- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (97) »
вым, привезите его нам; если же найдете мертвым, не
берите с собой, похороните его тело во льдах Арктики.
Там вечный холод, там мало бактерий, – тело погибшего
Амундсена сохранится во льдах до той поры, когда мы, ученые, сможем оживить его, вернуть человечеству од-
ного из самых замечательных героев Арктики…»
Доктор С. С. Брюхоненко
Москва, 1935 год.
2. «Дедушка, вы будете моим помощником…»
Шестого мая Юра продиктовал в свой фонограф:
– Говорил со Свенсоном. Он сказал: с холодным течением льды должны были продвинуться от восточных берегов архипелага Амундсена прямо к Исландии, потом пойти вниз, мимо Гренландии, идти, идти все время рядом с Гренландией, на юг, а потом повернуть направо (если смотреть от нас, от полюса), то есть на запад. Дальше льды очень медленно должны были пробираться Северо-Западным проходом. Значит, если Амундсен замерз в тех льдах, он во второй раз прошел, как когда-то на яхте
«Йоа2», сквозь Северо-Западный проход. Свенсон говорит: течения и ветры за это время десять раз выносили его к
Аляске, а потом к Врангелю, а потом к архипелагу
Вейпрехта-Пайера, к бывшей Земле Франца-Иосифа, и сейчас, если льды с его трупом не растаяли, они должны быть на восемьдесят шестом градусе северной широты и девятнадцатом градусе восточной долготы… Я сам догадывался, что он где-то близко от нас. Это очень хорошо…
2 Яхта «Йоа» – парусно-моторное судно, на котором в 1903–1905 годах Амундсен совершил историческое плавание вдоль северных берегов Америки.
Теперь у меня все готово. Нет только кирки… Вчера осмотрел раструб ракеты у своего «Жука». Теперь выброска газа идет хорошо… Мама все время спрашивает, что я задумал. Обещал ей сказать потом. Скажу, и она не пустит. Не сказать – нельзя, это будет обман. Как быть?
Поговорю с дедом…
Вечером в тот же день Юра позвонил у двери маячной рубки. Репродуктор над дверью засопел, покряхтел, наконец скрипучий старческий голос спросил:
– Кто?
Там, у себя в рубке, дед отлично видел на визитном экране Юру, стоящего за дверью, но по обыкновению, прежде чем впустить кого-нибудь в маячную, задавал этот неизменный вопрос.
– Это я, дедушка, – ответил Юра.
– Сын начальника станции?
– Да, дедушка.
– Сын старшего метеоролога станции?
– Да, дедушка.
– А разве сын начальника станции и сын старшего метеоролога станции не знает, что в рубку входить посторонним воспрещается?
Юра уже привык к подобным вопросам. Дед был веселым человеком. И имя у него тоже было веселое – Андрейчик. Собственно говоря, это была фамилия деда, а имя и отчество – Степан Никитич, но все привыкли называть деда по фамилии, и это больше шло к нему. Несмотря на свои семьдесят три года, дед Андрейчик ходил почти бегом, всегда хитровато подмигивал и разговаривал преимущественно в шутливом или ироническом тоне.
– Я не посторонний, я ваш родной внук, – кротко ответил Юра.
Юра ясно представлял себе, как там за дверью щуплый маленький дед прячет улыбку в седые, оттопыренные, как у моржа, усы:
– Предупреждаю родного внука – войдя в данное помещение, он обязуется ничего не трогать и вести себя сознательно, – сказал старик.
– Есть вести себя сознательно! – крикнул Юра.
Дверь поползла в стену. Юра шагнул в рубку. Дед сидел перед оранжевые яхонтовым щитом, на котором мерцали разноцветные светящиеся точки, линии и пунктиры. Это был график трансарктических воздушных трасс и подводных линий. В рубке на стенах и на потолке вспыхивали и гасли контрольные огоньки радиомаяков, которыми управлял дед: стратосферных, тропосферных3, подводных.
Юра посмотрел на коричневую морщинистую шею деда, кашлянул и сказал:
– Здравствуйте, дедушка
Дед повернулся на своем вертящемся стуле и поднес к уху кулак. Это было старинное революционное приветствие, от которого дед никак не хотел отвыкать, хотя в мире уже не было ни одного капиталиста и фашиста, которым адресовался когда-то этот традиционный кулак.
– Здравствуй!
– У меня к вам, дедушка, серьезное дело.
Дед отвернулся к щиту.
– С серьезным делом приходи ко мне домой.
3 Тропосфера – самый верхний слой земной атмосферы.
Юра встревожился
– Не совсем серьезное. Его можно рассказать здесь.
– Значит, вопрос не животрепещущий. Говори.
Дед Андрейчик часто употреблял смешные старинные слова, вроде «данный», «упомянутый», и постоянно повторял слово «факт» Особенно веселило Юру одно выражение деда: «животрепещущий вопрос».
– Мне нужна ваша кирка, дедушка.
– Для какой надобности?
– Сейчас – чтобы научиться ею работать.
– А впоследствии?
– А потом…
Юра замялся говорить или нет? Хотя деду можно сказать, даже нужно. Юра знал, что дед уважает смелых и решительных людей. Он не раз рассказывал Юре увлекательные истории из жизни первых полярных исследователей, из эпохи гражданских войн. Дед сам когда-то участвовал в ледовом походе против Северной армады крестовиков.
– …а потом она мне нужна для одной важной экспедиции!
Дед пошевелил бровями и сделал вид, что страшно озадачен.
– Для какой экспедиции? Гм… интересно. Полет на
Луну?
– Нет.
– Экспедиция на Эверест?
– Нет.
Юра приблизился к деду и шепотом спросил:
– Вы, дедушка, знаете об опытах профессора Британова? Дед пожевал губами. С минуту он уже с подлинным удивлением смотрел на внука.
– Слыхал… Это тот, который собирается умерших воскрешать? Так, что ли?
– Нет, не вос… не то, что вы говорите, а оживлять. Я
узнал, где лежит один умерший… один герой Арктики. Он замерз. Я его откопаю во льду. Профессор Британов его оживит.
Дед отстранился от него.
– Постой, ты про кого говоришь?
–
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (97) »