====== Глава 1. Приступы внезапного засыпания ======

Это был уже тридцатый месяц с того момента, как стена, преграда свободным людям, рухнула, и шестая зона, как район «утопии» перестал существовать.

Это был тридцатый месяц времен, которые вдохновляли жителей «Нового Мира» на преобразования из малой зоны в большой мегаполис, без ограждений и стремлений к «утопии». Все, к чему стремились они – объединение народа и обычная городская жизнь.

Это был тридцатый месяц смены формы правления, установления властей и отмены режима строгой регулировки жизни граждан и жесткого контроля населения.

Тридцатый месяц… самый невыносимый и самый затяжной для Сиона.

Ровно двадцать четыре дня назад он попал в больницу с необычными симптомами и никто не мог определить, что с ним происходит.

Ему просто внезапно стало плохо, потемнело в глазах, и он отключился. А потом его тело атаковали почти эпилептические приступы, которые даже врачи не были способны остановить.

Но и это не столь страшно. Аномалия с резким переходом в состояние сна куда более настораживала.

И вот почти целый месяц врачи потратили на исследования непослушного организма Сиона, который дал сбой и сдвинул работу всех механизмов его тела. Его сознания.

- Доброе утро, Сион.

В палату зашел пожилой мужчина, примерно пятидесяти лет, в белом халате и золотозубой улыбкой под усами. Его звали Ямасита Дзюн. Хотя в больнице его называли просто по фамилии, Ямасита-сан.

Эта улыбка изо дня в день желала Сиону «доброго» утра весь месяц, отчего губы, растущие уголками вверх, стали для Сиона до тошноты неприятными.

- Ага…

- Не в настроении? – продолжая создавать впечатление позитивного настроя, старик присел на табурет рядом с кушеткой.

«Ага. Будет тут настроение, двадцать четыре дня взаперти проведите, как за решеткой – я на Вас посмотрю» – крутилось в голове у Сиона, пока он выглядывал в окне очертания массивных кустарников, загораживающих вид во двор для первого этажа.

- Да нет… просто устал…

- Понимаю.

«Да что вы понимаете!» – так и норовили соскочить с языка пожирающие недра разума мысли, но Сион не смел огрызаться, потому и молчал.

За эти три с лихвой недели, проведенные в четырех стенах своей палаты, где его ждали сплошные неприятные процедуры, капельницы, от которых уже посинело левое запястье, аппараты, измеряющие частоту пульса, от пищащего звука которого хотелось просто-напросто выть, Сион весьма обозлился.

Не то, что бы он стал агрессивным, но бывало, что гнев накрывал его с головой. В такие моменты в ушах резко закладывало, в сознании растворялось ощущение пространства, тело ослабевало, и парень просто впадал в сон.

Вскоре такие «приступы сна» стали находить на него все чаще, неожиданней и уже беспричинно.

Мужчина быстро пролистал тонкую тетрадку в черной глянцевой обложке.

- Сион, мы провели тут кое-какие исследования…

- Сколько еще можно исследовать? – тон голоса Сиона заметно погрубел, парень продолжал окидывать безразличным взглядом кустистую растительность.

- Осталось совсем чуть-чуть, Сион. И, для того, чтобы подтвердить мои выводы, мне необходимо задать пару вопросов...

- Что, еще вопросы? Они у вас что, на автономном подогреве на дрожжах растут??? – Сион вдруг вспылил и резко обернулся, чуть не опрокинув на пол толстое одеяло, пропитанное омерзительным запахом больничных медикаментов.

Да парень и сам источал едкий запах хлора и спирта, который впитался в его тело за все время пребывания в этих белых стенах.

Несмотря на явное намерение Сиона нахамить, Ямасита-сан ввел себя абсолютно спокойно, не сводя безмятежного требовательного взгляда с переполошенной белобрысой головы.

- Всего пара вопросов, и уже завтра, а может и сегодня вечером, мы сообщим результаты.

- И это вы говорите мне уже двадцать четвертый день… – раздражение в налитых красным глазах сменилось серой грустью. Алая метка на щеке перестала изливать багровый оттенок, вслед за ее обладателем погружаясь в пучину тихого отчаяния.

- Обещаю, это последняя «пара вопросов».

Мужчина дождался, пока Сион смиренно выдохнув, кивнет.

- Отлично. Как я понял из нашего прошлого разговора, во время приступа ты не просто теряешь сознание, ты еще и видишь сны.

- Да.

- И по твоим словам сны… ммм, слишком «живые»?

- Да.

- То есть во сне ты не только видишь все в красках, чувствуешь прикосновения, боль, прохладу ветра, но и даже отчетливо слышишь все звуки, как наяву, и ощущаешь все запахи?

- Да.

Сион еле сдержался, чтобы не сорваться на крик.

Доктор хмыкнул и что-то быстро записал в тетрадке.

- Я просил тебя восстановить в памяти все сны, которые ты видел. Готов рассказать?

Сион напряженно сглотнул, сжимая в кулаках кусок оставшегося на кушетке одеяла. Не очень-то он хотел говорить об этом, но другого выхода нет.

- Да, готов.

- Начинай. Я буду записывать по ходу рассказа.

Ямасита-сан нацелил ручку на чистый лист бумаги в той самой тетрадке.

- Действия всех моих последних снов происходят в одном и том же неизменимом месте.

- Опиши его.

- Трава. Высокая, по колено где-то, насыщенно-зеленая. Небо, по глади которого мчатся облака. Они часто меняют цвет, но я не знаю, от чего это зависит. Кругом богатые листвой деревья. Кажется ,что во сне вечный жаркий июнь. А еще ветер. Прохладный и мирный. Он приводит всю природу вокруг в движение, а движение образует необычную приятную слуху мелодию…

- На что похожа мелодия? Ассоциации есть?

- Я почти уверен, что это одно из произведений Бетховена.

- Это все?

Мужчина остановил ручку, дописав предложение.

- Не совсем. – Сион сделал тяжелый выпад в выдохе, ему нужно было собраться с силами, чтобы сказать это. – В первом своем сне, когда меня сюда привезли, я разговаривал с одним дорогим мне человеком, которого давно не видел…

- Это Нэдзуми?

Сиона как током ударило от такой точной догадки. Он застыл, ошарашенным взглядом вцепившись в доктора.

- Откуда.. вы…?

- Ты часто повторял это имя в