из-за пояса пистолет и бросил на землю в ярде от своих ботинок. Оукли начал дрожать; он не пошевелился, пока Ороско не сказал ему раздраженно:

— Делайте, как он говорит, Карл.

Когда Оукли высвободил засунутый за ремень пистолет, он выпал из его пальцев и, больно ударив по колену, покатился в пыли. У Флойда Раймера губы насмешливо дернулись.

— Как вы меня выследили? — спросил Флойд.

Ороско сразу ответил:

— В Лошьеле записали номер вашей машины, когда вы пересекали границу.

Флойд прислонился к высокому камню.

— Ерунда, попробуйте еще раз, я два раза менял номера у машины.

У Оукли раздувались ноздри; он чувствовал, что теряет самообладание под жарким солнцем.

— Ладно, — сказал Ороско, — в чемодане с выкупом есть «радиоштука».

Флойд Раймер поднял брови.

— Могу вас поздравить. И спасибо, что предупредили, — я этим займусь. Кто еще поблизости? Сколько человек позади вас — и как далеко?

— Не говорите ему, Диего, — сказал Оукли.

— Я и не собирался, — протянул Ороско. — Послушайте, Раймер, мы знаем ваши имена, мы нашли двух мертвых в заброшенном городе. Вы не скроетесь, даже если застрелите нас обоих. Весь мир знает, кто вы. Верните деньги, скажите, где Терри Коннистон, и, может быть, вы легко отделаетесь. Прокурор…

Флойд Раймер улыбнулся. Это было самое жуткое выражение, какое Оукли видел когда-либо на человеческом лице. У Оукли даже изменился ритм дыхания, оно стало частым и прерывистым. Флойд поднял пистолет, и Оукли отчетливо увидел, как палец начал нажимать на спусковой крючок: он собирался хладнокровно убить их обоих.

Голос хлестнул по ним со стороны потрескавшихся валунов наверху:

— Стой, Флойд!

Дальнейшее Оукли воспринимал как во сне; потом он не раз пытался восстановить события в памяти, но получался только какой-то дикий калейдоскоп. Голова Флойда резко повернулась; Ороско начал двигаться; послышался пронзительный женский вопль; наверху стоял юноша со взведенным полицейским револьвером; красивое лицо Флойда Раймера исказилось яростью. Была стрельба: Флойд Раймер и юноша обменялись выстрелами, оба пригнулись и отскочили в сторону. Над головой бешено вращалось медное солнце. Ороско нырнул на землю, схватил свой пистолет, с удивительным проворством поднялся на одно колено. Один образ сохранился очень ярким: пуля попала юноше в бедро у кармана брюк, и он упал спиной на камни. Юноша сделал несколько выстрелов, но ни разу не попал во Флойда. Тот повернулся, и Оукли уже успел заглянуть в дуло его пистолета, когда чуть ли не рядом с его ухом прогрохотали два или три, или четыре выстрела. Позже он понял, что это Ороско методично всаживал в Раймера пулю за пулей, спокойно, как в тире. У Оукли не сохранилось воспоминания о том, как падал Флойд, последующие несколько секунд начисто стерлись из памяти — просто он вдруг оказался над телом Флойда с пистолетом в руке, из которого так и не выстрелил. Ороско стоял на коленях рядом с трупом, а со скалы спускались двое: юноша хромал и опирался на Терри Коннистон.

— Терри, — прохрипел Оукли совершенно чужим голосом. По всему телу разлилась слабость, и он вдруг неуклюже сел на землю. Перед глазами поплыл красный туман; еще немного, и он потерял бы сознание.

Когда Оукли наконец поднялся, ноги едва держали его. Он встретился взглядом с Ороско. Запавшие глаза детектива казались совершенно черными, на лице застыло горькое выражение. Оукли повернулся к Терри Коннистон.

— Какого черта вы тут делаете? — спросила Терри.

* * *

Все четверо собрались на крыльце хижины; Оукли подумал, что у Флойда Раймера было какое-то пристрастие к заброшенному жилью: сначала мертвый город, теперь эта саманная хижина. Митч Бэйрд сидел у стены, вытянув ноги вперед, и Терри занималась его раной. Рана, в общем-то, была пустяковая, пуля Флойда проделала неглубокую борозду в бедре. Оукли нашел в себе силы сказать:

— Ничего себе обращение с похитителем.

Терри сказала, не поднимая головы:

— Он спас вам жизнь.

Ороско тем временем открыл багажник «олдсмобиля». Оукли видел, как он наклонился, потом услышал, как щелкнули замки чемодана, затем Ороско поднял чемодан.

— Похоже, все здесь.

— Можете отдать моему отцу, — сказала Терри. — Я уверена, он будет в восторге.

У Оукли расширились глаза.

— Ваш отец, он… — договорить он не смог.

— Он первоклассный сукин сын, вот он кто, — продолжала Терри. — Мы слышали, что он говорил по телефону. Как будто для него было важнее отомстить, чем спасти мою жизнь.

— По телефону говорил не ваш отец, — сказал Оукли. — Где вы были, черт возьми?

— Она была со мной, — сказал Митч Бэйрд.

— Это прекрасно, восхитительно. Парень, ты понимаешь, какие устроил себе неприятности?

Терри зло вскинула голову:

— Вы такой же, как отец, да, Карл? Чувство благодарности не имеет для вас значения? Митч спас вам жизнь!

— Я знаю. Но это не меняет того обстоятельства, что…

Терри вскочила на ноги.

— Замолчи, Карл! Просто замолчите! Отвезите эти проклятые деньги моему отцу, получите квитанцию и скажите, что я больше никогда не хочу его видеть. Скажите ему, что мы с Митчем уезжаем вместе.

Усталым жестом Оукли провел рукою по глазам.

— Я ничего не смогу сказать вашему отцу, Терри. Он мертв. Он умер в тот вечер, когда вас похитили.

* * *

Реакции Терри приводили Оукли в замешательство — впрочем, сейчас его приводило в замешательство абсолютно все. Ему казалось, что он понемногу сходит с ума.

Сначала Терри была как будто в состоянии шока, потом это перешло в ярость, и она убежала в скалы. Вернулась до странности спокойная, села рядом с Митчем и взяла его за руку. Оукли стоял над ними и не знал, что делать.

Терри вдруг сказала:

— Я даже не могу передать, как мне жаль, Карл.

— О чем это вы? — беспомощно спросил он.

— Мне ужасно жаль, что я его ненавидела. Он мертв. Это никак не умещается у меня в голове. Мы многое не сказали друг другу — это просто несправедливо…

Митч взял ее руку.

— Спокойнее… — пробормотал он.

Что-то взорвалось у Оукли внутри и он заорал на Митча:

— Какую роль ты-то сыграл во всем этом, черт возьми?

Они подняли на него глаза и, помолчав некоторое время, рассказали.

* * *

Все это дошло до Оукли не сразу. Он повернул изумленное лицо к Ороско, и тот спокойно сказал:

— Под суд его отдать нельзя. — Детектив отошел от машины и предложил: — Давайте немного прогуляемся, Карл.

Совсем растерявшийся Оукли повиновался. Ороско отвел его в тень за угол хижины и сказал:

— Нам нужно кое-что обсудить. Вам придется рассказать им все. Это