Михаила? И Гавриила ты напрасно назвал гусаком.
— Заметь, доказательно, назвал, — Артур треснул кулаком по стене, — какого…! Я всего лишь хотел объяснить, что победа здесь — это не капитуляция противника, а полное уничтожение. Что останавливаться нельзя. Лилит, ну ты же сама помнишь, они закатили банкет раньше, чем мы выбили князей из последнего замка.
— Не банкет, а…
— Да похрен мне, как это называется!
— Он явился туда прямо с боя и устроил дебош, — сообщила Лилит Зверю, — до этого никто и не подозревал, что ангелов можно бить.
— Прощайте должникам вашим, мать их всех за ногу… — угрюмо буркнул Артур, — хрена я кого прощу. И в этой драке я не участвую. Ты, кстати, тоже. Потому что Отец призовет тебя к себе.
— На Небо?
— Да.
— Зачем?
— Затем, чтобы вот этого красавчика, — Артур кивнул на Зверя, — ничего больше в Аду не держало. Здесь, кстати, Он и Сын вполне единодушны. Им обоим нужен Антихрист и последующее Второе Пришествие. Прости меня, Господи, за ересь, но другими словами все равно не объяснить. Волк торчит здесь только ради тебя, каждый день подвергается опасности быть пойманным и коронованным. Если ты уйдешь, он уйдет тоже. Я правильно понимаю, племянничек?
— Ну… — Зверь покосился на Лилит. «Только ради тебя» звучало как-то… не по-вампирски оно звучало — по-артуровски…
— Да ладно, я знаю, — шепнула Лилит ему на ухо, — и Арчи знает.
— Я много чего знаю, — Артур хмыкнул, — иногда это напрягает. Волк, очень скоро тебя попросят добыть одну вещь. А что будет дальше я пока не в курсе.
— Какую вещь?
— Это не важно. Лилит, ты уйдешь завтра…
— Что?
— Завтра с утра. Так что, — он достал сигарету, покрутил ее в пальцах, — встретимся на Небесах. А ты, племянник, если выберешься живым, кланяйся от меня Звездному.
— Чур-чур-чур, — машинально забормотала Лилит, — не накликай.
Артур лишь улыбнулся. Кивнул обоим и ушел.
— Что же нам делать, Олег? — потерянно спросила Лилит, оборачиваясь к Зверю.
Это не небо. Это бумага, белый лист, и слой ваты под ним, и сквозь вату смутно виднеется черное пятно солнца. В вате нельзя летать. Невозможно. Как невозможно плавать в смоле, или ходить сквозь застывающую строительную пену. Поэтому Блудница прожигала вату насквозь. И в огненных вспышках неслась вперед, закручивала себя в фуэте, стремительными батманами меняла направление и высоту. «Что же нам делать?» — спросила Лилит. И Зверь не нашел ответа. И это было… стыдно и страшно. Если бы, для того, чтоб удержать ее, пришлось сдаться Семье, он сдался бы, не задумываясь. Если бы пришлось умереть — умер. Сгореть — сгорел, ни на секунду не испугавшись, не задумавшись даже о том, что боится огня. Но сделать нельзя было ничего. Это Зверь ради Лилит остался в Аду, наплевав на здравый смысл и разумность. Лилит не могла остаться здесь ради Зверя, потому что не могла ослушаться Того, на Небесах… И не осталась. И сейчас Блудница творила из нарисованного неба настоящее. Будь враг только позади, она давно ушла бы, ускользнула, потерялась в ватных слоях. Но враги были повсюду. Их ждали, встречали огнем, пытались остановить полями… Здесь нельзя было летать. И все-таки Блудница летела. Она летела. А враги летать не умели. Артур не ошибся. Действительно, в тот же день, когда ушла Лилит… …ушла… она ушла и она не вернется больше… …к Зверю пришли и попросили. Небольшая шкатулка хранилась в замке Сына Утра. Нужно было забрать ее. И доставить в общину. Всего-то! Зверь лишь рассмеялся, когда ему сказали, что все не так просто, как выглядит. Что охрана, сигнализация, колдовство, сам Сын Утра, наконец… Зверю было смешно. И Блудница смеялась, когда влетала в замок сквозь выбитое окно, а уж вылетая сквозь дымоход одного из каминов, они оба чуть не плакали от смеха. Охрана, сигнализация, колдовство… Вот именно! Обычный вампир, на обычной машине — кому придет в голову защищаться от такого?! Кому придет в голову, что такое возможно?! А сейчас гнались. И встречали. И пытались остановить полями. Куда там! Все это детские забавы, по сравнению с настоящими полетами и настоящими боями. — Очень хорошо… э-э… Вальдес, — сказал Папа, недоверчиво разглядывая Зверя и Блудницу, и шкатулку, которую Зверь бросил ему на стол. Удивление Папы было вполне понятным — не каждый день к нему, без доклада, врывается летательный аппарат. То есть, обычно транспорт оставляют снаружи. Хотя, называть сверкающую машину транспортом не поворачивался язык. — Портал, — напомнил Зверь. — Да. Разумеется. Портал во дворе перед базиликой. Будет. Вы как раз успеете собраться. Он странно вел себя, Его Святейшество, но Зверю было плевать. Зверь в небо рвался, в настоящее, синее, с пылающим огненным солнцем и белыми горами облаков. Зверь оставил Блудницу у крыльца и вошел в дом. Нужно было взять портрет Лилит… …Лилит… Ее глаза, удлиненные к вискам, огромные и сумасшедшие. Щербинка. Эта женщина безумна. Она прекрасна и в душе у нее хаос, и отвести от нее взгляд нет ни сил, ни желания. … забрать портрет, да вывести из гаража Карла. А так и собирать-то нечего. — Торопишься? — поинтересовались от дверей. Зверь, не оглядываясь, дернулся к окну, и едва успел увернуться от пальцев Влада. Цепких таких, очень длинных, с когтями. Он не видел себя со стороны, не видел, как застыл посреди комнаты, по-волчьи опустив голову, собранный и спокойный — не видел, а потому удивлялся: чего же они ждут? О том, что Семья боялась его, вот такого, остановленного в полушаге от неба, Зверь и подумать не мог. — Не дергайся, — предупредила Марийка от дверей. — Подойди ко мне, внучек, — предложил Влад. — Извини, — сказал Змей, появляясь из воздуха рядом с отцом. Ах, Демон-Демон, ну и мразь же ты, Святейшество! А Артур ушел. Артур сейчас на Небесах, и Сын Божий втолковывает ему, что долги должны прощаться, и нужно любить врагов… На Небесах. Небеса — это совсем не небо. А небо — синее, холодное, звонкое. В нем ярко-ярко пылает, горит ледяное солнце. «Ты летать разучишься, Волк. Станешь Темным Владыкой и навсегда разучишься летать. Потеряешь небо. Как мы. Нужна тебе такая вечность?» А ведь когда-то он всеми правдами и неправдами избегал уроков легата Бессмертных. «Да на хрена пилоту драться на земле?! Пилоты — зверье небесное»… Трехмерность. Яркая синева. Белые груды облаков… Это бой, Зверь, Артур сказал: «дерись». Артур никогда не ошибается… Сбитый с ног Змей сбил с ног Влада. Бешеной кошкой зашипела Марийка, повисла на плечах, вцепившись когтями… и перелетела через голову Зверя, пятками
Это не небо. Это бумага, белый лист, и слой ваты под ним, и сквозь вату смутно виднеется черное пятно солнца. В вате нельзя летать. Невозможно. Как невозможно плавать в смоле, или ходить сквозь застывающую строительную пену. Поэтому Блудница прожигала вату насквозь. И в огненных вспышках неслась вперед, закручивала себя в фуэте, стремительными батманами меняла направление и высоту. «Что же нам делать?» — спросила Лилит. И Зверь не нашел ответа. И это было… стыдно и страшно. Если бы, для того, чтоб удержать ее, пришлось сдаться Семье, он сдался бы, не задумываясь. Если бы пришлось умереть — умер. Сгореть — сгорел, ни на секунду не испугавшись, не задумавшись даже о том, что боится огня. Но сделать нельзя было ничего. Это Зверь ради Лилит остался в Аду, наплевав на здравый смысл и разумность. Лилит не могла остаться здесь ради Зверя, потому что не могла ослушаться Того, на Небесах… И не осталась. И сейчас Блудница творила из нарисованного неба настоящее. Будь враг только позади, она давно ушла бы, ускользнула, потерялась в ватных слоях. Но враги были повсюду. Их ждали, встречали огнем, пытались остановить полями… Здесь нельзя было летать. И все-таки Блудница летела. Она летела. А враги летать не умели. Артур не ошибся. Действительно, в тот же день, когда ушла Лилит… …ушла… она ушла и она не вернется больше… …к Зверю пришли и попросили. Небольшая шкатулка хранилась в замке Сына Утра. Нужно было забрать ее. И доставить в общину. Всего-то! Зверь лишь рассмеялся, когда ему сказали, что все не так просто, как выглядит. Что охрана, сигнализация, колдовство, сам Сын Утра, наконец… Зверю было смешно. И Блудница смеялась, когда влетала в замок сквозь выбитое окно, а уж вылетая сквозь дымоход одного из каминов, они оба чуть не плакали от смеха. Охрана, сигнализация, колдовство… Вот именно! Обычный вампир, на обычной машине — кому придет в голову защищаться от такого?! Кому придет в голову, что такое возможно?! А сейчас гнались. И встречали. И пытались остановить полями. Куда там! Все это детские забавы, по сравнению с настоящими полетами и настоящими боями. — Очень хорошо… э-э… Вальдес, — сказал Папа, недоверчиво разглядывая Зверя и Блудницу, и шкатулку, которую Зверь бросил ему на стол. Удивление Папы было вполне понятным — не каждый день к нему, без доклада, врывается летательный аппарат. То есть, обычно транспорт оставляют снаружи. Хотя, называть сверкающую машину транспортом не поворачивался язык. — Портал, — напомнил Зверь. — Да. Разумеется. Портал во дворе перед базиликой. Будет. Вы как раз успеете собраться. Он странно вел себя, Его Святейшество, но Зверю было плевать. Зверь в небо рвался, в настоящее, синее, с пылающим огненным солнцем и белыми горами облаков. Зверь оставил Блудницу у крыльца и вошел в дом. Нужно было взять портрет Лилит… …Лилит… Ее глаза, удлиненные к вискам, огромные и сумасшедшие. Щербинка. Эта женщина безумна. Она прекрасна и в душе у нее хаос, и отвести от нее взгляд нет ни сил, ни желания. … забрать портрет, да вывести из гаража Карла. А так и собирать-то нечего. — Торопишься? — поинтересовались от дверей. Зверь, не оглядываясь, дернулся к окну, и едва успел увернуться от пальцев Влада. Цепких таких, очень длинных, с когтями. Он не видел себя со стороны, не видел, как застыл посреди комнаты, по-волчьи опустив голову, собранный и спокойный — не видел, а потому удивлялся: чего же они ждут? О том, что Семья боялась его, вот такого, остановленного в полушаге от неба, Зверь и подумать не мог. — Не дергайся, — предупредила Марийка от дверей. — Подойди ко мне, внучек, — предложил Влад. — Извини, — сказал Змей, появляясь из воздуха рядом с отцом. Ах, Демон-Демон, ну и мразь же ты, Святейшество! А Артур ушел. Артур сейчас на Небесах, и Сын Божий втолковывает ему, что долги должны прощаться, и нужно любить врагов… На Небесах. Небеса — это совсем не небо. А небо — синее, холодное, звонкое. В нем ярко-ярко пылает, горит ледяное солнце. «Ты летать разучишься, Волк. Станешь Темным Владыкой и навсегда разучишься летать. Потеряешь небо. Как мы. Нужна тебе такая вечность?» А ведь когда-то он всеми правдами и неправдами избегал уроков легата Бессмертных. «Да на хрена пилоту драться на земле?! Пилоты — зверье небесное»… Трехмерность. Яркая синева. Белые груды облаков… Это бой, Зверь, Артур сказал: «дерись». Артур никогда не ошибается… Сбитый с ног Змей сбил с ног Влада. Бешеной кошкой зашипела Марийка, повисла на плечах, вцепившись когтями… и перелетела через голову Зверя, пятками