Д. Ортенберг СОРОК ТРЕТИЙ Рассказ-хроника

Эта книга продолжает рассказ-хронику «Год 1942», изданную в 1988 году и получившую доброжелательный отклик читателей и критики. Повествование о военных событиях ведет Д. Ортенберг, главный редактор газеты «Красная звезда», в которой работали известные писатели Андрей Платонов, Василий Гроссман, Алексей Толстой, Илья Эренбург, Константин Симонов и многие другие. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

ОТ АВТОРА

Этой книгой я завершаю свой рассказ-хронику о самых трудных и грозных для нашей страны годах Великой Отечественной войны. Как и первые книги — «Июнь — декабрь сорок первого» и «Год 1942», новое повествование не является ни историческим исследованием, ни мемуарами в точном смысле этого слова. Не вдаюсь я и в разбор стратегических операций. Моя трилогия — это рассказ осуровом времени, рассматриваемом через призму творчества корреспондентов — писателей и журналистов — центральной военной газеты «Красная звезда».

В те годы в «Красной звезде» работали Алексей Толстой, Михаил Шолохов, Илья Эренбург, Николай Тихонов, Константин Симонов, Василий Гроссман, Андрей Платонов, Евгений Петров, Валентин Катаев, Илья Сельвинский, Петр Павленко, Алексей Сурков, Евгений Габрилович, Иосиф Уткин, Семен Кирсанов, Евгений Воробьев, Александр Авдеенко и многие другие. В ту пору, в пору жестокого сталинского режима, когда было очень трудно, а порой и невозможно преодолевать препятствия цензуры и ее произвол, наши писатели и журналисты не все могли написать, а мы напечатать, но, люди мужественные, они не кривили душой, не шли против своей совести, старались рассказать о горькой правде войны, понимая, что только она, эта правда, могла «жечь глаголом» сердца, возвышать души людей, звать на подвиг во имя спасения Отечества. Такими они и остались в моей памяти, в моем сердце, об этом я и пишу.

В книге приводятся отрывки из очерков и статей писателей и журналистов, полководцев и рядовых фронтовиков, подчас краткие, порой более пространные. Я долго колебался: надо ли их так щедро цитировать? Но чашу весов склонили отклики на мои книги «Июнь — декабрь сорок первого» и «Год 1942» читателей, в том числе известного критика Анатолия Бочарова: «Какой сухой выглядит полоса давней газеты, когда читаешь ее сам. И как раскрывается перед тобой четырехполосный номер, когда его комментирует редактор, которому ведомы обстоятельства, позволившие или заставившие печатать тот или иной материал… Он охотно цитирует очерки, статьи, стихи. Но подлинность самих строк волнует и ныне, будто сам листаешь пожелтевшие страницы тех далеких и нестерпимо близких лет…

Скуповат, лаконичен комментарий Д. Ортенберга к газетным материалам, но какая стоит за этим сила знания! Неудивительно поэтому и полное доверие к сказанному: все это запечатлено на страницах газеты и, стало быть, не придумано, не расцвечено, не искажено аберрацией памяти. В разливанном море военной литературы (в которой так часто, особенно в последнее время, уже не разберешь, где подлинное, а где вторичное, отложившееся, а то и скомпонованное из уже написанного ранее другими) книга Д. Ортенберга покоряет силой достоверности: вот перед вами газетная полоса, и тут уже, как говорил Твардовский, ни прибавить, ни убавить».

Я привел выдержки из статьи Анатолия Бочарова, надеясь, что меня не обвинят в самовосхвалении. Для меня важно, что мой замысел верно понят. Это и воодушевило продолжать рассказ- хронику. Так родилась книга «Сорок третий».

Надеюсь, что читатель не упрекнет меня за то, что в этой книге упоминаются имена, факты, материалы, о которых я уже рассказывал прежде: без них ему не все было бы понятно.

Хронологические границы книги — от сталинградской победы до завершения Курской битвы. Но этим мои воспоминания не заканчиваются. Послесловие все объясняет.

ЯНВАРЬ

1 января. В мирные годы этот день — рубеж- нашей жизни. В первый день нового года люди подводят итоги года минувшего и думают о будущем. На фронте даже в этот рубежный день мало кто строит далеко идущие планы: жизнь каждый час, каждую минуту может быть оборвана снарядом или пулеметной очередью.

В этом номере «Красной звезды» нет годового итога войны, но опубликовано сообщение Совинформбюро «Итоги 6-недельного наступления наших войск на подступах к Сталинграду».

Внушительные итоги! Плотным кольцом окружены 22 дивизии противника. Потерпела крах попытка врага пробиться к окруженным войскам из района Котельниково. Перечислены разгромленные немецкие, румынские и итальянские дивизии. Приведены цифры разбитой и захваченной боевой техники — танков, пушек, минометов и другого оружия, число убитых и раненых.

Названы имена командующих фронтами, армиями, командиров корпусов, отличившихся в боях. Впервые указаны представители Ставки — генерал армии Г. К. Жуков, генерал-полковник А. М. Василевский, генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов, генерал-лейтенанты авиации А. А. Новиков и Ф. Я- Фала- леев…

Праздничным материалом можно считать, если не по заголовку, то, во всяком случае, по содержанию, статью Леонида Высокоостровского «Котельниковский плацдарм». Автор прослеживает весь ход сражения на этом плацдарме, где были разгромлены войска генерал-полковника Гота, пытавшегося деблокировать окруженную в Сталинграде немецкую группировку. Однако, если внимательный читатель перелистает страницы «Красной звезды» тех дней и сравнит репортажи наших корреспондентов со сводками Совинформбюро, наверное, он обратит внимание на противоречия в освещении битвы на Котельниковском плацдарме. 12 декабря немцы начали наступление в этом районе и продвинулись на 40–60 километров. Между тем сводки в те дни повторяли: «Наши войска в районе Сталинграда продолжали вести наступательные бои на прежних направлениях». Но одновременно собкоры газеты сообщали в редакцию совсем иное: «Немцы предприняли наступление… Вражеские атаки возобновились…»

Можно представить себе недоумение читателей, да и мое, редакторское, смятение. Кинулся я к начальнику Совинформбюро Д. С. Щербакову, сказал ему об этом противоречии. Его ответ был обычным:

— Сводки просматриваются наверху…

А в Генштабе мне то ли всерьез, то ли в шутку «объяснили»: «По соображениям высшей стратегии». Я никогда не рвался в стратегические выси, но все-таки заметил в ответ, что в худшие времена, в сорок первом и сорок втором, когда мы отступали на широком фронте, не всегда скрывали свои неудачи.