разного рода ошибки, когда сценарий, навязанный «разделителем», ломает какое-то непредвиденное, неучтенное событие?)
— Чего лыбонишься? — поинтересовался, не переставая работать челюстями, Чери.
— Ты как-то сказал, что ты — точно женщина.
Покривившись в неловкой ухмылке, парень невнятно пробормотал, что кроме прочего он «вообще вел себя как плаксивая, неуравновешенная дура». Воспоминания о днях заключения болезненно били по его гордости.
В малую столовую вошла служанка, чтобы оставить полуденный чай и забрать грязную посуду. Руки ее волнительно дрожали, едва справляясь с хрупким фарфоровым сервизом. Причина же этого волнения как будто и не замечал бросаемых в его сторону взглядов. Взглядов, какими меня девчонки никогда в жизни не награждали.
— Видели бы тебя сейчас эти недоумки из Битерси, — не скрывая злорадства, протянул я, подперев подбородок кулаком. — А особенно, твои бывшие одноклассницы.
— На себя глянь, — ухмыльнулся Чери, на что я ответил: мол, лучше не стоит. Это вернуло гостю серьезность. — Твое тело… ты теперь…
— С ним порядок. По крайней мере, все могло быть и хуже. Кей работает над ним, но задето очень много костей и важных органов, а главное — спинной мозг. Нервные клетки восстанавливать труднее всего. Главное, что голова цела, да. А сердце заменит перманентный протез.
Он вслушивался в мои неуклюже выстроенные слова молчаливо хмурясь. Отложив столовые приборы, Чери откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Слушай, — обратился я к нему, пододвигая к себе чашку с чаем, — мы оба знаем, как ты мечтал о семье. Теперь, когда выяснилось, что она у тебя есть, и что эта семья — не самая зачуханная семья в Эндакапее… может, тебе стоит вернуться?
Он метнул в мою сторону ледяной, укоряющий взгляд.
— Как-то ты сказал, что будешь счастлив, если я останусь здесь.
— Я и не отказываюсь от своих слов, просто…
— Все из-за того, что я брат Гая? Что я из Тиона?
— Ну… типа… да, — я неловко отвел взгляд в сторону. — Поверь, мне меньше всего хочется находиться с тобой по разные стороны баррикад. Но если ты останешься… Гай расценит это как предательство.
Идиот. Разве я не должен сейчас ликовать? Свою преданность мне предлагает любимый младший братик моего злейшего врага, это ли не отличный шанс отомстить? Я мог бы послать Чери в Таврос и целый вагон дурацких алых роз в придачу, представляя, какой фурор произведет сие явление. И тем, кто смеется последним, стал бы я.
— Ты думаешь, я этого не понимаю? — его голос звучал с нешуточной серьезностью. — Кроме прочего, я знаю, что никогда не стану полноправным членом твоей семьи. Для всех здесь я останусь врагом. Если не врагом, то чужаком.
— Тогда зачем тебе проходить через это? Я рад, что ты появился здесь и снял с моей совести груз вины. Счастлив от того, что ты живой… не просто живой, но в отличной форме. Молодой, сильный красавчик. Потому я тем более не понимаю, на кой ляд тебе оставаться здесь? В Тавросе тебя ждет настоящая семья. Тебя уважают там. Да ты же второй после Гая в Тионе! Ради чего бросать все это?
— Моя жертва должна показывать степень моей серьезности. Считай это моим вступительным взносом.
— Ты понимаешь, что потом можешь пожалеть об этом?
— У меня было много времени на размышление. К Гаю я не вернусь, — отрезал Чери, понурив голову. — Все двадцати три года он и наш клан были смыслом моей жизни, и я не был счастлив. Совершенно.
— Эй, ты просто меняешь шило на мыло. Здесь та же песня…
— Это не так. Еще там, на Земле, я понял, что ты особенный. Если я и буду сражаться за кого-то, то только за тебя. Тем более, я не смогу спокойно жить, зная, что ты постоянно подвергаешь себя опасности, а этот мутант выполняет свои прямые обязанности из рук вон плохо.
Ну да, точно, совершенно из головы вылетело: Эльза на дух не переносила Диса. А теперь, после полной трансформации, Чери не собирался избегать его или трусливо отмалчиваться.
— Да нет, он отлично справляется. В тот раз я его не послушал, потому и…
— Это неважно, — решительно заявил брат Гая. — Скоро ты поймешь, что он недостоин называться твоей десницей. Единственная жертва, которую он принес тебе и клану — его левая рука. Кроме прочего, ему на тебя наплевать.
От такой убежденности, звучащей в его голосе, я совершенно растерялся.
— Да, у тебя могло сложиться такое впеча…
— Ему нет до тебя никакого дела, — перебил меня настойчиво Чери. — Он относится к тебе, как к беспокойному, надоедливому ребенку и не воспринимает всерьез. Ты совсем не тот человек, которого он ждал. Ты ему такой не нужен. Ему нужна Эла, а не ты.
— Да, но разве… это… я… — я окончательно смешался.
— Дис носится с тобой лишь потому, что должен. А я буду рядом, потому что я этого хочу.
Не знаю, чего добивался Чери, говоря все это. Все то, что было очевидно и так.
— Мне все равно, как он ко мне относится, — довольно резко ответил я. — Не чаять во мне души никогда и не входило в его обязанности. Так же, как и нянчиться со мной. Достаточно и того, что на нем держится весь клан, а его репутация охраняет нас лучше любой системы безопасности.
Брат Гая недовольно нахмурился, пробормотав:
— Было время, когда ты считал, что твой клан не важнее меня.
— Я и не говорю, что он важнее! — воскликнул я, поднимаясь из-за стола. — Я не собираюсь выбирать между кланом, Дисом, да кем угодно и тобой. Хочешь стать частью Децемы? Любой другой глава просил бы тебя об этом на коленях, а я прошу тебя подумать еще раз. Ты же будешь сражаться против собственного брата!
— Мы никогда и не были единомышленниками, — флегматично ответствовал Чери, уводя взгляд в сторону.
— Тебе будет необходимо перенести кучу формальностей. Самая неприятная: придется удалять татуировку Тиона и накалывать нашу.
— Да хоть сейчас.
Его безразличие к боли и трудностям сбивало меня с толку. Запустив руку в волосы, я уставился в пол, пытаясь припомнить, чем мог заслужить такую собачью преданность.
— Нет, сейчас мы соберем совет, на котором будет объявлено о твоем вступлении в наши дружные ряды. А потом… потом мы свяжемся с твоим братом и попросим у его величества аудиенции.