еще в то время, когда во дворе и в доме было тихо. На стук вышел сам хозяин. Увидев работников милиции и прочитав предъявленные ему подполковником необходимые документы, он не испугался и даже не удивился. Урманов про себя отметил: «Ожидал».
Позвали соседей-понятых. Подполковник вошел в комнату и еще отметил про себя: «Подготовились». Ни хорошей мебели, ни ковров, о которых рассказывали рабочие артели, не было и в помине. Обстановка оказалась более чем скромная.
Урманов ходил по комнатам, присматривался к мебели, к закоулкам, к щелочкам и думал: «Первый вариант. Вместе с дорогой мебелью они увезли ценности и спрятали где-то вне дома. Второй вариант. Вещи увезли для отвода глаз. Хотят, чтобы мы погнались за вещами и больше ничего не нашли…».
Другие работники перебирали вещи в комоде и гардеробе, аккуратно складывали их обратно. Подполковник уже знал, что там ничего не найдешь, но не вмешивался - пусть себе перебирают. Понятые,- седой сухощавый старик и молодая женщина с улыбчивыми карими глазами,- и хозяева сидели за столом. Хозяйка - лохматая - причесаться не успела, но губы уже покрасила.
Прятать ценности в подоконники - прием старый, всем известный, и все же Урманов решил, на всякий случаи, проверить. Но, простукивая пальцем доски, он стучал и по стенке под подоконником. В одном месте стенка дала другой звук, но подполковник, словно не заметив разницы, не остановился, только мельком взглянул на хозяев. Хозяйка чуть заметно вздохнула. Но глаза ее, выпуклые и тусклые, все время оставались равнодушными.
Урманов сел за стол и задал хозяевам первый вопрос: - Может быть, вы сами расскажете, где спрятаны ценности? Чистосердечное признание, вы сами понимаете, много значит …
- Я за брата не отвечаю, и нечего меня к нему пришивать,- со злостью ответил хозяин.
- Ясно,-подвел первый итог Урманов и, оставив в комнате одного работника, пригласил понятых и хозяев в дровяной сараи.
Раскидали дрова. Свежая земля хорошо обозначила тайник. Яму раскопали и вынули пять литровых консервных банок, наполненных золотыми браслетами, брошами, часами, цепочками.
- А теперь что скажете? - не удержался подполковник.
Хозяева молчали.
Из замеченного тайника - в стене под подоконником - работники милиции извлекли несколько пачек бумажных денег в крупных купюрах. Пока, разложив на столе ценности, работники милиции подсчитывали и составляли протокол, хозяин принес стеклянный! баллон, наполненный иностранной валютой, поставил на стол и сказал безнадежно:
- Берите. Все равно ни брату, ни мне уже не нужны …
В то же время Михаил Вязов со своей группой на газике подъехал ко двору, где совсем еще недавно в кладовке пьянствовали Суслик со Святым. Лейтенанту было приказано взять Суслика. Калитку открыл бородатый хозяин. Михаил показал удостоверение личности и спросил: - Где квартирант? Хозяин пожевал губами, словно перемалывал слова, качнул головой в сторону кладовки, ответил сердито, с давно накопленной обидой: - Где ж ему быть? Водяру там хлещет, будь он неладный… Михаил вошел в кладовку первым, с пистолетом в руке. На столе лежали хлеб, колбаса, опрокинутая бутылка. Смятая постель на льняном возвышении. Суслика не было. Неужели ускользнул? Выйдя из кладовки, Михаил огляделся. Наверное, почуял и удрал,- предположил Невзоров. - Не может быть,- возразил Михаил,- на столе свежий хлеб, у окна дым от папиросы. Скорее всего-спрятался. - Он оглядел двор .. Три кладовки, прилепленные одна к другой, отступали от дувала примерно на метр. «В доме его наверняка нет,-быстро соображал Михаил,-через дувал не перемахнул - там бы его задержали. Значит, надо посмотреть в этом узком переулочке…» Сделав рукой знак Невзорову, чтобы тот стоял на месте, Михаил послал двух милиционеров в другой конец двора и направился в промежуток между кладовками и дувалом. Суслик стоял за углом. Увидев лейтенанта, он припустился вдоль дувала. Опытный бандит, он знал, что попал в ловушку. И все равно он бежал … - Стой! - закричал Михаил, бросаясь за преступником.
Он раз предупредил, второй и затем выстрелил вверх.
- Руки вверх! - кричали милиционеры, подбегавшие к нему сзади.
Суслик остановился, сбросил пиджак, и в руке у него блеснула финка. Он размахнулся. Финка блеснула еще раз в воздухе, и Михаил почувствовал сильный удар в грудь. Но он успел сделать большой прыжок и схватить преступника за руку. В глазах потемнело. Он упал …
Суслик попытался выдернуть руку, несколько шагов протащил за собой лейтенанта, однако освободиться ему не удалось.
Он присел, хотел ударить лейтенанта по руке, но увидел мертвые глаза и застыл в ужасе.
Михаил и мертвый держал бандита …
Подбежавший милиционер оглушил Суслика кулаком.
Стоя за углом, Пашка видел, как провели Суслика и пронесли в машину лейтенанта. Машина ушла, а он еще долго стоял за будкой и размышлял: «Святого взяли, Суслика - тоже, а меня разве оставят на воле? Не такие там дураки!» Пашка сел на землю, прислонился спиной к фанерной стенке. Что-то ослабели ноги. Перед Петькой и даже перед Сусликом он мог храбриться сколько, угодно, а вот наедине с самим собой … - Ну и черт с ними!- выругался он и вскочил.- Все равно возьмут. В автобусе Пашка нетерпеливо топтался. Скорее бы …
В отделении чувствовалась суматоха, милиционеры не ходили - бегали. Выскочил дежурный, заорал на шофера и скрылся- В машину влезли два капитана. Пашка увидел вышедшего Невзорова и кинулся к нему. - Гражданин начальник! Сам явился … Забираете! Невзоров некоторое время смотрел на Пашку какими-то блеклыми глазами, наверное, он никого перед собой не видел, и вдруг глаза его покраснели, и он заорал с надрывом, с бессильной злобой: - Убирайся к чертям собачьим! Без тебя тошно … Лейтенант ушел. Пашка стоял онемевший. Что? Его не признают за вора? Кто же он, Пашка Окороков,! Кто?!
Подполковник Урманов стоял у стола, перебрасывая папиросу из одного угла рта к другому, и с бессильной ненавистью смотрел на входившего Суслика. Преступник не успел еще подойти к столу, а подполковник уже задал вопрос: - Твои?!- и показал глазами на две финки, лежавшие на столе. Суслик сморщился, может быть, усмехнулся - понять было трудно, и сказал гнусаво: - Так и быть, расколюсь. - Подписывай ПРОТОКОЛ! На краю стола лежал заготовленный заранее протокол. В нем, собственно, было написано всего несколько слов.
В то же время Михаил Вязов со своей группой на газике подъехал ко двору, где совсем еще недавно в кладовке пьянствовали Суслик со Святым. Лейтенанту было приказано взять Суслика. Калитку открыл бородатый хозяин. Михаил показал удостоверение личности и спросил: - Где квартирант? Хозяин пожевал губами, словно перемалывал слова, качнул головой в сторону кладовки, ответил сердито, с давно накопленной обидой: - Где ж ему быть? Водяру там хлещет, будь он неладный… Михаил вошел в кладовку первым, с пистолетом в руке. На столе лежали хлеб, колбаса, опрокинутая бутылка. Смятая постель на льняном возвышении. Суслика не было. Неужели ускользнул? Выйдя из кладовки, Михаил огляделся. Наверное, почуял и удрал,- предположил Невзоров. - Не может быть,- возразил Михаил,- на столе свежий хлеб, у окна дым от папиросы. Скорее всего-спрятался. - Он оглядел двор .. Три кладовки, прилепленные одна к другой, отступали от дувала примерно на метр. «В доме его наверняка нет,-быстро соображал Михаил,-через дувал не перемахнул - там бы его задержали. Значит, надо посмотреть в этом узком переулочке…» Сделав рукой знак Невзорову, чтобы тот стоял на месте, Михаил послал двух милиционеров в другой конец двора и направился в промежуток между кладовками и дувалом. Суслик стоял за углом. Увидев лейтенанта, он припустился вдоль дувала. Опытный бандит, он знал, что попал в ловушку. И все равно он бежал … - Стой! - закричал Михаил, бросаясь за преступником.
Он раз предупредил, второй и затем выстрелил вверх.
- Руки вверх! - кричали милиционеры, подбегавшие к нему сзади.
Суслик остановился, сбросил пиджак, и в руке у него блеснула финка. Он размахнулся. Финка блеснула еще раз в воздухе, и Михаил почувствовал сильный удар в грудь. Но он успел сделать большой прыжок и схватить преступника за руку. В глазах потемнело. Он упал …
Суслик попытался выдернуть руку, несколько шагов протащил за собой лейтенанта, однако освободиться ему не удалось.
Он присел, хотел ударить лейтенанта по руке, но увидел мертвые глаза и застыл в ужасе.
Михаил и мертвый держал бандита …
Подбежавший милиционер оглушил Суслика кулаком.
Стоя за углом, Пашка видел, как провели Суслика и пронесли в машину лейтенанта. Машина ушла, а он еще долго стоял за будкой и размышлял: «Святого взяли, Суслика - тоже, а меня разве оставят на воле? Не такие там дураки!» Пашка сел на землю, прислонился спиной к фанерной стенке. Что-то ослабели ноги. Перед Петькой и даже перед Сусликом он мог храбриться сколько, угодно, а вот наедине с самим собой … - Ну и черт с ними!- выругался он и вскочил.- Все равно возьмут. В автобусе Пашка нетерпеливо топтался. Скорее бы …
В отделении чувствовалась суматоха, милиционеры не ходили - бегали. Выскочил дежурный, заорал на шофера и скрылся- В машину влезли два капитана. Пашка увидел вышедшего Невзорова и кинулся к нему. - Гражданин начальник! Сам явился … Забираете! Невзоров некоторое время смотрел на Пашку какими-то блеклыми глазами, наверное, он никого перед собой не видел, и вдруг глаза его покраснели, и он заорал с надрывом, с бессильной злобой: - Убирайся к чертям собачьим! Без тебя тошно … Лейтенант ушел. Пашка стоял онемевший. Что? Его не признают за вора? Кто же он, Пашка Окороков,! Кто?!
Подполковник Урманов стоял у стола, перебрасывая папиросу из одного угла рта к другому, и с бессильной ненавистью смотрел на входившего Суслика. Преступник не успел еще подойти к столу, а подполковник уже задал вопрос: - Твои?!- и показал глазами на две финки, лежавшие на столе. Суслик сморщился, может быть, усмехнулся - понять было трудно, и сказал гнусаво: - Так и быть, расколюсь. - Подписывай ПРОТОКОЛ! На краю стола лежал заготовленный заранее протокол. В нем, собственно, было написано всего несколько слов.
