- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (6) »
Напомню о своих обидах Господу,
Чтобы собой кичился он не слишком,
Когда я в облаченьи грозных гроз приду,
Состарившийся бедственный мальчишка.
Я потому состарился негаданно,
Что жил у мира скотского в загоне,
Что был и мне обещан запах ладана,
А я вдыхал ущербный запах вони.
И в облаченьи грозных гроз мифическом
Сойду я в рай и в ад попеременно
С лицом своим возвышенно-скептическим
Полупомешанного джентльмена.
* * *
Сновидение бурно торопится к выходу,
Словно с женщиной грозный нескромный финал,
Но зачем-то кончается строчкою Пригова –
И окрашено небом в чужие тона.
Я не знаю, потеряно в нём или найдено
То, что ищем во сне мы – или наяву, –
Но осталась на сердце какая-то ссадина
И кого-то я молча тревожно зову…
* * *
И все – о смерти, все – о смерти,
И все долдонят, все талдычат,
И за своею смертью дети
Следят в углах, как за добычей.
Следят с каким-то вожделеньем,
Следят с весёлостью беспечной
И всем цветущим поколеньем
Идут, приплясывая, в вечность.
Они резвятся понарошку,
Как будто шествуют за славою,
И, как распятье, держат кошку,
Ещё живую, но кровавую.
* * *
Как это дивно было – сразу
Рукою робкою потрогать
Случайно пролитую фразу,
Как будто пролит чёрный дёготь.
Как будто пролит мёд янтарный
Из кубка праздничного Бога,
И все на свете благодарны,
Что мёда яркого так много.
И много чёрного, густого,
Чей свет так трепетно искрится.
– Так вот оно какое, слово,
На сохранившейся странице!
* * *
Нет, то, что я нищ, не казалось мне благом,
Я с Богом якшался не без интереса,
И я прикупил у него и овраги,
И синюю кромку соснового леса.
И тотчас за мной заспешили цыгане,
Как будто прошедшею жизнью наскуча,
Ходили-бродили, кто кверху ногами,
А кто забирался ногами на тучу.
А я размахнулся на дали и шири,
Олени и вепри, медведи и волки,
Уже я хозяин в разбуженном мире,
Мои это горы, и море, и волги.
И я не потратил, по правде, ни гроша,
Мне мир этот дикий достался задором,
Такой он безбрежный, такой он пригожий,
То холодом дышит, то дышит он жаром.
* * *
Те грешники, что шли со мною рядом, –
Давно заполнен ад их голосами,
А я гляжу на всех открытым взглядом,
Я, грешник и распутник самый-самый.
А я гляжу и не боюсь признаться,
Что соблазнял и ангелов от скуки,
И ангелы, греша со святотатцем,
Мне целовали со слезами руки.
* * *
Постепенно и я превращаюсь в забвенье,
В полуявь – полусказку времён Геродота,
И на горьком лице страстотерпца-еврея
Проступают сигнальные знаки отлёта.
И лицо бесконечным становится полем,
И над полем летят журавли и синицы,
И летят облака, паруса моей боли,
Перелётных стихов голубые страницы.
…Где-то жил человек в ожидании чуда,
А пришло оно, чудо, – и нет человека,
И осталась свобода, осталась пичуга,
И бездомная ширь неизвестного века.
* * *
Это Пушкин спускается в глубь преисподней,
Это пушкинский хохот и пушкинский хвост,
А в аду все на месте: красотки и сводни,
Сатана перед ними стоит во весь рост.
Это Пушкин своё любострастное жало
Погружает в прелестниц; ах, как весела
Та, что страстною дрожью на ложе дрожала,
А теперь продолжает лихие дела.
И знакомятся с Пушкиным новые лица…
«Ах, пожалуйста, дайте отведать и мне, –
Говорит полуголая императрица, –
Я для пылкого барда пригодна вполне.»
Государыня-матушка, повремените
И державную вашу отменную стать
В первородной красе для меня сохраните, –
А уж я-то сумею вас лихо взнуздать…
Вечный мальчик
Я так был наивен, я так был застенчив,
Смущался наличием тонкого прутика,
И самое-самое место у женщин
Казалось мне венчиком цветика-лютика.
Казалось, что женщины этот цветочек
Засушенным держат в сонетах Волошина,
А если приспичит по малости очень,
Пипикают девственно в вазы цветочные.
И бродят мужчины с большими глазами,
Попыхивая дорогими гаванами,
И бледные пальцы целуют у дамы, –
Ах, как им приятен обряд целования!..
А позже сонеты читают учтиво,
Возвышенными восхищаясь глаголами…
Какое прекрасное тонкое чтиво –
И запах цветочный дурманит им головы!..
* * *
Я помню все подробности этой несостоявшейся встречи:
И то, как женщина поправляла у зеркала причёску
(Перед тем, как измять её на подушке),
И то, как она подтянула чулки
(Перед тем, как снять юбку.)
Мы сели с нею в лодку с пробитым дном –
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (6) »