транксов начали сливаться.

– Сколько еще времени? – спросил он, указав руконогой на трехмерное изображение звезды в центре панорамы над столом.

Отбросив светло-каштановые волосы, техник механически ответил:

– Если только какая-то невообразимая причина не изменит его путь, сэр, массивный коллапсар выйдет из Бархатной Дамбы через семьдесят два и одну десятую стандартного года Федерации. Еще через пятнадцать с половиной лет он пройдет по касательной на критическом расстоянии от звезды, вокруг которой вращаются две населенные планеты Федерации Кармадж-Коллангатта. Мы считаем, – он остановился и глотнул, – что звезда этих двух планет полностью исчезнет в течение недели.

– Так быстро, – прошептал президент, – так быстро.

– Еще через двадцать семь и три десятых три года, – безжалостно продолжал техник, – такая же катастрофа произойдет со звездой планеты Твоски Брайт. – Он немного помолчал, потом продолжил. – Ни одна другая планета Федерации не находится на критическом расстоянии от маршрута коллапсара через нашу галактику. Коллапсар минует ось галактики. Через несколько тысяч лет он покинет Млечный Путь и двинется в общем направлении RNGC185.

– Как может коллапсар двигаться так быстро? – спросил президент.

Техник взглянул на своего начальника; ответил глава научных работ.

– Мы все еще не вполне понимаем природу коллапсаров, почтенный. Такие радикальные искажения звездной матрицы заключают в себе множество тайн. Достаточно знать, что коллапсар движется с указанной скоростью по определенной орбите.

Президент кивнул и коснулся кнопки. На потолке развернулась большая карта. Он некоторое время изучал карту, не обращая внимания на вид из окон на изнемогающие от жары джунгли и болота.

– Что это за три планеты?

Встав, Последний Оплот подошел к главе научных исследований. Высокий человек, он превосходил президента – но только ростом. Одна из трех планет населена почти исключительно транксами, но это часть его паствы, такая же преданная и набожная, это его семья. Одет он был в удобную простую одежду аквамаринового цвета – цвета Церкви. Только золотой знак на рукаве и воротнике свидетельствовал, что это самый старший член самой главной духовной организации Федерации.

– Кармадж и Коллангатта – четвертая и двенадцатая по населению планеты Федерации, сэр, – сказал он. – Твоски Брайт двадцать третья, но по промышленному производству – пятнадцатая. На всех трех оказавшихся в опасности планетах население три с половиной миллиарда. И в гуманистическом, и в экономическом отношениях их уничтожение окажется страшным ударом.

Большие сложные глаза в ожидании смотрели на него. Президент надеялся, что в них отражается мудрость, а не тревога и беспомощность, которые он ощущал.

– Что мы можем сделать?

Верховный духовный лидер Федерации опустил глаза, но крытый плиткой пол не принес ему вдохновения.

– Церковные логики сообщили мне… очень мало, сэр. Даже учитывая девяносто лет в нашем распоряжении, эвакуация невозможна. Потребуются ресурсы всего флота плюс все корабли миротворцев Церкви, чтобы успешно и безопасно перевезти хотя бы часть населения на другие планеты. Но как только начнется переселение, причину его невозможно будет скрыть. Начнется паника. Естественно, этого мы допустить не можем. Федерация сейчас ослаблена, и найдутся желающие воспользоваться этой слабостью.

– Знаю, – ответил президент Друсиндромид. – Какое количество можем мы спасти, не ослабляя свои силы, чтобы не привлечь стервятников?

– Данные неточны… – извиняющимся тоном сказал Последний Оплот.

Голос президента прозвучал резко.

– Мне не нравится неточность, когда речь идет о жизнях хьюманксов, Энтони!

– Да, сэр. Мне сказали, что если нам повезет, мы сможем эвакуировать пять процентов.

В комнате на верху башни наступило молчание. Президент что-то сказал про себя на высоком транксийском. Потом громче добавил:

– Начинайте необходимые приготовления. Если даже будет спасен один процент, я считаю усилия не напрасными.

– Остается проблема паники, сэр, – заметил Последний Оплот.

– Мы придумаем правдоподобное объяснение, – заверил его президент. – Но это нужно сделать. Пять процентов – это почти двести миллионов. Спасение двухсот миллионов жизней стоит риска паники. А если повезет, спасем и больше.

– Наука не очень позволяет надеяться на удачу, – прошептал глава науки Федерации, но только про себя. Президент по очереди посмотрел на всех троих.

– Еще что-нибудь, джентльсэры? – Все трое молчали. – Нам многое предстоит сделать, а у меня через полчаса очередная встреча. Эта окончена.

Последний Оплот, глава науки и техник пошли к выходу. Президент проводил их, используя в дополнение к четырем истинным ногам руконоги. Как всегда, все ложится на эти старые антенны, подумал техник, прощаясь с президентом.

Но его остановила истинная рука.

– Минутку, молодой человек. – Технику было почти семьдесят. Президент, однако, намного старше. – Разумеется, никакого способа остановить, повернуть или уничтожить коллапсар не существует?

Помня, с кем он говорит, техник устранил всякую снисходительность из голоса.

– Вряд ли, сэр. Что бы мы ни применили: миллион ракет или даже другую звезду – все это будет проглочено. Чем больше мы будем стараться уничтожить его, тем больше он будет становиться, хотя мы его роста не заметим. Он останется точкой в пространстве. Больше того, мы по данным первого зонда знаем, что он состоит больше чем из одной коллапсировавшей звезды. Гораздо больше. Вероятно, в нем несколько сотен звезд. – Он пожал плечами. – Некоторые мои коллеги на основании скорости пришельца и его теоретической массы считают, что это объект, о котором современные математики только догадываются, – коллапсар. Коллапсировавшая галактика, сэр, а не просто одна звезда.

– Ага, – сразу ответил президент. Его верхние жвалы скребли нижние, пока он обдумывал информацию. – Существует политическая аналогия, молодой человек, – наконец сказал он. – Похоже на идею, время которой пришло. Чем больше бросаешь ей обвинений и доказательств, тем сильнее она становится, пока не овладевает всеми.

– Да, сэр, – согласился техник. – Я бы хотел, чтобы мы имели дело только с идеей, сэр.

– Не недооценивайте разрушительную силу идей, недавно вылупившийся, – посоветовал президент. Потом взглянул на часы на истинной руке. – Двадцать четыре минуты до начала следующей встречи. Всего хорошего, джентльсэр.

– Всего хорошего, господин президент, – ответил техник и вышел из комнаты.

Все вернулись к своим делам. У каждого оказалось много дел, не связанных с