Эндрю? — включился в разговор борт-инженер.

Паркер мысленно выдохнул. Похоже, что Глен тоже на его стороне, как и Макс. Отлично. Легче будет уговорить остальных. Плохо, что Пат полезла в бутылку, но уж с ней-то он как-нибудь разберётся, не в первый раз.

— Шансы у нас имеются. Конечно, не стопроцентные, но и не нулевые.

Звездолетчики оживились.

— Да-да, господа. Шансы действительно есть. Но прежде чем о них говорить, я хочу сделать вот что.

Эндрю набрал в лёгкие воздуха, хлопнул в ладоши и громко произнёс:

— Искин! Включить режим два-два-ноль!

— Исполнено, капитан, — пророкотал компьютер.

Паркер обвёл взглядом собравшихся. Кажется, они были ошарашены. На вытянувшейся физиономии Голдбоя отражалось непомерное удивление, Кэмпбелл качал головой, Саммерс чесал в затылке, Патриция, поджав губы, неприязненно смотрела на мужа, мисс Бэдфорт недоуменно хлопала жиденькими ресницами.

— Я не поняла. Что это за режим? — спросила она, оглянувшись на остальных.

— Это называется режим бога, — с кривоватой усмешкой пояснилборт-инженер.

— Ограниченного бога, — поправила Саммерса миссис Паркер, продолжая сверлить взглядом супруга.

— Это значит… значит… он может нас всех убить? — ужаснулась врачиха.

— Могу, если кто-то из вас будет мне угрожать, — сухо пояснил Эндрю.

— А мы, наоборот, такой возможности лишены, — добавил второй пилот.

— Почему? — не успокаивалась мисс Бэдфорт.

Паркер вздохнул.

— Друзья. Я думаю, вы понимаете, что это вынужденная мера. Конечно, я не хочу доводить дело до крайностей, однако ситуация такова, что всякое может случиться. Подробности вам сообщит компьютер. Искин!

— Да, капитан.

— Разъясните экипажу детали.

— Ситуация следующая, — начал искин. — Наш корабль дрейфует по эргосфере черного карлика на расстоянии ноль три единицы от горизонта событий. Ноль семь до предела статичности. Вероятность того, что при нынешней угловой скорости нас выбросит в евклидову метрику, составляет двадцать четыре процента.

— Маловато, однако, — пробормотал навигатор.

— Достаточно, — бросил второй пилот. — Я бы и на один процент согласился.

— Для стороннего наблюдателя мы быстро вращаемся вокруг коллапсара, — невозмутимо продолжил компьютер. — Приблизительно через час нас либо втянет в воронку, либо мы сумеем спастись. Но в системе отсчёта корабля время будет тянуться в десятки тысяч раз медленнее. Здесь, на борту, интересующее всех событие произойдет примерно через два года. Запасов энергии хватит на десять лет, кислорода — на восемь, воды для шести человек — на пять. Основная проблема заключается в продовольствии. При самом экономичном режиме оно закончится через восемь месяцев.

Искин замолчал. Молчали и астронавты.

— Это задница, — выразил, наконец, общую мысль борт-инженер.

— Не напрягай, Глен. Самому тошно, — мрачно произнёс Паркер. — Выход у нас один. Надо задействовать гибернацию.

— Гиб-капсулы проходят тестирование, — «услужливо» сообщил искин. — Активация систем глубокого сна возможна через 7 суток.

— Короче, у нас есть неделя, чтобы всё подготовить, — капитан поднял руку, пресекая любые возражения и вопросы. — Да, я знаю, что кто-то может и не проснуться. Но, как уже говорил, другого выхода нет. Четверо членов экипажа два года будут находиться в искусственной коме. Двоим оставшимся ресурсов должно хватить. Почему останутся двое, надеюсь, понятно?

— Понятно. Вахты надо менять. В рубке всегда должен кто-нибудь находиться, — ответил за всех Голдбой. — Вопрос: кто же эти счастливчики?

— Один из них я, — сказал Паркер.

Навигатор презрительно фыркнул.

— Это не обсуждается, — повысил голос хозяин транспортной фирмы. — Я не только отвечаю за груз, но ещё и капитан этого корабля. В режиме два-два-ноль, как вы знаете, системы жизнеобеспечения завязаны на капитана и, если я ВНЕЗАПНО погибну, все они разом блокируются. А летаргический сон, как известно, — Эндрю развёл руками, — от смерти мало чем отличается.

— Кто же будет вторым? — Голдбой с нарочитой иронией посмотрел на Патрицию. В его голосе звучал сарказм. Похоже, он нисколько не сомневался в выборе Паркера.

Капитан выдержал почти театральную паузу и, не отрывая взгляд от жены, тихо проговорил:

— Я ещё не решил.

Патриция вздрогнула. По ее лицу промелькнула тень. Видимо, она тоже была уверена, что станет напарницей Эндрю. Ведь иначе и быть не могло.

Окружающие многозначительно переглянулись. Томиться два года в капсуле никому не хотелось. А раз капитан еще ничего решил, значит, шанс избежать этого сомнительного удовольствия есть у всех. Главное — понять принцип, по которому будет проводиться отбор. Сумеешь ему соответствовать, останешься на коне. Не сумеешь — сыграешь в «рулетку» со смертью. Создатели капсул оценивали вероятность нормального пробуждения не выше одной второй. Словом, тут было над чем подумать…

— О своем решении я сообщу дополнительно. А сейчас все свободны, — подытожил разговор Паркер.

Звездолётчики поднялись с кресел и медленно потянулись на выход.

— Пат. Тебя я попрошу остаться, — внезапно произнёс капитан.

Когда все вышли, он указал на кресло возле себя. Патриция села и вопросительно посмотрела на мужа.

— Я знаю, Пат, ты сейчас сердишься. Но, понимаешь, проблема вся в том, что… — начал издалека Эндрю.

— Эн, не тяни, — поморщилась женщина. — Говори, что хотел, и я пойду… готовиться к гибернации, — язвительно добавила она.

Паркер досадливо крякнул. Да, с гибернацией он и вправду… «перестарался».

— Ладно. Попробую объяснить, — капитан пристально посмотрел на жену. — Видишь ли, Пат, всё дело в том, что около чёрной дыры мы оказались не случайно.

— Как это? — распахнула глаза Патриция.

Сразу отвечать Паркер не стал. Не потому что не знал, что ответить, а потому что захотел продлить «удовольствие». Именно так, со смесью удивления и восторга, молоденькая Патриция Спирит глядела на бравого лейтенанта Военно-Космических Сил во время их первой встречи. И ямочки на щеках у нее были точно такие же. И взгляд такой же непосредственный и наивный, почти как у маленького ребёнка, уверенного, что «умные взрослые» всё ему сейчас объяснят.

Эндрю, конечно, знал, что на самом деле Пат совсем не такая. Она была настоящей леди, в меру чопорной, в меру надменной, в меру благовоспитанной, в любой ситуации держащей себя в руках и удерживающей на расстоянии всех остальных. Однако первое впечатление есть первое впечатление. Паркер всегда это помнил и радовался каждому случаю, когда из-под маски холодной красавицы выглядывала