корточки в уголке ванной.

Посредством сложного акробатического трюка мужчина сумел гибко протиснуться внутрь и пружинисто спрыгнул точно в середину ванны.

Это оказался спортивного вида и довольно симпатичный молодой человек. Он стоял перед ней с закрытыми глазами и улыбался.

— Кажется, удалось! Ну и тесное это ваше окно! — «А каким еще оно должно быть?» — подумала Анна, но вслух ничего не сказала. — Ну, ведите меня к вашей двери. — Незнакомец с внешностью олимпийского бога протянул ей руку: глаза, как и обещал, он все еще держал закрытыми.

Тут до нее дошло, что теперь она здесь вдвоем с незнакомым мужчиной. И дверь по-прежнему заперта. Ей стало страшновато. Интересно, что бы сказал Димитрий? Впрочем, отступать назад было уже поздно. Она взяла его за руку и подвела к двери.

— Рука у вас ледяная. Вам холодно или вы боитесь? Или то и другое?

Смутившись, Анна выдернула свою руку.

— Холодно.

— Ничего, скоро согреетесь. Не бойтесь, я не причиню вам зла. Видите, я так и стою, как болван, с закрытыми глазами. Хотя сгораю от любопытства. Не верите? — Он весело улыбался.

Она предпочла промолчать и отступила в сторону, освобождая атлету боевое пространство.

Эта часть была самой ответственной. Отступив на пару шагов, молодой человек ударил в дверь плечом. Безрезультатно. Пришлось повторить маневр. На этот раз дверь распахнулась, с хрустом вырвав замок и изрядный кусок косяка.

— Прошу! — галантно произнес молодой человек, широким жестом приглашая пленницу выйти на свободу.

Анна пулей вылетела из ванной и, подбежав к платяному шкафу, схватила первое, что попало под руку. Это оказалось ее школьным платьем, которое неизвестно почему до сих пор валялось в этом шкафу. С трудом застегнув на нем пуговицы, она подергала за подол, пытаясь опустить его хоть немного ниже середины бедра, но это ей не удалось. Махнув рукой, она обернулась и обнаружила, что незнакомец уже давно открыл глаза и разглядывает ее с нескрываемым удовольствием.

— Я решил, что за пределами ванной мое обещание теряет силу. К тому же мне не терпелось посмотреть на прекрасную даму, которую кто-то заточил в крепость. Признаться, я не разочарован! — произнес он нарочито торжественно. С любопытством оглядываясь, он удивленно поднял бровь, заметив причудливый наряд пастушка на комоде.

— У вас и впрямь была вечеринка?

Она вдруг почувствовала, что его тон резко изменился. В нем появилось что-то насмешливое и холодное. Ни то, ни другое не было приятным.

Но Анна решила не обращать внимания на такие пустяки — ведь главное сделано, она была теперь спасена и испытывает благодарность к своему избавителю — и, подойдя поближе, протянула ему руку:

— Спасибо большое, вы меня очень выручили. Я с радостью отплачу вам услугой за услугу…

Не дав ей договорить и не обратив внимания на ее протянутую руку, он почему-то с оттенком брезгливости произнес:

— Услугами вашего рода я не пользуюсь. Благодарю.

Анна недоуменно на него уставилась.

— Интересно, что могло заставить твоего клиента оставить в одиночестве такую красотку? — нагловато спросил ее мужчина.

— Да за кого вы меня принимаете?! — У нее глаза на лоб полезли от изумления. — Это мой дом! Я здесь живу! И я не та, за кого вы меня принимаете!

В ответ он презрительно улыбнулся:

— Да-да! Сочиняй! Здесь живешь, а не знаешь, где лежат запасные ключи. Да есть ли они у тебя вообще, эти ключи! И не очень-то похоже, чтобы здесь вообще жила женщина. Это — холостяцкая берлога, и у тебя не получится обвести меня вокруг пальца! — Он вдруг перешел на ты.

— «Ну я сейчас тебе покажу!» — с возмущением подумала Анна.

Ее терпению пришел конец.

— Ах так? Стойте здесь! Я сказала: не уходите! — Анна метнулась в кабинет и вернулась с сумочкой. На его глазах она вытряхнула все ее содержимое прямо на стол. Из кучи бумажек она выхватила свой пропуск, на котором значились ее имя, фамилия, должность, а главное — там была ее фотография!

— Вот! Смотрите! Ну? Что вы теперь скажете? — тыкала она пальцем в фотографию, победоносно улыбаясь.

Распоясавшемуся наглецу ничего не оставалось, как притвориться, что он пошутил.

— Вот уж не ожидал, что вы так впечатлитесь! Вы менеджер по работе с клиентами? — В его голосе снова зазвучали бархатные нотки, приправленные светскими интонациями. — Интересная работа. — Вот уж обсуждать с ним сейчас свою работу она никак не была расположена!

— Мне кажется, вам имеет смысл извиниться за свое поведение с порядочной женщиной, — подчеркнув предпоследнее слово, сказала Анна тоном, каким ее мать разговаривала с ней, когда хотела призвать дочь к порядку или отчитать за очередную провинность.

— Ну, хорошо… Извините, — мягко обратился он к девушке. И чуть веселее предложил: — Давайте считать, что мы с вами квиты! Вы заставили меня влезать в окно с закрытыми глазами, а я — не желая того, обидел вас.

— Я вас не заставляла! — запротестовала девушка. — Это вы сами предложили! — Анна не собиралась так быстро идти с ним на мировую. Все же ее еще никто так не оскорблял!

— Ладно, — покладисто отреагировал он. — Влезть в окно действительно было моей инициативой. Еще раз извините! Я… видите ли… слегка потерял голову, увидев такую соблазнительную женщину! — Он смотрел на нее с улыбкой восхищения. Было видно, что ему явно хочется продолжить знакомство. — Может быть, мы хотя бы представимся друг другу?

Анна покраснела. Неожиданный комплимент этого красавца ей был определенно приятен. К тому же ей так давно не делали комплиментов! Она миролюбиво кивнула, теперь почти тронутая его вежливым обхождением.

Мужчина протянул ей руку:

— Меня зовут Пламен.

— Анна. — Ее голос слегка дрогнул. Она себя внутренне одернула. Этого еще не хватало! Тоже мне, кисейная барышня, расчувствовалась, как полосатая пациентка Димитрия!

Вместо того чтобы пожать ее руку, тот, кто представился Пламеном, повернул ее ладонью вниз и элегантно поцеловал, едва коснувшись губами.

— Что вас зовут Анной, я уже знаю. — Он кивнул на ее пропуск. — Мне очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, я вижу вас не в последний раз. — Он выделил голосом «очень приятно» и стоял, продолжая держать ее руку в своей.

Как не похож этот его тон на тот недавний — холодный, насмешливый и презрительный! А от наглости не осталось и следа. Анна, не успев приноровиться к этим неожиданным переходам, выдернула свою руку. Ей вдруг стало неловко за свой легкомысленный наряд. Чтобы как-то вернуть себе уверенность, она, постаравшись придать своему голосу как можно больше солидности, сдержанно произнесла:

— Боюсь,