сознания. – Смирение – моя сама верная броня.

Она повторяла священные строки, пока не осознала их смысл. Следом воительница вспомнила о родном ордене. Казалось, прошли часы, пока в памяти всплыло и ее собственное имя.

– Я жива, – прошептала Чиноа Аокихара, пораженная немыслимостью такого исхода. – По милости Его, – преданно добавила старшая целестинка.

Сестра лежала под бронзовым куполом в круглом помещении со стеклянными стенами. В зал струился багряный свет, словно на небе господствовало Проклятие.

Возможно, теперь так будет всегда.

Застонав, Чиноа неуклюже поднялась на колени, потом на ноги. Ее силовой ранец исчез, а с ним – энергия, питавшая доспех. Без нее броня висела на Аокихаре тяжким грузом и медленно отзывалась на движения хозяйки. Когда латы исчерпают резервный запас, они станут бесполезным и даже вредным бременем. Штормболтер тоже пропал где-то в круговерти, выплюнувшей сестру, однако она не утратила присутствия духа.

– Бог-Император спас меня ради некоей задачи! – провозгласила Чиноа. Иного она и вообразить не могла.

Обернувшись, Аокихара увидела в центре помещения огромную светосферу со множеством граней, покрытых вытравленными строчками священных псалмов. Осознание пришло к ней медленно, как узник на эшафот.

Целестинка находилась в фонарной башенке одной из барж типа «Всепрощение», высоко над верхней палубой. Как она здесь оказалась? Нет… в подобных обстоятельствах вопрос звучал глупо. Значение сейчас имело только «почему?».

В дальнем конце отсека находился металлический люк, но он пока что мог подождать. Заставляя онемелые сочленения брони двигаться, Чиноа подошла к ближайшей из прозрачных стен и оглядела адский пейзаж снаружи.

Из-под башенки вытягивался темный клин судна. Его уставленную горгульями палубу окутывал пар – корабль двигался вперед, взбивая вязкую лаву. Немыслимо, но корпус баржи не плавился, а деревянные надстройки не загорались.

– Благословлены будь обереги веры, – рьяно проговорила целестинка, – ибо Свет Его…

Она умолкла, поскольку узнала судно и поняла все до конца. Этот корабль от жара преисподней спасала не вера, а родство с потусторонним. Закрыв глаза, сестра ударила латной перчаткой по стеклу с такой силой, что оно потрескалось.

Аокихара попала на борт «Крови Деметра».

Послесудьбие. Клубок

Итак, путник, ты прошел по диковинному следу до самого конца и отыскал меня. Несомненно, теперь тебе хочется услышать ответы, хоть я и предупреждал, что ждать их не стоит – по крайней мере, однозначных или окончательных. Но раз уж ты проявил такую настойчивость в своих поисках… возможно, перед расставанием я обязан поделиться с тобой парочкой финальных рассуждений.

Во-первых, знай, что история эта правдива – во всяком случае, не менее правдива, чем любая ложь вокруг нас. В тонкой оболочке бытия, сотканной из мимолетных предположений (мы называем ее «реальностью»), все и вся основано на твоей убежденности в собственных взглядах, и неважно, основываешь ты ее на вере или здравомыслии. Поверь во что-нибудь достаточно истово, и ты превратишь это в свою истину. Проповедуй ее достаточно страстно, чтобы переубедить других, и она станет их истиной. Вовлеки в реакцию критическую массу умов, и твоя истина преобразится в… Истину с большой буквы. И вот тогда она проснется и начнет перекраивать мир по своему образу и подобию. И лишь тогда ты поймешь, что с самого начала был не грезящим мечтателем, а просто очередной грезой в грозовом вихре возможностей.

Такова природа Хаоса.

В общем, для тебя есть нечто вроде ответа. Чем настойчивее мы пытаемся разобраться в нашем мире, тем яростнее он отбивается и старается разобрать нас. На атомы. Имматериум – основа всего сущего, и он слишком изменчив для констант и абсолютных понятий. По сути, варп ненавидит их всеми изначальными фибрами своего бездушия. И не забывай, что сильнее всего эфир распаляют необузданные эмоции. Что бы ни разжигало в тебе пыл – стремление к знаниям, справедливости, искуплению, наслаждениям или старому доброму выживанию, – Хаос отыщет способ извратить и искорежить твою страсть в нечто чудовищное.

Теперь-то ты видишь? Понимаешь, какой рок постиг твоих спутников? Ольбер Ведас мечтал покорить судьбу, но стал ее рабом. Иона Тайт из мстителя превратился в разрушителя, когда его последние надежды рассыпались прахом. Асената Гиад, святая грешница, соблазнилась раскаянием и едва не раскаялась в вере. И наконец, Толанд Фейзт, исковерканный великан, так привык выживать, что не сумел вовремя остановиться. Все самые могучие души достигли одержимости собственными грезами, тогда как менее сильные или просто более здравомыслящие были сметены вихрями.

Так случается.

Во-вторых, у этой истории нет настоящего конца. Ты странствовал не по прямой дороге, а по сплетению вероятностей, которое способно расплетаться вечно – каждая его нить распускается на бесконечное множество новых, когда ты вытягиваешь ее из клубка.

Нить моего повествования я отыскал в тени Мертвой Скалы. Если ты когда-нибудь бродил по развалинам Кольца Коронатус, то, скорее всего, знаешь ее, поскольку она обладает скверной репутацией, мрачной даже по меркам архипелага, населенного ужасами. Эта громадная обсидиановая плита стоит в центре опаленной мезы – всего, что осталось от Перигелия. После того как у горы ровно срезали верхушку, на равнине сохранилась только одна веха: Мертвая Скала.

Тот мрачный монолит, разумеется, стал ориентиром для заблудших и проклятых, что рыскают по Коронатусу. В катастрофе уцелели тысячи людей, и поначалу они молились своему Богу-Императору, теснясь на шпилях, но падение Последней Свечи побудило многих из них отказаться от Него в пользу выживших Воплощений. Два аватара спаслись от очищения, а третий погребен под Скрастой, однако он не покажется еще несколько веков, так что поговорим о той паре, которая сейчас в игре.

Болезненные слуги Кающегося Рыцаря почитают Мертвую Скалу как изначальный алтарь, а Безмолвный Хор – адепты Немого Свидетеля – считает камень Последним Ключом, метафизической рукоятью, способной однажды «вывернуть мир наизнанку». Хотя оба культа следуют по Пути Мух, правящие ими Воплощения символизируют разные аспекты распада и борются между собой за главенство. Вскоре свои вдохновенные последователи возникнут и у Опаленного Бога, сотворенного яростью Ионы Тайта, и от их неистовства Кольцо запылает вновь. Однако со временем даже их скверна отступит на второй план, ведь в будущем планету ждет худшая порча.

Называй ее как хочешь – Итхантисс, Витарн, Свечной