повторится. Работа это работа, Полин, здесь не может быть места подобному. Я прошу у тебя прощения, если мои слова звучат для тебя грубо, но мне просто необходимо, чтобы ты меня поняла правильно. Проблемы мне сейчас вообще не к спеху, только с этой станцией и гребанным клубом разрулили, так что он выбрал удачный момент и я не смогу, так скажем, настоять.

— Да, Вячеслав Алексеевич, я понимаю. Извините, пожалуйста, за… за это. — Прикусила губу до боли, взяв похолодевшими, неверными пальцами ручку. Так ужасающе стыдно мне еще никогда не было. — Мне так перед вами неудобно, извините, пожалуйста».

— …И Света прекрасно закрыла сессию, теперь ей будут выплачивать повышенную стипендию…

— О, это здорово. Поздравляю, Свет! — улыбнулась я, получая вежливую улыбку от сестры, решившей год назад пойти по моим стопам и поступившей в экономический.

Неожиданно, но училась она успешно, чем радостно делилась со мной мама по телефону. Вроде как намекала, что мне неплохо было бы похлопотать за сестру после окончания ею учебы и запихнуть рядом с собой. Ага, запихну, мам. Я за эту работу готова была душу продать, что-то я сомневаюсь, что Светка будет пылать таким же энтузиазмом, а без этого делать ей там нехер.

Готова была продать. А Андрей меня ее лишил. И души, падла, и работы.

«— …просто вот нахера, ты мне ответь! И еще в такой форме «попросил»! Я чуть со стыда не сгорела! Ты же знаешь, что я люблю эту работу!

— И так же знаю, в чем она заключается! Хватит орать, сиди на заднице ровно! Все нормальные бабы об этом мечтают, а я тебя домой загнать не могу! Мне стыдно в глаза друзьям смотреть и говорить, что моя жена работает где-то там бухгалтером!

— Где-то там?! Ты это называешь «где-то там»?!

— Будешь сидеть дома, не надо меня позорить!»

Дескать, не пристало президенту агрохолдинга иметь жену, работающую на чужого дядю. Это он мне так подавал. На самом деле причина была проста как три копейки — ревность. С каждым годом по этому поводу крыша у него текла все сильнее. У нас разница в четырнадцать лет, но его мысли, что он для меня стар и я найду себе молодого горячего самца стали просто навязчивой идеей. Андрей тщательно за собой следил — тренажерный зал, плавание и правильное питание. Это все приносило свои плоды — он совсем не походил на сорокалетнего. Совсем. Это видели все, кроме него самого и его прогрессирующей патологии.

— Полин, твой чай остыл. Давай новый налью. — Мама вырвала меня из тяжких дум и я согласно кивнула.

Пока она зачем-то еще раз заваривала чай, я снова вернулась мыслями к началу нашего проклятого романа. Один из моих преподавателей в институте занимался фандрайзингом, проще говоря, поиском финансирования проектов. Я примазалась волонтером, чтобы получить зачет, и ходила за ним хвостиком, послушно гавкая перед потенциальными спонсорами набивший оскомину рекламный текст, в котором я вообще ничего не понимала, но на все вопросы потенциальных инвесторов отвечал мой преподаватель, а я делала очень умный вид и кивала в подходящие моменты, — мне нужен был зачет, а моему руководителю нужна была моя харизма, и у нас сложился удачный симбиоз. Я даже подумывала перестать маяться херней и таки заняться фандрайзингом плотнее, ибо мне реально там что-то светило, если бы я приложила усилия, но на моем пути встретился Андрей Межеков. Который сразу просек, что я нихрена не рублю в теме, но слушал меня с таким выражением в глазах, что я невольно запиналась и краснела. Мне было-то двадцать всего, молодая и зеленая.

Денег он нам дал. Даже больше, чем выклянчивал мой преподаватель. А потом Андрей тонко ему намекнул, что профинансирует любой проект, даже самый безнадежный, если его буду презентовать именно я. Преподаватель почти слезно меня умолял продолжить симбиоз, обещая мне взамен договориться за любой зачет и экзамен. Меня прыть этих двоих пугала, я запуталась, кто кого использует и отказала. И если мой преподаватель остановился, то Андрей нет.

Он мне проходу не давал. Красиво ухаживал, делал это долго и взял измором в общем. Хотя, если уж откровенно, то я все-таки влюбилась. В него такого невозможно было не влюбиться. Однако любовь любовью, но на ней бы мы далеко не уехали, это я понимала прекрасно. Поэтому отметала любой разговор о том, что заканчивать институт самой мне нет необходимости, что мол, только одно слово и весь мир у меня под ногами, и все для меня, рассветы, туманы, звезды и единороги и вообще любой мой каприз. Я, может, и была наивной, но не дурой точно.

Хотя вру. Дурой я тоже была. Вообще много ролей сменила за время нашего брака. Особенно запомнилась мне роль рогатой, и это при условии, что Андрей так боялся, что рога ему наставлю как раз-таки я. Перестраховался, что ли?..

Об этом я узнала через неделю после того, как он меня заставил сидеть дома, таская с собой иногда по своим делам, чтобы совсем не стухла. Я еще депрессовала по поводу этого и никак не могла смириться и простить супруга, как мне прилетела весть о том, что пока я там тактично увещевала четыре года своего мужа, что он у меня мужик ого-го во всех смыслах и лучше его быть вообще не может, он успешно трахнулся с кем-то в одной из своих бесчисленных командировок. Видимо, решил проверить мои слова опытным путем.

Мы возвращались из ресторана, когда мне позвонила моя заклятая подруженька, не особо блещущая умом.

«— …Полин, ты только… Просто я думаю, что о таком нужно знать. — Голос Нины в телефонной трубке звучал вроде бы ровно, но она все же не удержалась от тени злорадства, прежде чем вогнать последний гвоздь в крышку гроба моего брака, — в общем, я все же допекла Дениса и он признался, что… ну, в общем, когда они с Андреем в Москву ездили с этим филиалом решать, то Андрей хотел расслабиться и там были девочки… и, ну, ты сама понимаешь.

«Сама понимаешь». Как же часто я слышала это слово в связке с моим мужем. Но я могла собой гордиться — внутри взрыв, снаружи безмятежность. Так что Андрей, ведущий машину по вечернему проспекту, совсем не подозревал о том, что я произнесу и чем для него обернется одна роковая непродуманная реакция на мои слова.

«— А твой Денис в это время что, печеньки жрал и мультики смотрел? — горько усмехнулась, глядя на проплывающий за окном машины город. Внезапно ставший мне таким чужим.

— Что?

— Ты думаешь, что пока Андрей мне изменял, твой мужик образцово стоял в стороне и просто осуждающе за ним наблюдал, Нин? Ты совсем тупица? Нина. Рмальная.

Одним выстрелом двух зайцев: Нина напряженно замолчала, а Андрей…

Андрей дернул рукой на руле и машина вильнула. Своей дебильной реакцией он все подтвердил без всяких слов. Я