соединяясь в надежный навес.

Такой уют создали буквально на каждом шагу от центрального шпиля до Второго Жилого Кольца.

Приходя на Первый осколок, Двин селилась в Пятом Жилом. Там, по соседству с широким Хозяйственным Кольцом, погода никогда не была той, какую заказываешь, а в доме для комфорта приходилось крутить ручки или нажимать на кнопки. Автоматика там занималась только полями и фермами.

А ближе к центру — больше удобства, меньше усилий. Когда даже изгибы матрасов подстраиваются под твое настроение, разве будешь думать о напрягающем? Разве покажется серьезной проблема какого-то далекого осколка? Проблема нетипичная, нерасчетная, непонятная, которая завтра, может, исчезнет сама так же, как сама появилась?

Боон не понял бы ее беспокойства. На собрании не стали бы даже слушать о проблеме Миллионного, потому что все ближайшие собрания расписаны, и вопросы на них лишь о Большом Переводе, не до прочего…

— Вижу, ты Первый не сильно-то ценишь, — сказал Эар, видимо, что-то уловив в ее молчании.

Двин удрученно кивнула:

— Мне нелегко это говорить, но… У кого-то из наших есть один любимый осколок, у кого-то — с десяток. Туда заходят чаще, присматривают внимательней, следят за набором тщательней. Мне нравится 503-ий, хотя у него такой разворот к Малой, что даже ночью там жарко до обморока. Еще люблю бывать на 8714-ом, хотя, продираясь по его склонам, все ноги себе искалечишь, и бывает, что светлым днем от морозов хрустят кости. Эти два осколка давно кажутся мне роднее, чем все здешнее расслабляющее благоустройство. Меня тянет туда: ведь я могу там многое изменить, повлиять на материю, сделать не так, как было до меня.

Она повела ладонью перед собой, пошевелила пальцами, формируя полосу повышенного давления, — и в двух шагах от клена по зеленой густой траве пробежала волна, спугнув трех бабочек. Уже через вдох все травинки выпрямились, и даже вместо одного оторвавшегося белого цветочка распустился новый, точно такой же.

— Все здесь будто не радо мне, во мне не нуждается, — Двин уронила руки. — Зачем здесь я? Разве нужно здесь что-то восстанавливать или создавать? Мы с Имай починили наборы на десятках осколков и на десятках собрали новые: на том же 800-ом лесов не было, пока мы их не вырастили. Что это была за работа! Три оборота мы занимались только грибами и еще один — мхами!

Двин хмыкнула и пустила еще одну волну по траве, в другую сторону. Из кроны дерева невидимый дрозд выкрикнул что-то неодобрительное.

— Здесь не требуется ни бактерий, ни растений, ни животных — набор Первого идеальный!.. Не нужно приносить водоросли и потом видеть, как оживает река. Не нужно из карманов вытряхивать червей, потом возвращаться и проверять состав почвы, проверять, проверять, чтобы наконец дождаться и принести еще червей… Зато здесь все время какие-то сложности, постоянные оглядки и приемы, которые зависят от погоды…

Она не ждала, что Эар поймет, но надеялась, что он увидит суть ее печали: ведь Основатель по природе своей умеет смотреть глубоко.

— Место должно сочетаться с находящимся в нем, — сказал Эар. — Ты — Мастер-Творец, отдавший свою жизнь большому миру. На Первом для тебя нет ничего ценного. А на Миллионный, о котором ты беспокоишься, тебя сейчас направить нельзя.

— Но когда я вижу, что Мастера вроде Боона нашли свое место на Первом, чувствую себя… искаженной.

На это Проводник долго молчал, развернувшись лицом к потоку воздуха с ветки. Потом осторожно спросил:

— Как часто Боон вместо совета дает упреки?

— Я всего лишь не хотела рисковать, — пробормотала Двин.

В Жилом Кольце мерно запищал громкий сигнал. После пятого писка с неба посыпались крупные капли, но до Эара и Двин они не добирались, пока еще задерживаясь в густой листве. Становилось холодно и сыро, но Эар не выключал ветерок, а Двин не поднимала ладонь, чтобы велеть листьям стать навесом.

Когда одна тяжелая капля плюхнулась на песчаную горку, слепленную Двин, оба, Основатель и Мастер, посмотрели на круглую вмятину, образовавшуюся на верхушке. Двин хотела указать пальцем и сказать: «Именно так выглядит плюха в городе», но решила, что Проводник не нуждается в пояснении.

Когда упала вторая капля и сдвинула с места одну из сорванных травинок, Эар прервал молчание, глухо сказав:

— Если дождь пойдет сильнее, то капли сотрут все, что ты построила…

Двин охнула, испугавшись. Перед глазами полыхнула картина, как ливень гравитационных узлов обрушивается на Миллионный, как пробивает крыши, рушит стены, как выворачиваются улицы, мощеные каменными плитами, как дома, рассыпаясь, погребают под обломками жителей — ослабевший народ, который уже не способен разобраться с гравитацией, но еще гордо называет себя Мастерами…

На ее плече сжались сильные пальцы, прогоняя ужас. Спокойный голос Проводника сказал:

— Я понял, зачем ты позвала меня, и вижу, что с Миллионным ты тоже не хочешь рисковать. Снизить риск легче, чем обеспечить полноценную помощь. Есть у меня кое-кто на примете. В Большом Переводе ему места не нашлось, а нам он пригодится.

Часть первая. Глава 2

— Этот твой мятный свето-ветер как-нибудь отключается?

По другую сторону ручья, на краю мокрой лужайки, ругались двое, прячущиеся от дождя под большим дубом: высокий Мастер с обветренным лицом и совсем молоденькая Основатель. На ее плечах громоздилась конструкция, похожая на воротник, поднятый до самых ушей и застегнутый у носа. В конструкции мерцали разноцветные лампочки, подмигивая быстрому ритму, и что-то периодически щелкало. Основатель сверлила ворчливого Мастера таким едким взглядом, что казалось, вот-вот прожжет дыры в его серой куртке. А тот, непробиваемый, шумно и многословно доказывал девушке, насколько нелепо ее устройство и как замечателен простой комм-обруч, который «вот, посмотри, лицо не закрывает совсем». Основатель молчала и упрямо щелкала своим мятным свето-ветром…

Эару было чуждо любое из их устройств. С давних пор он носил на воротнике мундира коммуникатор «ригард» или, по-простому, «пуговицу». Такие создали триста оборотов назад, когда все Проводники уже входили в Управляющий Вектор, когда сытое благоустройство утвердилось на Первом, когда Третье Жилое Кольцо закрыло внешние линии и все радовались, что надо строить Четвертое.

«Пуговицы» раздавали десятками. Их можно было навесить на всю одежду — хоть на воротник, хоть на рукав — и не перестегивать. Потом появились другие формы коммуникаторов. Были и наборы из браслета с серьгой: на браслете — дисплей и микрофон, в серьге — наушник. Были и обручи с наушниками, микрофоном и опускающимся перед