Иона сомневался, что и такое освещение продержится долго. За куполом осталась только тьма, и она хотела войти.

«К тому моменту мы уже выберемся», – поклялся Тайт, как поступал всякий раз во время рискованной вылазки на затененные улицы.

Через космопорт Карцерия, управляемый ополчением, все еще сочилась струйка звездолетов. Большинство кораблей принадлежало торговцам, которые обдирали отчаявшихся людей до нитки, но, по слухам, иные из них назначали за билет с планеты честную цену. Какой бы она ни оказалась, Иона заплатит. И книга, украденная из хранилищ консерваториума, существенно приблизит его к цели…

«Ты не изведаешь радости и обретешь только крупицы славы… в конце путешествия», – предупредил том.

– Уж побольше, чем ждет нас здесь, – пробормотал Тайт, входя на площадь, заставленную брошенным транспортом.

Однажды он развлекался тут на шумном празднестве – фестивале, который отец Ионы точно не одобрил бы. И встретил девушку. Трон знает, что с ней потом сталось… и как она выглядела. Тайт позабыл даже имя подруги, хотя отчаянно искал ее первое время после Падения. Затем он осознал суть Ночной Игры и понял, что любовь и тому подобное – рудименты прошлой жизни. Цепляться за них означало проиграть.

«Ты слишком многое увидел и принес в жертву», – согласилась книга.

Иона начал пересекать площадь, укрываясь за трамваем, что превратился в братскую могилу. Сквозь запыленные окна он рассмотрел застывшие на креслах трупы пассажиров, застрявших на полпути в никуда. На их лицах застыли гримасы предсмертного шока, но не ужаса – испугаться никто не успел. Хотя тела мертвецов иссохли, разложение их не тронуло, как и всех, кто скончался в начальный миг идеальной тьмы. Казалось, что незримый удар, убивший людей, сокрушил и естественные процессы распада.

Такая гибель настигла десятки тысяч горожан, от ничтожеств из подулья до аристократов в дворцовых башнях. Нечто поразило их на протяжении выбившегося из ритма удара сердца, за который Истинная Ночь опустилась на Сарастус. Среди них оказался и старший переписчик Тайт. Он испустил дух, трудясь над очередным свитком, а вот его неверующего сына, что работал напротив, миновал такой удел.

«Благословенные Про́клятые…»

Так окрестили умерших в первой волне адепты искупительного культа, который восстал из пепла трезвомыслящей имперской конгрегации улья. Иона считал название бессмысленным, как и вообще все, что имело отношение к жестокому кредо фанатиков. Эти скоты, наверное, при первой возможности обвинили бы Мину в ведьмовстве. Как и его отец, они не распознали бы истинно святого человека, даже будь у него сияющий нимб над головой.

«Истина – изворотливый зверь», – предостерег том, холодивший грудь Тайту.

Иона представил, как из переплета выползают коварные черви, алчущие его плоти.

Выбросив мысли об осторожности в ночь, Тайт покинул укрытие за склепом на колесах и помчался напрямик через площадь. Откуда-то сзади донесся вой – долгий и скорбный крик человека, обращенного в нечто меньшее. Иона впервые слышал подобный звук, но не собирался выяснять, кто именно вопит. Улей теперь напоминал бесконечную кунсткамеру кошмаров.

Добравшись до улицы напротив, Тайт нырнул в тени и продолжил бежать, не думая об опасности. Резкий поворот налево у следующего перекрестка, еще через два – опять влево, потом вверх по стене завода белковых консервов и дальше тихонько по крыше. Только безумец сейчас решился бы идти через преисподнюю цехов…

Как всегда, Иона заранее разработал маршрут, тщательно изучив карты, которые позаимствовал в разгромленном участке Арбитрес вскоре после катастрофы. Тот трофей дорого обошелся Тайту. Ему пришлось впервые в жизни убить человека – умирающего офицера, который выстрелил в юношу, когда тот рыскал в развалинах. Силовик носил броню, и, чтобы прикончить его, потребовалось несколько ударов ломом.

Интересно, после Падения такие поступки вообще считаются душегубством?

«Только если ты наслаждался ими», – заверил себя Иона, как делал всякий раз, отнимая жизнь.

Но сейчас фраза показалась ему очередной цитатой из книги.

– Я убил их всех ради Мины, – сказал Тайт ночи, словно той было не все равно.

Спустившись по трубе на дальнем конце консервного завода, Иона спрыгнул в заваленный мусором дворик и нахмурился. Обстановка здесь ухудшилась по сравнению с тем, что помнил Тайт, но он давно тут не появлялся. Почему? Ответ пришел еще на крыше, когда Иона услышал идущие снизу булькающие шумы, похожие на вздохи. Неизвестно, что именно росло там в пищевых баках, но явно нечто по-настоящему большое.

– Все, хорош, – прошептал он, мысленно ставя крест на этом маршруте.

Как только Тайт полез вверх по груде отходов, нечто колючее вцепилось ему в лодыжку. Он инстинктивно прыгнул вперед, неуклюже приземлился с другой стороны кучи и по инерции немного пробежал. Затем, выхватив пистолет, крутнулся на месте, пригнулся и навел оружие.

Курган отбросов дрожал и трясся, как долго простоявший двигатель при новом запуске. В клубах черного дыма из живой массы вырвалось множество узловатых щупалец. Разбрасывая мусор по округе, отростки хлестали по земле, вереща и хныкая, словно от боли.

Нет, понял Тайт, когда дым немного рассеялся. Вопила не сама груда, а крупный мужчина, застрявший у ее верхушки. Пытаясь вырваться из хватки извивающихся щупалец, он лишь сильнее запутывался в клубке. Секундой позже Иона разглядел его лицо и осознал, что перед ним не человек – по крайней мере, уже давно не человек. Хотя искаженное тело жертвы сохранило антропоидные очертания, ее лицо безудержно разрослось в извилистое скопление опухолей и рядов кривых зубов, под которыми скрылись глаза. На искалеченном существе сохранились клочья комбинезона – формы рабочего в мануфактории.

Тем, кто просто умирал Ночью, еще везло.

– Ты следил за мной, – произнес Тайт, нутром чуя, что не ошибается.

Именно этот урод завывал, заметив Иону на площади, и с тех пор охотился на него. Когда Тайт полез на кучу отбросов, монстр наверняка подбирался к нему со спины, готовясь атаковать через пару мгновений.

– Не этой ночью! – дерзко крикнул Иона павшему городу. – Не здесь!

Он пронаблюдал, как ловец исчезает внутри колышущейся громады, которая, несомненно, выползла сюда с завода. Содрогнувшись в последний раз, куча отходов затихла. Тайт ухмыльнулся, взволнованный своим везением, – нет, чем-то большим, чем везение.

«Случайности происходят только с твоего позволения».

Эту фразу он тоже увидел в томе? Иона твердо знал, что нет, однако не сомневался: такие слова точно есть на одной из