вызволять Кая. Это нелогично!

Он и про Герду знал? Подслушивал? Латышев подумал об этом устало и беспомощно.

- А ведь она тебя в самом деле спасла, Саня Латышев, - хмыкнул Гена. Его голос тоже постепенно терял бодрость и оптимизм. Он замолкал на полуслове, думал о чем-то, то улыбался сам себе, то морщился.

- Почему это? - в глубине души Латышев считал, что все же приложился к спасению Наташки, но никак не наоборот.

- Одно дело - экспортные этикетки на «Массандру», и совсем другое - перевозка наркотиков с целью сбыта, группой лиц, по предварительному сговору, да еще и в крупных размерах… Знаешь, насколько это тянет?

- Наркотиков? - Латышев вздрогнул и поднял глаза.

- А ты думал, персики за сто рублей в Ялту повезешь? Или тут двумя ведомствами торговцев жвачкой пасут?

- Я думал… вам тоже выгодно, чтобы ее убили.

- Не без этого, - Гена скроил подобие кривой улыбки, и Латышев отчетливо увидел мелькнувший клык. - Но если бы об этом узнали наверху, никому из нас мало бы не показалось. Все надеялись, что она отсидится дома, что не придется таскаться за ней по Фрунзенскому до самой ночи…

Гена пригнулся к Латышеву и продолжил вполголоса:

- Понимаешь, никто не верил, что все предопределено, что девственница должна умереть там же, где и черная собака. И так же…

- Откуда ты знал, что девственница должна умереть там же, где черная собака?

- Это же очевидно! Это закономерно. Если мы не можем отследить причинно-следственную связь, это не означает, что ее нет.

- По-моему, это вовсе не очевидно… - пробормотал Латышев.

- Да брось. Ты-то как раз поверил. Ведь поверил!

Латышев вскинул голову:

- Скажи, ты нарочно все это подстроил?

- Я? Даже если бы я захотел, то так подстроить не сумел бы… Да я вообще не при делах - я совсем другим занимался, пока товарищ полковник не приехал. Так, спустили сверху рекомендацию к твоей Кристине присмотреться, и только. Но кто-то определенно это подстроил.

- Кто?

- Не знаю, - хмыкнул Гена. - Тыщу лет живу на свете, и до сих пор не знаю.

- Может быть, та сила, что вечно хочет зла?…

- Да нет такой силы. Ни бога нет, ни черта. Миром управляют причинно-следственные связи, поверь мне.

Латышев не поверил.

- Зачем ты отправил ее искать черную собаку? Зачем? Почему домой не отвел?

Гена пожал плечами и усмехнулся:

- Если честно - не знаю. Наитие. Она бы все равно дома сидеть не стала. Считай, чтоб менты не расслаблялись.

- А если бы… если бы вы не успели?

- Как это - не успели? - Гена воззрился на Латышева исподлобья. - А впрочем… Это был бы конец моей карьеры. Товарищ полковник тоже на меня орал…

- Послушай, но ведь ты с самого начала… Это ведь ты про пропащего беса сказал, про черную собаку, про неразменный рубль…

- Я пошутил. В самом деле. Тогда еще можно было шутить - я же не знал об этой операции.

- Зачем ты сбил собаку?

- Я не сбивал собаку, - равнодушно и честно ответил Гена.

- Но я же видел - ее сбила черная «Волга»!

- Батюшки мои, мало черных «Волг» приезжает в «Айвазовское»? - Гена смерил Латышева насмешливым взглядом. - Вон, гляди-ка. Это не за тобой?

Мама бежала смешно, косолапо, в домашних шлепанцах, не вытирая, а будто сбрасывая слезы с лица, - растрепанная, в застиранном ситцевом халатике, - и Латышеву казалось, что она того и гляди упадет. Он думал, что не встанет ни за что - не столько из-за ободранных локтей и коленок, сколько от навалившейся усталости, ватной слабости во всем теле. Но смотреть, как мама бежит, и не подняться ей на встречу было бы гнусно.

Она обхватила его за шею с разбега (пришлось поддержать ее под локти, чтобы она не сбила его с ног) и целовала, как сумасшедшая (хотя всегда считала, что это ни к чему), и ревела совсем как маленькая, громко, навзрыд. И повторяла как заведенная:

- Санька, Санька, боже мой, Санька…

Лицо стало мокрым от ее слез. Латышев был бы рад провалиться сквозь землю - столько людей со всех сторон на это смотрело, - но только шипел сквозь зубы:

- Мам, ну прекрати… Ты чего? Ну перестань же…

Оказалось, это Наташка ляпнула, будто Латышева сбила машина… Дура… Потом мама ощупала его с головы до ног и (это при всегдашнем-то ее самообладании!) даже вскрикнула, увидев кровь на рваных джинсах.

- Ма, я просто коленки разбил. Ты чего? Успокойся, ладно?

И тут она сказала такое, от чего Латышев просто обалдел:

- Санька, ты не переживай, я тебе новые джинсы куплю, самые фирменные, честное слово.

- Да иди ты… - фыркнул он, ощущая, как горло перекрывает твердый болезненный ком. - Ты хоть представляешь, сколько это стоит?

А он-то считал, что мама никогда этого не поймет…

Когда они с мамой вернулись из травмы, где Латышеву сделали рентген и укол против столбняка, Наташка уже спала - ей дали какое-то сильное успокоительное. И это было к лучшему, потому что объясняться с ней не хотелось. Физрук собирался о чем-то спросить, но мама вытолкала его вон (вежливо, впрочем), сунула Латышеву таблетку валерьянки и, зачем-то перевязав бинтом ссадины, уложила его спать. Да еще и сидела рядом с раскладушкой, поглаживала по голове редко и осторожно - наверное, надеялась, что Латышев спит и не замечает. И, конечно, было неловко немного - он же не маленький, - но зато хорошо и спокойно. Словно все произошло не на самом деле.

После шторма возле берега толклись медузы - купаться было противно. А солнце, между тем, пекло нещадно. Латышев стирал о камень третий рапан - из них получались классные подвески. Нет, не для продажи - слишком уж хлопотно. Для продажи надо покупать точило с меленьким наждаком, руками на этом много не заработаешь.

Легкие волны шлепали о камень, с которого Латышев свесил ноги, чавкали и причмокивали, потому он не заметил шагов за спиной и вздрогнул, услышав:

- Я так и знала, что ты здесь.

Латышев медленно повернулся и смерил Кристинку долгим взглядом: красивая, стерва…

- Что тебе надо? - спросил он холодно, продолжая ее разглядывать.

Она не нашлась, что ответить: просто стояла, отводила глаза и теребила поясок короткого сарафана.

Латышев выдержал паузу и вернулся к своему монотонному занятию. Кристинка не выдержала молчания первой:

- Послушай, я правда тут не при чем… Я не знала про наркотики.

- Да ну? - Латышев не поднял глаз. - А теперь вот узнала?

- Папа сказал. У него же связи… В общем, его потихоньку предупредили, что Олег вляпался по-крупному. Он сначала орал, что пальцем не шевельнет, а потом маме с сердцем плохо стало, и он ей обещал, что все сделает.

- А от меня тебе чего надо?

- Сань, я не знала, что это подстава, - Кристинка села на камень неподалеку, подобрав под себя стройные загорелые ноги.

- Без