Марсѣ насиліе, разрушеніе, истребленіе сыграли свою роль; но тамъ она никогда не была такъ чудовищно-грандіозна. Медленнѣе шло марсіянское человѣчество, но никогда оно не знало ни худшихъ формъ нашего рабства, ни гибели цѣлыхъ цивилизацій, ни такихъ глубокихъ и жестокихъ реакцій, какъ наши. Даже безчисленныя войны феодализма, нѣсколъко тысячелѣтій тамъ царившаго, были сравнительно чужды того безсмысленно-звѣрскаго опьянѣнія кровью, какое отличало феодальныя войны у насъ: за жестокими битвами тамъ рѣдко слѣдовали массовое убійство и опустошительный грабежъ мирнаго населенія. Сквозь варварство эпохи пробивалось какое-то инстинктивное уваженіе къ жизни и труду.

Почему это было такъ? Бѣдна и сурова была природа планеты, и опытомъ тысячъ поколѣній накоплялось смутное сознаніе того, какъ трудно возстановляется разрушенное. Меньше было и разъединенія между людьми: ближе были другъ-другу разныя племена и народности, легче общеніе. Суша не разорвана широкими океанами и морями на самостоятельные материки, горныя цѣпи не столь высоки и непроходимы, какъ на Землѣ; передвиженіе много легче, благодаря меньшей силѣ тяжести: вѣсъ всѣхъ предметовъ болѣе чѣмъ въ два съ половиной раза меньше, чѣмъ у насъ. Разные языки, выйдя изъ одного общаго начала, никогда не удалялись до полнаго расхожденія, и уже въ феодальную эпоху, съ учащеніемъ дальнихъ походовъ и торговыхъ сношеній, вновь стали сближаться между собою; къ ея концу это были скорѣе областныя нарѣчія, чѣмъ отдѣльные языки. Взаимнаго пониманія между людьми было больше, единство ихъ опыта глубже.

Около 1000 года послѣ Р. X., по нашему счету, феодализмъ въ большинствѣ странъ Марса уже доживалъ свое время. Денежное хозяйство за предыдущіе пятьдесятъ вѣковъ успѣло проложить себѣ дорогу, и торговый капиталъ все рѣшительнѣе оспаривалъ у стараго землевладѣнія власть надъ обществомъ. Повсюду шла культурная революція, но еще въ религіозной оболочкѣ — подъ видомъ реформаціи древнихъ феодальныхъ религій. Крупные князья и короли, «собиратели земель», пользовались положеніемъ, чтобы подорвать силу своего наиболѣе опаснаго соперника — жречества — и утвердить монархическую систему. Около 1100 года на мѣстѣ прежнихъ тысячъ мелкихъ удѣльныхъ княжествъ имѣлось уже только около двадцати бюрократическихъ монархій, а большая часть гордыхъ феодаловъ поступила на службу и ко двору королей.

Но за это время распространились мануфактуры, и капиталъ еще выросъ. Ему стало тѣсно подъ опекой полицейскаго государства, и онъ началъ свою освободительную борьбу. Приблизительно отъ 1200 до 1600 года идетъ, подъ его невидимымъ руководствомъ, рядъ политическихъ революцій въ разныхъ странахъ.

Въ концѣ XIV вѣка началась промышленная революція, вызванная появленіемъ машинъ, и ходъ развитія сталъ ускореннымъ. Къ 1560 году не только повсюду, кромѣ немногихъ отсталыхъ окраинъ континента, водворился демократическій строй, но было достигнуто еще нѣчто большее — почти полное культурное и политическое объединеніе. Выработался общій литературный языкъ, поглотившій большинство прежнихъ областныхъ діалектовъ, и создалась, путемъ частью войнъ, частью договоровъ, гигантская Федеральная республика, охватившая около трехъ четвертей планеты. Оставалось довершить дѣло завоеваніемъ нѣсколькихъ полуфеодальныхъ государствъ, и это было систематически выполнено федеральнымъ правительствомъ за послѣдующіе полвѣка.

Около 1620 года было покорено послѣднее независимое государство, — страна, обозначаемая на нашихъ картахъ, какъ «Таумазія Феликсъ» (Счастливая Страна Чудесъ), гдѣ властвовалъ древній домъ герцоговъ Альдо. Таумазія представляетъ большой южный полуостровъ континента, отъ котораго она теперь, впрочемъ, совсѣмъ отдѣлена каналами съ ихъ озерами. Въ тѣ времена обитаемой была только прибрежная полоса Таумазіи, обращенная къ Южному Океану; вся внутренняя часть, гдѣ теперь находится огромное «Озеро Солнца», представляла безводную пустыню. Населеніе — нѣсколько сотъ тысячъ крестьянъ и рыбаковъ — отличалось суровыми, простыми нравами, консерватизмомъ и религіозностью; хозяйство было еще, главнымъ образомъ, натуральное, отношенія между феодалами и крестьянствомъ вполнѣ патріархальныя. То была настоящая Вандея. Она и сыграла въ исторіи Марса роль Вандеи.

Старый герцогъ Альдо не пережилъ крушенія. Но остался его сынъ и наслѣдникъ, молодой Ормэнъ. Когда Федеральная республика объявила войну Таумазіи, онъ находился во Центрополисѣ, главномъ городѣ республики, куда пріѣхалъ для переговоровъ. Тамъ онъ и былъ задержанъ на все время войны. Республика не конфисковала помѣстій герцогскаго дома, и, не имѣя политической власти, Ормэнъ Альдо сохранилъ значительную долю земель Таумазіи въ качествѣ помѣщика. Внѣшнимъ образомъ онъ вполнѣ примирился со своимъ новымъ положеніемъ. Каждый годъ онъ на нѣсколько мѣсяцевъ пріѣзжалъ въ Центрополисъ и велъ тамъ жизнь милліонера изъ золотой молодежи, дѣлая видъ, что совершенно не интересуется политикой. На самомъ же дѣлѣ онъ внимательно наблюдалъ отношенія общественныхъ силъ и искалъ связей среди недовольныхъ элементовъ — остатковъ духовенства и аристократіи, а также разныхъ сепаратистовъ, мечтавшихъ о возстановленіи независимости родныхъ окраинъ. Остальное время онъ проводилъ у себя, въ Таумазіи, разъѣзжая по всему ея протяженію подъ предлогомъ охоты или хозяйственныхъ расчетовъ съ арендаторами.

Почва для его агитаціи была самая благопріятная. Его поддерживала не только сила завѣтовъ прошлаго и все вліяніе духовенства на темную массу, но еще больше — мучительная экономическая эволюція страны: вторженіе торговаго и ростовщическаго капитала. Налоги, установленные центральнымъ правительствомъ, сами по себѣ не были бы тяжелы, но ихъ надо было уплачивать деньгами, а деньги составляли рѣдкость въ Таумазіи. Крестьяне изстари привыкли жить прямо продуктами своего труда, дополняя недостающее сосѣдскимъ обмѣномъ, для котораго не требуется денегъ; натурой отбывались и повинности по отношенію къ помѣщикамъ; даже подати старому герцогскому правительству на девять десятыхъ вносились продуктами и работами. Теперь же надо было въ опредѣленное время года платить сборщикамъ налоговъ огромныя, по тогдашнимъ крестьянскимъ понятіямъ, суммы денегъ; надо было что-нибудь продавать для этого, продавать во что бы то ни стало. Такъ масса населенія попадала во власть скупщиковъ и пріѣзжихъ торговцевъ, которые пользовались обстоятельствами безъ пощады: покупали по ничтожнымъ цѣнамъ, давали взаймы по неоплатно-ростовщическимъ процентамъ, навязывали свои товары, часто вовсе не нужные крестьянину,