расправиться со всевозможными уклонистами, ревизионистами и другими изменниками коммунистического дела задолго до того, как они станут по-настоящему сильны!

Еще одна небольшая пауза.

— За работу, товарищи! Нас ждут великие дела! Этот мир будет принадлежать нам! Мир, труд, май! Коммунизм, самоотверженность, преданность общему делу и самое — самое главное! — СЕКРЕТНОСТЬ. Секретность превыше всего. Аборигены не должны узнать правду раньше времени — иначе мы потеряем значительную часть нашего преимущества… К счастью, — усмехнулся товарищ Ходжа, — обеспечить секретность в наших условиях будет совсем нетрудно. Мы как будто специально готовились к такому развитию событий…

* * *

— А сколько у албанцев дивизий? — задумчиво спросил товарищ Сталин.

— Не могу знать, товарищ Сталин, — замирая от собственной храбрости отозвался генерал Орлов, начальник советской военной разведки. — Всего несколько дней назад мы даже не были уверены, что такая страна существует и считали ее вымыслом итало-фашистской пропаганды, которая стремилась оправдать свою агрессию на Балканском полуострове…

— Допустим, — добродушно кивнул товарищ Сталин. — А что мы знаем про эту страну сегодня?

— Согласно самым свежим агентурным донесениям, — Александр Григорьевич Орлов уткнулся в разложенные на столе бумаги, — албанский народ под руководством местной коммунистической партии, возмущенный предательским поведением прогнившего королевского режима, поднял восстание и захватил в стране власть. Новая народная армия, преисполненная подлинного энтузиазма…

— Хватит, хватит, — недовольно проворчал товарищ Сталин. — Мы не на митинге, товарищ Орлов.

— Вас понял, товарищ Сталин, — торопливо закивал начальник разведки. — Итак, народная армия… да, ее возглавили местные коммунисты. Мы не знаем, как им это удалось, но албанцы успешно разгромили итальянскую армию вторжения. Впрочем, по опыту войн в Испании и Африке мы знаем, что итальянская армия делится на две неравные половины — элитные профессиональные части и плохо обученная малодисциплинированная толпа. Похоже, Муссолини надеялся на легкую победу, поэтому отправил в Албанию всякий сброд, потому как албанская королевская армия была совсем уже полным сбродом даже по балканским меркам. Королевская армия, но не новая коммунистическая армия, о которой мы не знаем почти ничего.

— Коммунисты, — задумчиво пробормотал товарищ Сталин. — Коммунисты в наши дни всякие бывают. Надо уточнить, на каких позициях стоят албанские товарищи. Если это настоящая коммунистическая партия, верная ленинским принципам, мы окажем им всяческую поддержку. А если вдруг троцкисты недобитые или еще какие бухаринские уклонисты лево-фашистского толка… Тут уж ничего не поделаешь.

Товарищ Сталин хитро прищурился и запыхтел трубочкой.

"А расстрелять товарища Орлова мы всегда успеем", — подумал он при этом, но вслух ничего не сказал. Потому что товарищ Сталин был очень вежливый.

* * *

— Ахахаха, ну кто бы мог подумать, что этот Муссолини окажется таким жалким неудачником и потерпит поражение от албанцев — ахахахаха, от албанцев!!! — расхохотался великий фюрер германской нации Адольф Гитлер. — Албания… Албания?! Эта вообще настоящая страна или что-то из детской сказки про оловянных солдатиков?! С другой стороны… Это же итальянцы! Они проиграли войну черномазым эфиопам, ничтожным африканским обезьянам — единственные из всех европейцев!!! — и с огромным трудом выиграли ее во второй раз!!! И вот эти жалкие ничтожества решили напасть на европейскую страну — хахахахаха, на европейскую страну — это я про Албанию, господа! Конец был немного предсказуем…

— Мой фюрер, — осторожно заметил рейхсмаршал Геринг, — но ведь итальянцы проиграли не просто албанцам, а каким-то албанским коммунистам. А что если за этим стоит Сталин?! Пока мы вели войну в Испании, пока готовили аншлюс Австрии и оккупацию Чехословакии, Сталин организовал тайную базу в Албании. Мы вообще следили за этой богом забытой страной?! Возможно, итальянцев разгромили вовсе не албанцы, а русские, переодетые в албанские мундиры! Нам ли не знать, как русские любят переодеваться в чужую униформу — они делали это в Испании, они продолжают это делать в Китае! А теперь еще и в Албании!

— Хм, — только и сказал фюрер. — Герман, ты сегодня в ударе! Действительно, это вполне в духе Сталина. Что вы об этом скажете, адмирал Канарис? Как вы могли это пропустить?!

— Мой фюрер, — спокойно отвечал адмирал, — в самое ближайшее время я предоставлю вам самый полный и обстоятельный доклад…

Гитлер набрал в грудь побольше воздуха, чтобы обрушить на Канариса добрую порцию самого безумного гнева, но в этот момент в кабинет фюрера ворвался Риббентроп собственной персоной, размахивающий телеграммой.

— Мой фюрер! — с порога завопил министр иностранных дел. — Ужасная трагедия! Настоящая катастрофа! Албанцы высадились в Италии и наступают на Рим! Муссолини взывает о помощи!!!

Немая сцена.

* * *

— Ну это вообще какой-то полный *****, - только и сказал сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль, известный сквернослов и возмутитель спокойствия, когда ему доставили утренние газеты. — Албанцы, ***** твою мать. Чо за ***** вообще, ничего не понимаю. Все долгосрочные планы коту под хвост. Впрочем… не только наши планы.

Сэр Уинстон опрокинул в себя добрую порцию коньяка, откинулся в кресле и, весьма довольный собой, запыхтел сигарой. Адские огоньки вспыхивали в уголках его глаз…

* * *

— Албания? — переспросил барон Хиранума, премьер-министр Японской Империи. — Это что, типа реальная страна? Можете не отвечать, мне как-то все равно. Что там у монголов?

…Барону еще только предстояла осознать всю глубину и безответственность своего равнодушия.

Над Землей поднималась заря новой эры, а передовые части Албанской Народной Армии и примкнувшие к ним отряды итальянских коммунистов, оставив далеко в тылу освобожденный Бари, приближались к окраинам Неаполя…

* * *

Италия не знала подобного позора то ли со времен Цезаря, то ли Ромула, то ли самого Марка Фурия Камилла. Проще сказать, что Италия нигде и никогда не знала такого позора. Над итальянцами смеялась вся Европа. На просторах целого материка и прилегающих островов, в кафе-шантанах Парижа и кабаре Берлина, джентльменских клубах Лондона и сомнительных заведениях послевоенного Мадрида — повсюду исполнялся очень модный в этом сезоне шлягер "Приди ко мне, мой шкипетар". Немногочисленные албанские эмигранты, в основном противники еще старого королевского