отключила звонок и покачала головой, не глядя на своего помертвевшего супруга.

— Это пиздец, Андрей. — Рассмеялась. Истерически, но рассмеялась. — Ты хотя бы попытался вывернуться, что ли… Наврать что-нибудь, сказать там, что у Нинки с головой беда, или Денис брехло, а не так дешево сейчас спалиться. Останови машину, я выйду.

— Полин… — почти с мольбой позвал он.

— Мне на ходу выскочить?»

— Поль? Что-то случилось? — голос мамы, родной и теплый вернул меня в ее квартиру.

— Нет, просто немного устала. Почти четыреста километров за рулем, мам.

— Ой, ну иди приляжь. — Мама взволнованно смотрела мне в глаза. — Иди-иди, Полин. Тоже я дура такая, сижу тебе тут фигню всякую рассказываю, а ты же только с дороги. Иди отдохни.

— Нет, ты чего. — Старательно улыбнулась, накрыв ее руку ладонью. — Так давно не слышала твой голос вживую, мам. Я еще посижу. Как дела у тети Марины?

— Да вроде неплохо… О, я тебе не рассказывала, что ее дочь в Европу переехала?

— Нет, расскажи.

Ее голос успокаивал. Он почти заглушил самое последнее, самое гадостное воспоминание. Почти. Но не до конца.

«— …Слушай, ну хватит херней страдать! Хватит! Все изменяют! Это было-то один раз и по пьяни, это не считается!

— Андрей, у тебя совсем с головой не в порядке? Отпусти мой чемодан!»

— … вроде бы все-таки поступила в университет, давно мы не виделись что-то. А, да, поступила. Нужно было сдать экзамен на знание языка, она для этого в Самару ездила, там центр языковой, который выдает сертификаты и вот они котируются…

«— Дай мне развод, я сказала!

— Я дам тебе два месяца на раздумья, Полечка. Подумай хорошо. И приходи назад.

— Подам на развод без тебя. Слава богу, не в темные времена живем, нас разведут и без твоего согласия. Даже два месяца ждать не надо.

— Тогда я лишу тебя всего.

— Чего именно? Одежду, украшения и прочее я тебе и так оставлю, можешь носить по настроению. Пришли потом фото, как будешь щеголять в розовой шифоновой юбке, которую привез мне из Риги. Всегда ее ненавидела, а тебе определенно пойдет, баба ты рязанская, блять. Машину тоже забирай, мне без надобности, сама себе куплю.

— Всего, Поля, это значит абсолютно всего. В том числе и того, что ты там своей семье накупила. В том числе и твои счета.

— Это мои деньги и мои счета! Я маме со Светкой на свои финансы все покупала! Я эти деньги заработала и ты не имеешь никакого права…

— В браке же заработала, значит я могу претендовать на это. Так что два месяца, Полин, подумай хорошенько, взвесь все. В фирму не вернешься, я тебе гарантирую. Здесь тоже нигде нормально не устроишься, это я тоже обеспечу. Подашь на развод в одностороннем порядке — обязуюсь выполнить все описанные действия. Ты уверена, что через два месяца впроголодь на совсем от меня уйдешь? Уверена, Полин?

— Уверена. Уйду так, что пыль заебешься глотать, Андрей.

— Ну-ну, поглядим.»

— Как Андрей, Полин?

— Что? — я непонимающе посмотрела на задумчивую маму. — А, хорошо. Укатил на какой-то там очередной форум. Дома скучно, решила вас навестить. Мам, ты не думай, я вас стеснять не буду, квартиру себе сняла в паре кварталов отсюда.

Она возмущенно говорила что-то про то, что я их вовсе не стесняю и тому подобное, а я мыслями все возвращалась к тому, что же я могу сделать со своим мужем.

Ни-че-го.

Ровным счетом ничего. Мне с ним не тягаться и он это знает. И пользуется. Сука. Два месяца, чтобы найти вариант, как бы и ему подгадить и самой при этом на дно не уйти. Я-то ладно, я бы себя не пожалела, но подлянку какую-нибудь организовала, но в этих обстоятельствах… он ведь и по моей семье пройдется, за ним не заржавеет. Ничего, я что-нибудь придумаю. Не зря говорили, что мы два сапога пара.

И ладно бы только меня прессовал, но вот на мою семью и счета покуситься… К которым у меня теперь каким-то чудодейственным образом доступа нет. Пока он просто их заблокировал и сколько бы я не бодалась с банком мне дается один и тот же ответ: «идет проверка в связи с подозрительными транзакциями, ждите окончания». Что-то мне подсказывает, что это проверка аккурат два месяца длиться будет. И это «что-то» имеет хорошую такую дружбу с местным руководством моего банка. «Что-то» с этим самым руководством любило периодически гужбанить в ресторанах, чтобы эта дружба не угасала.

Хорошо хоть наличку сняла недавно. Маме хотела шубу подарить, теперь не подарю, а то жить не на что… Сволочь. Какая же тварина… работы лишил, денег лишил, другой бабе присунул и еще и угрожает мне, мразь, чтобы обратно на коленях приползла. Я-то, может, и приползу, только ты об этом пожалеешь, скотина. Осталось придумать, как этого добиться.

Мама-таки затолкала меня в гостевую, чтобы я отдохнула. Мой периодически отсутствующий взгляд она восприняла верно, но допытываться не стала. Знает, что я ничего не расскажу, пока не решу проблему. Она всегда слишком переживает. Всегда и слишком. Не нужно этого.

Я час пролежала, тупо пялясь в потолок. Мама ушла к подруге, а мне стало невыносимо тоскливо. Пошла к Светке.

Мы переговаривались о чем-то поверхностном, малозначительном. Я стояла у ее банкетки, пока она снимала макияж и просто слушала ее голос. Светка рассказывала про институт, про преподавателей, кафедры, предметы. Я слушала, но не вслушивалась. И тут мой взгляд зацепил открытую шкатулку с драгоценностями, стоящую на углу стола, аккурат рядом со мной.

Светка пошла расправлять постель, а я все никак не могла поверить, разглядывая массивное кольцо. Я ей такое не дарила. А больше ей такое никто не подарит. И это не серебро. Блять.

— Свет, откуда деньги? — очень ровно спросила я.

— Что? — она не уловила эхо грядущей бури. Неудивительно, с интуицией у нее всегда было туговато. И оказывается не только с интуицией.

— Это платина. — Мой взгляд никак не мог отцепиться от гравировки «РТ» на внутренней стороне ободка кольца.

Она как-то нервно дернулась, выронила покрывало на пол прежде чем распрямиться и повернуться ко мне и я почувствовала что в который раз за эти несколько дней у меня болезненно замерло сердце.

— Серебро. — Совсем уже бессмысленно попыталась солгать она.

Я прикрыла глаза и протяжно выдохнула, опускаясь на пуф у зеркала. Мой взгляд упал на ее зачетку, лежащую на рабочем столе у окна. Светка никогда не любила учиться, но хорошо умела договариваться. Что там говорила мама, пока я сидела сопли пускала? Света прекрасно закрыла сессию и ей повысят стипендию?

— Сколько у тебя стипендия? — Выстрелила я резким, безапелляционным вопросом.

— П… пять триста. — Она запнулась всего лишь на миг, но мне хватило.