глазах окружающих полным неучем и дебилом. Ну откуда, и, главное, для чего, скажите, мне знать все эти детали, если до вчерашнего дня Италия была для меня почти так же недостижима, как поверхность Марса или Юпитера?
Тем временем наш микроавтобус действительно покинул шумные городские улицы, и устремился куда-то по не очень широкому шоссе, извивающемуся между холмами, поросшими виноградниками и утыканными зданиями разнообразных размеров и степени разваленности.
'Удобное место для засады' — подумал я, вспомнив наше недавнее приключение. Но вид у всех был довольно беспечный. Постепенно 'отпустило' и меня. В конце концов, тут местность не просто обжитая, а довольно таки густо обжитая, и места, где можно устроить магические разборки со столь впечатляющими спецэффектами, здесь просто нет.
С другой стороны, мест, где можно посадить снайпера или гранатомётчика вполне достаточно.
В общем, пронесло. До места назначения добрались нормально, без проблем. Наварра оказалась небольшим старым, если не сказать древним городишком. Облезлые старинные дома выглядели, надо сказать, удручающе. На рекламных открытках и по телевизору, надо сказать, всё это выглядит гораздо привлекательнее. На моё замечание о внешнем виде городка Карл буркнул 'здесь старые города все такие..', а Ян воскликнул: 'Зато какое здесь вино!'. — Кстати: официальная причина нашего пребывания здесь — 'винный тур' — заявил Шон, вылезая из машины, остановившейся у одного из более-менее пристойно выглядевших домов, над входной дверью которого красовалась надпись 'Azzurra'. Где-то я это слово слышал… Кажется, Челентано что-то такое пел. Или ещё кто-то… Спросить у спутников, что это значит? Лишний раз подумают, что я болван, не знаю таких элементарных вещей. Ладно, обойдусь. Посмотрю потом в словаре.
За входными дверями оказалось расположено небольшое фойе, в котором за стойкой у правой стены сидел портье. Гм… 'Фойе', 'портье'… рифма. Хоть стихи пиши… 'Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам всем….. приветик'. В общем, у высокого стола сидел пожилой мужик. При виде нас сразу расцветший, как цветок при виде солнца. М-дя… Что-то меня на лирику потянуло… Шон обменялся с портье несколькими словами. То есть это со стороны Шона было 'несколько слов', а со стороны смешного лысоватого мужичка излился целый словесный водопад. Для меня, к сожалению (или к счастью) полностью бессмысленный. Я только уловил знакомые слова 'прего' и 'ун моменто'… — У нас тут номера забронированы, — пояснила мне смысл происходящего Таня. В конце-концов нам были торжественно вручены ключи от номеров, вызван 'мальчик-коридорный', на вид лед тридцати — тридцати пяти, которому и было поручено провести нас к номерам… Что и было сделано. Номер каждому был выделен персональный. Что с одной стороны, радовало: жить в общаге мне как-то не улыбалось. Но с другой стороны, я бы предпочёл гордому одиночеству общество Тани. С другой стороны, что помешает ей навещать меня? Зайти там на ужин… Плавно переходящий в завтрак. Или я к ней зайду… Мои мечтания были прерваны вежливым стуком в дверь, сопровождавшимся словами: 'Можно войти?'. О! Легка на помине! — Конечно, входи! — я поспешил раскрыть перед дамой дверь. К моему глубокому сожалению, дама оказалась не одна, а в сопровождении Шона. — Я тебе обещала встречу с руководством по поводу твоего задания… Вот — руководство, — указала Таня на своего спутника. — Гм… А сразу на месте нельзя было побеседовать?! — возмутился я. — Нельзя, — сказал, как отрезал Шон. Да, действительно начальник. Сразу видно по повадкам. — Почему нельзя, извините, объяснять не буду. Только один момент: компьютер, с которого надо снять информацию, находится здесь, в этом городке. И, чтобы представлять себе задание предельно ясно, вы должны взглянуть на место, где вам придётся (или не придётся, если вы откажетесь) работать. А теперь, если не возражаете, я изложу вашу задачу в общих чертах. Вы позволите присесть? — Да, да, конечно! — спохватился я, делая гостеприимный жест в сторону кресел, расставленых у низенького журнального столика. К сожалению, угостить вас нечем… — Это не важно, — отмахнулся Танин босс. — Перейдём к делу. Таня, обрисуй общую ситуацию… Так! Она, оказывается, тоже всё знала с самого начала! Могла бы и намекнуть, что предстоит! Боевая подруга, блин! — Есть один человек… — начала вводить меня в курс дела Таня. В общем, не очень хороший человек… — Угу. Пьёт, колется, бьёт жену, развращает малолетних, обижает домашних животных и представителей сексуальных меньшинств, — буркнул я. — Да нет. — Таня помолчала немного. — Как раз наоборот. Ты же знаешь, такие мерзавцы не то что бы всегда, но очень часто оказываются примерными семьянинами, респектабельными членами элитных клубов, уважаемыми прихожанами местной церкви… Или мечети… Или синагоги. — Надеюсь, этот конкретный мерзавец, о котором мы говорим, посещает не синагогу? Ты же знаешь, что задеть негра в Америке или еврея во всём мире, особенно богатого еврея, даже будь он хоть трижды негодяй, чревато… На всю жизнь останешься расистом или ещё хуже — антисемитом. Все плеваться будут… — Нет, этот мерзавец, кстати его зовут Дитрих Грейпель, посещает лютеранскую церковь. Регулярно. И по национальности вовсе не еврей, а совсем даже наоборот — немец. Причём состоит в ультраправой 'Национал-демократической партии Германии', если тебе это о чём-то говорит. — Да как-то ни о чём не говорит… — пожал плечами я. — В общем, неофашист. Так что можешь считать себя антифашистом. Насчёт последствий: так мы же не собираемся кричать на всех углах, что обидели этого гада. А почему я считаю его гадом… Ты знаешь, он занимается и наркоторговлей, и работорговлей, и оружием приторговывает. Так что далеко не ангел. Конечно, это в принципе не настолько уж и грязные делишки. Если сравнивать наркодоллары с нефтедолларами, так наркоторговля — вообще благородный и высокоморальный бизнес, но всё же… Легальным путём его достать не удаётся — здесь, на Демократическом Западе, полиция и суды такие же продажные, как у нас, только местные 'свободные' масс-медиа об этом молчат. Вот и решили не совсем законным способом пошерстить немного его компьютер, накопать информации о его нелегальной деятельности, чтобы можно было передать материалы в суд. Тогда уж он не отвертится. — Вы — добровольное общество друзей полиции? — усмехнулся я, глядя в глаза Шону. — Понятно, что не моё дело, но, раз уж пошла такая пьянка, хотелось бы уяснить вашу заинтересованность в наказании данного ублюдка. Как-то не очень я верю в то, что вы
В общем, пронесло. До места назначения добрались нормально, без проблем. Наварра оказалась небольшим старым, если не сказать древним городишком. Облезлые старинные дома выглядели, надо сказать, удручающе. На рекламных открытках и по телевизору, надо сказать, всё это выглядит гораздо привлекательнее. На моё замечание о внешнем виде городка Карл буркнул 'здесь старые города все такие..', а Ян воскликнул: 'Зато какое здесь вино!'. — Кстати: официальная причина нашего пребывания здесь — 'винный тур' — заявил Шон, вылезая из машины, остановившейся у одного из более-менее пристойно выглядевших домов, над входной дверью которого красовалась надпись 'Azzurra'. Где-то я это слово слышал… Кажется, Челентано что-то такое пел. Или ещё кто-то… Спросить у спутников, что это значит? Лишний раз подумают, что я болван, не знаю таких элементарных вещей. Ладно, обойдусь. Посмотрю потом в словаре.
За входными дверями оказалось расположено небольшое фойе, в котором за стойкой у правой стены сидел портье. Гм… 'Фойе', 'портье'… рифма. Хоть стихи пиши… 'Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам всем….. приветик'. В общем, у высокого стола сидел пожилой мужик. При виде нас сразу расцветший, как цветок при виде солнца. М-дя… Что-то меня на лирику потянуло… Шон обменялся с портье несколькими словами. То есть это со стороны Шона было 'несколько слов', а со стороны смешного лысоватого мужичка излился целый словесный водопад. Для меня, к сожалению (или к счастью) полностью бессмысленный. Я только уловил знакомые слова 'прего' и 'ун моменто'… — У нас тут номера забронированы, — пояснила мне смысл происходящего Таня. В конце-концов нам были торжественно вручены ключи от номеров, вызван 'мальчик-коридорный', на вид лед тридцати — тридцати пяти, которому и было поручено провести нас к номерам… Что и было сделано. Номер каждому был выделен персональный. Что с одной стороны, радовало: жить в общаге мне как-то не улыбалось. Но с другой стороны, я бы предпочёл гордому одиночеству общество Тани. С другой стороны, что помешает ей навещать меня? Зайти там на ужин… Плавно переходящий в завтрак. Или я к ней зайду… Мои мечтания были прерваны вежливым стуком в дверь, сопровождавшимся словами: 'Можно войти?'. О! Легка на помине! — Конечно, входи! — я поспешил раскрыть перед дамой дверь. К моему глубокому сожалению, дама оказалась не одна, а в сопровождении Шона. — Я тебе обещала встречу с руководством по поводу твоего задания… Вот — руководство, — указала Таня на своего спутника. — Гм… А сразу на месте нельзя было побеседовать?! — возмутился я. — Нельзя, — сказал, как отрезал Шон. Да, действительно начальник. Сразу видно по повадкам. — Почему нельзя, извините, объяснять не буду. Только один момент: компьютер, с которого надо снять информацию, находится здесь, в этом городке. И, чтобы представлять себе задание предельно ясно, вы должны взглянуть на место, где вам придётся (или не придётся, если вы откажетесь) работать. А теперь, если не возражаете, я изложу вашу задачу в общих чертах. Вы позволите присесть? — Да, да, конечно! — спохватился я, делая гостеприимный жест в сторону кресел, расставленых у низенького журнального столика. К сожалению, угостить вас нечем… — Это не важно, — отмахнулся Танин босс. — Перейдём к делу. Таня, обрисуй общую ситуацию… Так! Она, оказывается, тоже всё знала с самого начала! Могла бы и намекнуть, что предстоит! Боевая подруга, блин! — Есть один человек… — начала вводить меня в курс дела Таня. В общем, не очень хороший человек… — Угу. Пьёт, колется, бьёт жену, развращает малолетних, обижает домашних животных и представителей сексуальных меньшинств, — буркнул я. — Да нет. — Таня помолчала немного. — Как раз наоборот. Ты же знаешь, такие мерзавцы не то что бы всегда, но очень часто оказываются примерными семьянинами, респектабельными членами элитных клубов, уважаемыми прихожанами местной церкви… Или мечети… Или синагоги. — Надеюсь, этот конкретный мерзавец, о котором мы говорим, посещает не синагогу? Ты же знаешь, что задеть негра в Америке или еврея во всём мире, особенно богатого еврея, даже будь он хоть трижды негодяй, чревато… На всю жизнь останешься расистом или ещё хуже — антисемитом. Все плеваться будут… — Нет, этот мерзавец, кстати его зовут Дитрих Грейпель, посещает лютеранскую церковь. Регулярно. И по национальности вовсе не еврей, а совсем даже наоборот — немец. Причём состоит в ультраправой 'Национал-демократической партии Германии', если тебе это о чём-то говорит. — Да как-то ни о чём не говорит… — пожал плечами я. — В общем, неофашист. Так что можешь считать себя антифашистом. Насчёт последствий: так мы же не собираемся кричать на всех углах, что обидели этого гада. А почему я считаю его гадом… Ты знаешь, он занимается и наркоторговлей, и работорговлей, и оружием приторговывает. Так что далеко не ангел. Конечно, это в принципе не настолько уж и грязные делишки. Если сравнивать наркодоллары с нефтедолларами, так наркоторговля — вообще благородный и высокоморальный бизнес, но всё же… Легальным путём его достать не удаётся — здесь, на Демократическом Западе, полиция и суды такие же продажные, как у нас, только местные 'свободные' масс-медиа об этом молчат. Вот и решили не совсем законным способом пошерстить немного его компьютер, накопать информации о его нелегальной деятельности, чтобы можно было передать материалы в суд. Тогда уж он не отвертится. — Вы — добровольное общество друзей полиции? — усмехнулся я, глядя в глаза Шону. — Понятно, что не моё дело, но, раз уж пошла такая пьянка, хотелось бы уяснить вашу заинтересованность в наказании данного ублюдка. Как-то не очень я верю в то, что вы