая пальцы.

Джуд долго изучал мое лицо, как и прошлой ночью. Вероятно, не мог заставить себя сказать мне, чтобы я выметалась отсюда. Я облегчу ему задачу.

Я прикусила губу, сдерживая слезы и опустив голову.

— Спасибо, что позволил мне переночевать в своем доме, — я вытерла глаза и снова посмотрела вверх. — Уверена, ты передумал... о том, чтобы разрешить мне остаться, — я изучала его лицо, пытаясь хоть что-нибудь на нем прочитать. Но его выражение лица не дало мне ничего, за что я могла бы зацепиться. Никакой улыбки, никакой надежды. Но и недоброжелательным он тоже не выглядел. Я кивнула. — Я понимаю. Уйду сегодня. Могу я... хотя бы постирать свое платье?

Я бы не осталась, ожидая, пока оно высохнет. Оно могло бы высохнуть и на мне. Этот мужчина был достаточно любезен, помогая мне убежать из отеля, не будучи арестованной. И он дал мне убежище вместо того, чтобы вызвать полицию.

Он отрицательно покачал головой. Его движения были настолько плавными и контролируемы.

— Как переоденешься, отдай мне. Я избавлюсь от него, — он поднял с пола два глянцевых пакета и передал их мне. Я была так сосредоточена на его лице, что не заметила их у его ног. — Моя помощница купила тебе одежду по тем размерам, что ты указала. Ты уже спала, когда она привезла их вчера вечером. Напиши список всего, что тебе еще может понадобиться.

— Спасибо, — я прижала мешки к груди. — Ты не...

— Передумал? — Джуд улыбнулся, но уголок его губ приподнялся совсем чуть-чуть, что я почти не заметила этого. — Я – человек слова, Хейли. Я обещал тебе помочь. Это я и имел в виду, — он сунул руки в карманы. — Переодевайся и чувствуй себя как дома.

Глава 3

Я не видела Джуда с того дня, как отдала ему свое окровавленное платье. Он свернул его и сказал не беспокоиться об этом. Пятнадцать минут спустя он вложил в мою руку пачку наличных – большое количество денег, что я держала в течение долгого времени.

— Я уезжаю на несколько дней. Если тебе что-нибудь понадобится, попроси у Лин, домработницы. Она достанет это для тебя. Ни при каких обстоятельствах не выходи из дома. Пыль еще не осела, — он на долю секунды понизил голос. — И никому не говори ничего о том, что случилось. Если тебе понадобится связаться со мной, у Лин есть мой номер.

Я кивнула, и он поспешил вниз по лестнице.

Это было неделю назад.

Одна, в огромном особняке, только с садовником, уборщицей и домработницей, приходящими и уходящими каждый день, я чувствовала себя некомфортно. Просто не могла расслабиться. Хотя я чувствовала облегчение от того, что имела возможность спрятаться, беспокойство, что мое прикрытие может развалиться в любой момент, грызло меня так же, как и чувство вины. Я смогла спрятаться от своего греха, но все еще находилась в ловушке. Как я могла стереть из своей головы воспоминания тех сцен, вида крови?

После недели, в течение которой большую часть времени сидела взаперти в своей затемненной комнате, расхаживая, плача и дрожа от страха, ожидая, когда в дверь позвонит полиция, я, наконец, нашла мужество и включила телевизор, который висел над мраморным камином в моей комнате. Все мое тело напряглось, когда я щелкала по каналам, ища все, что имело отношение к событиям, навсегда изменившим мою жизнь.

Ничего, ни в одном выпуске новостей. Будто все это я себе вообразила. Я не могла не задаться вопросом, как Джуду удалось все это уладить. Но разве это имело значение?

Глава 4

Я стояла в гардеробной и изучала одежду, которую Джуд попросил своего помощника купить мне, это была дорогая одежда, шанса надеть которую у меня не будет.

Вчера вечером я приняла решение. Я собиралась уйти. И я не возьму ничего кроме денег, которые он мне дал – и почти вся сумма еще была у меня — и одежду, в которой буду на тот момент. Ожидание чего-то, что должно случиться, и не способность что-либо сделать выводили из себя. Меня охватило чувство беспомощности.

Мэдисон был не более чем в двух часах езды от Серендипити, но это было последнее место, куда бы я хотела вернуться. По крайней мере, не сейчас. Даже если я ничего не слышала о произошедшем в новостях, маленький городок, наверняка, кишел полицией. Я не собиралась добровольно идти в свою тюремную камеру.

Денег у меня было более чем достаточно, чтобы уехать куда-нибудь подальше от Мэдисона и Серендипити. Я бы нашла маленький городок, где можно спрятаться и смогла бы снова попытаться склеить кусочки моей разрушенной жизни. И я надеялась, что прошлое никогда не настигнет меня.

Но сейчас был только полдень. Я думала подождать до ужина, когда Лин уйдет домой. Мне не хотелось, чтобы она могла предупредить Джуда о моем уходе.

Я зарылась в свежее постельное белье. Кондиционер для белья с ароматом магнолии заставил меня задуматься о матери, о счастливых временах, прежде чем Элизабет покинула нас.

Суббота была днем стирки. Закрыв глаза и крепко обняв подушку, я могла слышать отдаленный звух хихиканья моей сестры, когда я гналась за ней между развешенными, чтобы высохнуть, простынями, которые развевались на ветру, напоминая крылья. Я могла слышать, как мама кричала нам отойти, прежде чем мы запачкаем их грязными руками, ее звенящий смех,