- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »
— Сошёл, да. А ты пробовал выдержать несколько часов — без перерыва — с шестилеткой?! Ещё немного — и я предпочёл бы на самом деле вернуться в ад.
— Кроули… — Азирафель неверяще уставился на него, силясь осмыслить услышанное. — Но Колдун — очень даже славный ребёнок. Конечно, порой непоседливый и непослушный, однако…
— Порой непоседливый?! Ты — чёртов садовник, Азирафель! Ты с ним видишься пару раз за день, а я при нём постоянно! Он ни минуты не сидит на месте, изводит меня дурацкими вопросами, заставляет постоянно за ним гоняться, вылил на меня банку с вареньем и чуть не сломал мои очки! Тут я и придумал эту игру — Колдуну нужно было разместить меня здесь и оставить на несколько часов, чтобы силы тьмы поглотили меня. Я ему пообещал, что если он вытерпит и не придёт проверять раньше, то увидит вместо меня чёрный прах и огненные знаки.
— О, — произнёс Азирафель, постигая масштабы катастрофы. И тут же насупился. — Тем не менее, тебе следовало предупредить меня. Ты переборщил, эта игра могла спровоцировать тёмное начало, дремлющее внутри ребёнка.
— Брось, ты просто испугался, вон, даже накладные бакенбарды дыбом встали! Ты слишком наивный и доверчивый, так нельзя.
— Но в этом суть ангелов — мы всегда верим в лучшее в людях.
— В данном случае ты поверил, что Колдун распял меня на пентаграмме, — сказал Кроули вкрадчиво. — Если это ты называешь верой в лучшее…
— Не придирайся, — поджал губы Азирафель. — В данном случае всё очень сложно. Я до сих пор раздумываю, должны ли мы были вмешиваться в Непостижимый План.
Он вздохнул и опустился на корточки. Поковырял пальцем пентаграмму, которая оказалась нарисована детской гуашью. Вспомнил зловещую улыбку Колдуна и вздохнул ещё раз. Кроули сорвал травинку и принялся её жевать.
— Этому миру грозит опасность. Какой у нас выбор, ангел?
— Я не знаю, правильный ли это выбор. И не могу сказать, что мне легко было его сделать. Но, по крайней мере, к нему лежит моя душа — и в этом я перед собой честен.
— Преисподневы котлы, где в тебе умещается столько пафоса?!
— Кто бы говорил, — проворчал Азирафель.
— Я не пафосный, я просто бомбический. И вообще, слушай, всё же в порядке, можешь возвращаться в свой сад. Правильно мы выбрали или нет — надо продолжать то, что начали.
Азирафель не стал говорить, каким глупцом себя ощущает. Глупцом, ещё и самую капельку раздосадованным тем, что, в кои-то веки оказавшись не в роли спасаемого, а в роли спасающего, не смог вернуть Кроули долг.
— Наш рабочий день подошёл к концу, — сказал вместо этого он. — Хватит валяться тут.
Кроули нехотя поднялся, одёрнул юбку и потянулся, выплёвывая травинку. В полной тишине они дошли до Бентли, припаркованного в паре кварталов от дома Даулингов. Так же молча Кроули завёл автомобиль, а Азирафель так же молча поставил очередную кассету с сочинениями Баха, уже зная, что если и услышит классику — то только классику рока.
С первого же аккорда зазвучал голос Фредди.
— О, эта тебе понравится!
— Правда? Она про безмятежное счастье? Про вселенскую гармонию? Про радость каждого дня? Про суши?
— Она называется «Good Old-Fashioned Lover Boy», и солист поёт про то, что ждёт своего любовника, — ответил Кроули с весьма садисткой улыбкой.
Азирафель так возмутился, что даже не стал это комментировать. Он привык, что обычные люди порой принимают его за мужчину нетрадиционной ориентации, но Кроули-то прекрасно знал, что это гнусные домыслы (не говоря уже о том, что ангелы — существа бесполые). Знал, и почему-то всё равно иногда подкалывал.
Впоследствии это явление назовут троллингом. Правда, Кроули с таким названием не согласился бы. Правильнее было бы назвать это, например, кроулингом. Хотя, наверное, не стоило кроулить Азирафеля, который только что пережил сильное потрясение. А впрочем, вражда, длившаяся шесть тысяч лет и подозрительно похожая на дружбу, давала некоторые привилегии.
========== К вопросу о дружбе ==========
— Стало быть, ты уверен, что за нами ещё явятся?
— Конечно, явятся. Крайне неосмотрительно рассчитывать, что нас оставили в покое навсегда. Подзабудут, как бодро я, то есть ты, плескался в святой воде, а ты, то есть я, резвился в адском пламени — и явятся. Поэтому моё предложение про Альфу Центавра всё ещё в силе.
Губы Азирафеля тронула мягкая улыбка. Ему безумно льстило, что Кроули считает его компанию подходящей для того, чтобы совершить такое дальнее путешествие. Всем ведь известно, что стать попутчиками — верный способ рассориться в хлам, а значит, Кроули очень уверен в их дружбе. Но…
— Почему мы спасали этот мир? — задал риторический вопрос Азирафель.
— По приколу? — предположил Кроули.
Ангел поморщился.
— Ладно, ладно, потому что мы любим его, — покорно (насколько демон мог говорить покорно) протянул Кроули.
— Вот именно. Альфу Центавра мы тоже любим, ибо должно любить всё, что сотворено рукой Его, но… любим скорее теоретически.
— Я даже не уверен, что она создана именно Его рукой, мало ли, — сказал Кроули тихонько, чтобы Азирафель не услышал. И добавил уже в полный голос: — Может, действительно стоит рискнуть и остаться здесь. В этом безумном мире отлично живётся. И надо признать, этот малец, Адам, неплохо поработал, возвращая всё обратно. Хотя у него те же заскоки, что и у тебя — местами переусердствовал.
— У меня не заскоки, у меня творческая жилка, — Азирафель прекрасно понял, что Кроули намекает на все те случаи, когда ангельские чудеса слегка выходили за рамки положенного, как было с тем же велосипедом Анафемы. — И маленький мистер Янг тоже наделён ею в полной мере. Я уже рассказывал, что в моём магазине появились прелюбопытнейшие книги, которых прежде там не было?
— Около пяти раз, — отозвался Кроули.
На это Азирафель не успел ничего ответить, поскольку его внимание привлекла компания из нескольких детей, поравнявшихся со скамейкой, где сидели они с демоном. Дети что-то бурно обсуждали.
— Это просто дурацкая шутка в газете, Сал, а ты повёлся!
— Нет же, говорю, я это помню, я это видел по телеку!
— Не может быть такого,
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (6) »