лежали в ряд, готовые к тестам. Двое из них излучали больше тепла, чем третий, что было обусловлено их большей массой.

И все трое продолжали производить высокочастотные воздушные вибрации.

— Как они это делают? — раздраженно спросил Иффспей. — Разве они не должны быть парализованы?

Прежде чем ответить ему, я решил проверить инструкцию.

— Тут сказано, что паралич воздействует только на двигательные функции. Если бы он влиял на все функции, они бы погибли.

Я вылез из успокаивающего костюма. Мы совершили захват, и он мне был больше без надобности. Аборигены лежали на месте. Когда я убрал костюм в шкаф, частота их вибраций возросла.

— Каким-то образом они нас чуют, — сказал я. — Эти волны они испускают по своей воле.

Настала очередь Иффспея читать инструкцию. Да-да, знаю, если мыслей больше нет — читай инструкцию. Наконец он произнес:

— Полагаю, они светочувствительны к волнам, которые излучает наш тепловой датчик.

— А. Ясно, — это кое-что объясняло. — Думаю, они издают сигналы тревоги. Видимо, их удивило, как из знакомой и привычной им формы я обернулся в свою собственную.

— Кому какое дело? — воскликнул Иффспей. — Давай их протестируем, а потом проанализируем данные тестов — если будет что анализировать. Работать будем по уставу.

— По уставу, — согласился я. И согласно уставу, сначала мы должны заняться большими представителями этого вида. Чтобы понять, с чего начинать, мы сверились с той же инструкцией. Иффспей предположил, что начинать нужно с отверстия, излучающего воздушные вибрации, но он оказался не прав. На этой планете эволюция вытворяла ещё более безумные выкрутасы, сука такая.

В инструкции не нашлось даже немного похожих видов на тот, что находился перед нами. В ней лишь сообщалось, что отверстие должно быть легкодоступно. Однако у этих кожный покров отличался от описанного в инструкции. Старина Иффспей был уже готов резать их где угодно. К сожалению, он никогда не отличался терпением.

— Давай, тогда обдерем их, — сказал я. — Так мы хотя бы причиним им меньше вреда.

— А, ладно, — согласился Иффспей. — Всё равно, это надолго.

Обдирать их пришлось мне. Раз уж идею предложил я, то Иффспей даже не тронулся с места. Я же слегка волновался. Я думал об их размерах и оставшихся мелких моторных функциях. Если они парализованы не до конца… тогда они размажут меня по всему кораблю.

Начав процесс обдирания первого, я не заметил никакого ухудшения их состояния — тепловая сигнатура оставалась прежней, воздушные вибрации не прекратились. Когда я выполнил самую грязную работу, Иффспей перехватил инициативу. Он поставил аборигена в позицию согласно инструкции и взял пробу.

— Ну? — поинтересовался я.

— Ну и ничего, — ответил Иффспей. — Компьютер потом подтвердит, но ничего нет. Большое сочное ничего.

— Не торопись с выводами. У нас есть ещё двое, — сказал я, но оптимизма, честно говоря, я не испытывал.

— Обдери ещё одного, — сказал Иффспей.

— Почему я? — возразил я. — Почему мне всегда достается самое трудное?

— Потому что у тебя отлично получилось в прошлый раз, — ответил Иффспей. Он казался спокойным.

Я какое-то время повозмущался и приступил к работе над следующим. К счастью, всё прошло хорошо. На самом деле, даже лучше, ведь у меня уже имелся опыт. Поставив его в нужную позу, я сам на этот раз снял пробу, однако Иффспей меня опередил и снял пробу с его отростка.

— Остался последний, — я начал злиться. — Ты будешь обдирать, я буду проводить анализы. Если не нравится, дома будешь разговаривать с моим адвокатом. Нельзя бесконечно манипулировать людьми, — я был настроен весьма серьезно.

Иффспей не стал возражать.

— Ладно, ладно! — воскликнул он. — Не отключайся от источника питания. Хочешь анализировать третьего — полный вперед. Пока же, впрочем… — он вставил пробу. Он пытался казаться спокойным, но от моего упоминания адвоката он начал источать нехороший запах. Проверив пробу, он сказал:

— Снова ничего. Ни единого признака. Если собираешься тратить время на третьего, давай.

— Я хочу ощутить, как ты его обдираешь, — сказал я. — Должно быть забавно — учуять эту запись в общем сенсориуме.

— Вот и узнаешь, — я понял, что Иффспей бесится. Я чувствовал это. А когда он бесился, он становился неуклюжим. Мне захотелось, чтобы запись того, как он облажается при обдирании, попала в общий сенсориум. Из неё мгновенно понаделают ситкомов, уж поверьте. Воздушные вибрации аборигенов возросли. Не думаю, что это изменило бы дальнейшее. Спустя вечность Иффспей повернулся ко мне и сказал:

— Всё. Он твой.

Я снял пробу. Однако у меня ничего не получилось. Я чувствовал какое-то препятствие.

— Тупой дебил! — выпалил я. — Тут ещё остался кожный покров. У тех двоих было то же самое. Почему ты не обратил на это внимание, когда работал я? Если облажаешься, всё пойдет прахом.

— Делай сам тогда, раз такой умный, — обиделся Иффспей.

— Ну, уж нет. Мы договорились — ты обдираешь, я снимаю пробу. Доделывай свою работу, и я выполню свою.

Он начал вонять, но работу выполнил. Я решил, что всю дорогу до следующей звезды он будет сидеть и мрачно молчать. Плохо дело. Великая скорлупа, я знаю свои права и умею добиваться их соблюдения.

— Надеюсь, теперь ты доволен, — пробурчал он, закончил работу.

— Более чем, — ответил я, наслаждаясь запахом.

В буквальном смысле. На этот раз анализатор пах как надо. Я вытянул отросток и коснулся его.

Светочувствительные существа используют воздушные вибрации для общения. Полагаю, общаться можно и таким способом, но я не знал ни одной разумной расы, которая бы им пользовалась. Слишком уж неоднозначным он мне казался. Универсальными языками являлись вкус и запах, в этом никаких сомнений.

— Привет, — сказал я. — Как поживаете?

— Хорошо, — был дан ответ. — Висим привязанные к этой кишке и наслаждаемся жизнью Рейли.

Даже у универсальных языков есть диалекты. Я пока не понял, что это за Рейли. Но смысл я уловил. Им нравилось здесь находиться.

— Вам что-нибудь нужно?

— Ничего, Хосе, — без колебаний ответили они. Меня зовут не Хосе, но говорить им об этом я не стал. — Уж поверьте, нам здесь нравится.

— Ладно, — сказал я. — Раз уж мы вас нашли, полагаю, нужно незамедлительно отправить к вам представителя.

— Как хотите. Не важно. Не торопитесь, — ответили они. — Вы, ребята, свободны же, да?

— Да, конечно, — сказал я. — И уже давно. Нам кажется, подсоединяться время от времени к источнику питания гораздо лучше, чем жить на