терплю. Оскорбляет это меня. Поняла?
М а ш а. Нет. Ты контрольную списываешь — на всю школу об этом кричишь?
В а л е р к а. Сравнила! Контрольную с отношениями между людьми. (Подносит бутерброд ко рту, спохватывается, швыряет его в море.)
М а ш а (взяв бутылку, смотрит на свет, выливает остаток. Тихо запела).
В а л е р к а. Ладно, не дуйся… У дяди моего психология вырисовывается вроде твоей. Вечером я к нему в комнату через окно заглянул, а он конфеты ест. Из-под подушки достает и ест. Я потому утром пораньше и ушел — в глаза ему смотреть не могу. А вдруг он видел, как я его за этим тайным пиршеством застал?.. Вообще уникальный тип. Я в сарайчик переселился, ему комнату отдал. Обиделся: почему посторонние люди с окнами на море живут, а он — нет? Я, говорит, твоей матери двоюродный брат. Если тебе родственные чувства — звук пустой, я могу у чужих людей комнату снять.
М а ш а. А он кто?
В а л е р к а. Не разберешь. Намеки делает насчет высокого положения своего. На пенсию собрался уйти. Хочет в нашем городе домик купить. Этот не упустит своего — лопатами будет рубли загребать. У нас сроду никто дверей не запирал, а он вечером за нарзаном отправился — дверь на ключ, окно на шпингалет.
М а ш а. Может, деньги привез?
В а л е р к а. Да хоть бриллианты! Я их украду? Семен Семенович или Николай? (Вдруг замечает, что Маша положила голову на его плечо.) Подушку нашла? (Отталкивает ее.) Ненормальная. Пляж рядом — знакомых полно. Хочешь, чтобы на всех заборах наши имена складывали? «…равняется любовь»?
М а ш а. Пускай.
В а л е р к а (вскочив). Язык у тебя отсохнет пускай! Задаточки! Бесстыдная ты!
М а ш а (елейно). Валерик, а что у тебя в кармане лежит?
В а л е р к а (недоуменно). Ничего.
М а ш а. А говоришь — правдивый человек. Билеты у тебя в кармане лежат. На кинокартину «Зеленый особняк». Мне Славка с Почтовой сказал, что ты для Веры своей билеты покупал. Лежат или не лежат?
В а л е р к а (все еще в недоумении). Ясно, лежат, раз покупал. (Достает из кармана билеты.)
М а ш а (выхватывает билеты, кладет их в рот, разжевывает, глотает). Вот!
В а л е р к а (в крайней степени изумления). Припадочная! Макулатуру ест.
М а ш а (достав из сумочки мелочь, протягивает ему). А деньги можешь своей Верке вернуть.
В а л е р к а (выбивает деньги). А ну, топай отсюда!.. Сыпь, говорю! (Вслед убегающей Маше.) Замри!
Маша замирает.
Ты что, может, влюбилась в меня? М а ш а (в нелепой позе). Очень мне нужно влюбляться в такого дурака. В а л е р к а. Так имей в виду — мне на всех на вас начихать. Вверх, вниз, туда и обратно, вдоль и поперек… Отомри… Фик-фок на один бок. М а ш а (спокойно). Груби мне, груби. Раньше я бы обиделась, а теперь — дудки. Я теперь все ваши штучки пропускаю сквозь призму. Вот так. В а л е р к а. Сквозь чего? М а ш а. Сквозь призму. Сквозь научный авторитет. Если грубить надоело, давай за косу дерни меня. Этот способ тоже описан. Помогает чувства свои скрывать. (Достает из сумки брошюру.) Гляди, «Пора возмужания», Хмельницкий, кандидат медицинских наук, специально для нас написал… Читай. Вот здесь. В а л е р к а (с любопытством). «В шестнадцать лет, иногда немного раньше, иногда позже…» М а ш а (читает). «…ты начинаешь замечать женщин. Ты немного стыдишься этого чувства, скрываешь его даже от друзей. (Повышая голос.) А если тебе нравится какая-нибудь девочка, то с ней стараешься быть угрюмым, грубоватым, резким». Черным по белому. В киоске продают. (Отходит на безопасное расстояние, декламирует, упиваясь.) «А если тебе нравится какая-нибудь девочка…» В а л е р к а. Полюбуйтесь! Будто молитву зубрит. М а ш а (торжественно). «…стараешься быть угрюмым, грубоватым, резким…» В а л е р к а. Тьфу! М а ш а. Правильно, плюй на меня — мужай! В а л е р к а (прыжком настигает Машу, вырывает книжку, зашвыривает в море). Слово скажешь — вслед полетишь! М а ш а (с неистовством мученика за идею). Правду не утопить!
Валерка толкает Машу в море. Всплеск воды.
М а ш а (поспешно натянув одеяло на плечи). Зачем пришел? В а л е р к а. Я? М а ш а. Ты. В а л е р к а. А правда — зачем пришел? Из спортивного интереса. У меня страсть — препятствия преодолевать. (Однако, несмотря на внешнюю браваду, держится смущенно.) Доску-то Таисья приколотила. М а ш а. Ага. В а л е р к а. Хотел плечом высадить — не отодрать. М а ш а (наблюдает за тем, как он изучает ее жилье; после паузы). Это я приколотила. В а л е р к а (усаживается на пол). Экзотика. Первые астрономы и философы в азиатских странах народились, а до стульев додуматься не могли. М а ш а. Если неудобно — на раскладушку садись. В а л е р к а. Притерплюсь. Сильна старушка — по-спартански воспитывает тебя. Зимой у нее здесь куры живут. М а ш а. Я сама напросилась. Я перед сном представляю, будто я в палатке, в лесу. В а л е р к а. Это тебя Таисья для романтики на щеколду закрыла?
Маша перелистывает книгу, не отвечает.
А я думал, ты не станешь со мной говорить. М а ш а (помолчав). Ты же нечаянно толкнул. В а л е р к а. Да? (Внимательно посмотрев на Машу.) Интересное ты существо… Слушай, а ты, случайно, в бога не веришь? М а ш а. Случайно нет. В а л е р к а. Это у них там: по одной щеке смазал — другую подставляй. М а ш а. А ты, значит, не просто толкнул, а с целью, чтобы я в воду упала? В а л е р к а (помолчав). Не знаю… Может, и без цели толкнул. М а ш а. Конечно, без цели. Ты ведь не злой. В а л е р к а (помолчав). В общем-то, я через забор перемахнул, чтобы извинения принести. М а ш а. Спасибо. В а л е р к а. Считай, что я встал и поклонился До земли. М а ш а. Ладно… Это уже неважно теперь. В а л е р к а. Что же важно?
Маша не отвечает.
Ты сказала:
Зачем ты в прошлый понедельник
Мне белый розан подарил?..
Маша замирает.
Ты что, может, влюбилась в меня? М а ш а (в нелепой позе). Очень мне нужно влюбляться в такого дурака. В а л е р к а. Так имей в виду — мне на всех на вас начихать. Вверх, вниз, туда и обратно, вдоль и поперек… Отомри… Фик-фок на один бок. М а ш а (спокойно). Груби мне, груби. Раньше я бы обиделась, а теперь — дудки. Я теперь все ваши штучки пропускаю сквозь призму. Вот так. В а л е р к а. Сквозь чего? М а ш а. Сквозь призму. Сквозь научный авторитет. Если грубить надоело, давай за косу дерни меня. Этот способ тоже описан. Помогает чувства свои скрывать. (Достает из сумки брошюру.) Гляди, «Пора возмужания», Хмельницкий, кандидат медицинских наук, специально для нас написал… Читай. Вот здесь. В а л е р к а (с любопытством). «В шестнадцать лет, иногда немного раньше, иногда позже…» М а ш а (читает). «…ты начинаешь замечать женщин. Ты немного стыдишься этого чувства, скрываешь его даже от друзей. (Повышая голос.) А если тебе нравится какая-нибудь девочка, то с ней стараешься быть угрюмым, грубоватым, резким». Черным по белому. В киоске продают. (Отходит на безопасное расстояние, декламирует, упиваясь.) «А если тебе нравится какая-нибудь девочка…» В а л е р к а. Полюбуйтесь! Будто молитву зубрит. М а ш а (торжественно). «…стараешься быть угрюмым, грубоватым, резким…» В а л е р к а. Тьфу! М а ш а. Правильно, плюй на меня — мужай! В а л е р к а (прыжком настигает Машу, вырывает книжку, зашвыривает в море). Слово скажешь — вслед полетишь! М а ш а (с неистовством мученика за идею). Правду не утопить!
Валерка толкает Машу в море. Всплеск воды.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Знаешь, сколько Джульетте было, когда она умерла? Четырнадцать лет…Сарайчик. Две стены. В одной из них дверь, снаружи закрытая на щеколду. Раскладушка. Столик. Лампочка в проволочной сетке. На стене плакат: «Не разрешайте детям играть на мостовой». Рядом литография: парусник в море. Поздний вечер. В а л е р к а осторожно, оглядываясь на спящий дом Таисьи, приближается к сарайчику. Открывает щеколду, просовывает голову в дверь, замечает М а ш у, которая читает, отвернувшись к стене. Стучится, входит.
М а ш а (поспешно натянув одеяло на плечи). Зачем пришел? В а л е р к а. Я? М а ш а. Ты. В а л е р к а. А правда — зачем пришел? Из спортивного интереса. У меня страсть — препятствия преодолевать. (Однако, несмотря на внешнюю браваду, держится смущенно.) Доску-то Таисья приколотила. М а ш а. Ага. В а л е р к а. Хотел плечом высадить — не отодрать. М а ш а (наблюдает за тем, как он изучает ее жилье; после паузы). Это я приколотила. В а л е р к а (усаживается на пол). Экзотика. Первые астрономы и философы в азиатских странах народились, а до стульев додуматься не могли. М а ш а. Если неудобно — на раскладушку садись. В а л е р к а. Притерплюсь. Сильна старушка — по-спартански воспитывает тебя. Зимой у нее здесь куры живут. М а ш а. Я сама напросилась. Я перед сном представляю, будто я в палатке, в лесу. В а л е р к а. Это тебя Таисья для романтики на щеколду закрыла?
Маша перелистывает книгу, не отвечает.
А я думал, ты не станешь со мной говорить. М а ш а (помолчав). Ты же нечаянно толкнул. В а л е р к а. Да? (Внимательно посмотрев на Машу.) Интересное ты существо… Слушай, а ты, случайно, в бога не веришь? М а ш а. Случайно нет. В а л е р к а. Это у них там: по одной щеке смазал — другую подставляй. М а ш а. А ты, значит, не просто толкнул, а с целью, чтобы я в воду упала? В а л е р к а (помолчав). Не знаю… Может, и без цели толкнул. М а ш а. Конечно, без цели. Ты ведь не злой. В а л е р к а (помолчав). В общем-то, я через забор перемахнул, чтобы извинения принести. М а ш а. Спасибо. В а л е р к а. Считай, что я встал и поклонился До земли. М а ш а. Ладно… Это уже неважно теперь. В а л е р к а. Что же важно?
Маша не отвечает.
Ты сказала: