терпилки хватило. Так что почему бы и не сказать человеку приятное слово? — Ты там на эти деньги не меньше тридцати гектаров хорошей земли имеешь возможность приобрести, если необходимость возникнет. И ещё деньги останутся. Не в большом городе, конечно, вроде Нью-Йорка или Бостона, но в той же Северной Каролине, например — без проблем. А там до Вашингтона — три лаптя по карте.

— Капитан правильно говорит: хорошие деньги! — Додик предпочёл не выказывать раздражения. Этот парень, конечно, джагхэл шатахос^[1], как ругается на племянника Влад, но вовсе не дурак и понимает, что портить отношения с членами экспедиции, хотя и работающими на его дядю, да ещё и перед самым стартом — очень глупо. А глупости Арамян совершает, как и все люди, но, в основном, из-за горячности характера. Как говорят юристы, в состоянии аффекта. Из-за такой вот большой глупости, совершённой Давидом, Владу и пришлось спешно активизировать подготовку нашей командировки туда, откуда разозлённые "пострадамусы" единственного сына его покойной сестры уж точно не смогут достать. Откровенно говоря, что конкретно Давид учудил, мне не известно: никто бы со мною подробностями делиться не стал. Но судя по реакции моего бывшего одноклассника, человека весьма и весьма не бедного (да-да, в первой тридцадке), Додик ухитрился выбесить ну О-О-О-ОЧЕНЬ серьёзных людей, с которыми и сам Газарян не может в открытую "бодаться". Так что рвать когти нашей троице пришлось в стиле "хватай мешки — вокзал отходит!". Благо в собственности у Влада, среди множества "заводов-газет-пароходов" и прочего разного — ещё и приличная доля Киевского аэропорта, а личный Legacy 500 с опытным экипажем всегда готов вылететь туда, куда прикажут. Вот им и приказали… Правда, пришлось садится на дозаправку в Ирландии, но тут ничего не поделаешь: "Пятисотка" — это вас не легендарный Ту-144 и даже не нынешний Boeing 767ER UR-GEB. Через половину Европы и всю Атлантику за один прыжок чисто технически добраться не способен…

Впрочем, тут проявилась и светлая сторона этого тёмного дела: в "дьюти-фри" Шаннона я приобрёл пару бутылок настоящего "Олд Бушмиллса", одну из которых мы на пару с Егорием и приговорили за то время, которое нам оставалось на полёт до Нью-Йорка. Оказывается, бывший сержант-аэромобильник панически боится полётов. За всю службу, как он заявил, их взвод один-единственный раз вывозили на "восьмёрках" по маршруту взлёт — круг над аэродромом — посадка. А уж о прыжках в незалежной армии Георгий и не слыхал, хотя какие-то парашюты у них на складе хранились. Идти же служить по второму кругу, когда в четырнадцатом году запасников принялись оптом грести "в ряды", чтобы погнать на Юго-Восток, он не пожелал, предпочтя вероятность отсидки шансу получить ни за хрен собачий ополченческую пулю в лоб или стать калекой, ненужным новой власти, и обузой для родных.

— Она мне надо, та война? — возмущался он, в подпитии размахивая руками не хуже заправского итальянца. — Вот кому надо, тот пусть и воюет. Пусть эти кало-мойши с потрошенками берут автоматы и звиздуют, хоть "душу-тело полагать", хоть в дёсны с Захаром да Дегтярём лобызаться. Их проблемы. Ладно бы взаправду напал кто: пиндосы или, там, пшеки с мадьярами, да хоть бы и турки забурели и десант через море в Одессу кинули. Это понятно. А тут с кем драться? У нас в роте половина пацанов с-под Луганску была, а теперь выходит, я их стрелять должен? Или они меня? Да пошло оно всё…!

Так, за разговорами о сволочах-политиках и несправедливости жизнеустройства мы ту виски-бутылку в полёте и приговорили, причём практически без закуски. И опять же, оказалось в тему: оказывается, через амеровскую таможню больше одной бутылки по ихним правилам беспошлинно не пропускают. Так что "tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles"^[2], как говаривал Вольтер. А, ну да, читал. В оригинале. Ну хреновато на Суданщине с русскоязычной литературой, а читать с экрана по интернету закачанное мне ни разу не нравится. "Планшеты", прокрутка, масштабирование шрифта — это всё от лукавого. Книга должна пахнуть книгой, и странички человеку приятнее переворачивать, не елозя пальцем по экрану, а бережно берясь за правый верхний край прочитанного листочка. Ну, или за левый, если кто читает по-еврейски или по-арабски: у этих всё через голову и даже книги задом-наперёд печатаются. Ну, культурная традиция такая. Имеют право. От бескнижья в Африке я не только за "Кандида" — за Библию хватался, причём в протестантской редакции. И английский (или правильно в этом случае говорить "англо-американский"?) перевод Книги, как я заметил, довольно часто "несколько" отличался от традиционного русского, особенно в новозаветной её части.

— Ты имей в виду, Жорик, — продолжал разъяснять финансовую ситуацию наш недоделанный стоматолог, — что это вот — ткнул он в основную кучку "Тюрбан Хэд-ов" — это не мои лично деньги. Это деньги всехние, предназначенные для успешного финансирования нашей командировки там, за краем. И должны находиться под контролем главного, то есть под моим!

При этих словах Арамян слегка приосанился, его лицо приняло выражение глубокого чувства собственного достоинства, на мгновение превращая его из Додика в Давида Акоповича. Впрочем, сей важный господин тут же вновь растворился в молодом болтуне.

— А эти баксы вам на всякий случай, на первое время. Если почему-то сразу не получится получать хорошую прибыль от вложений вот этого, — он опять ткнул пальцем во "всехние деньги", или кто-то потеряется, то даже без дополнительной работы от голода не умрёт. В Америке вообще от голода не умирают, правильно я говорю, Михаил Владимирович?

Вот же зараза, знает ведь, что наш спортсмен всерьёз уважает меня, вот и норовит использовать мой авторитет консультанта.

— К сожалению, не совсем правильно. Умирают тут от голода. Сейчас, правда, редко, в основном нелегалы-мексиканцы, но бывает. А вот в прошлом такое случалось нередко. Во время Великой Депрессии, по неполным данным, в стране, между прочим, избежавшей неурожаев и массового кошмара нашей Гражданской с последовавшей за ней разрухой, погибло от голода и вызванных им болезней без малого четыре миллиона человек. Ну, три и семьсот тысяч. А учитывая, что США во время Первой мировой ограничились посылкой на фронт только небольшого ограниченного контингента, когда уже стало ясно, чья сторона одерживает верх, а до того вполне себе наживались на поставках как Антанте, так и — через "нейтральные страны" — Тройственному союзу, то сами думайте…

— Э, слушай, какая Антанта? Зачем нам Антанта? Нам надо знать, что сейчас, и что будет там!

— А там будет тоже не сахар с мёдом. — Вынув из бокового кармана куртки