надавила сильнее. Странный, режущий слух мерзкий хруст, скрежет, будто некто с силой сжимал зубы, короткое глухое рычание, сменившееся тяжёлым выдохом. И ощущение звериной лапы с покалывающими сквозь тонкую ткань платья когтями перетекло в нажим человеческой ладони.

Он перекинулся? Зачем?!

Не глупи ещё больше, Дани! Неужели действительно не понимаешь зачем? Жрать-то ему удобнее в звериной ипостаси, а спариваются они, будучи в шерсти и на четырёх лапах, только со своими женщинами-оборотнями. Зоофилия почти как садомазо, вещь сильно специфическая, не каждой даме предложишь.

Свободная рука нащупала край сбившегося подола и подняла рывком, обнажая ягодицы. Затем по-хозяйски скользнула по внутренней стороне бедра, подобралась к сокровенному… коснулась небрежно. Я дёрнулась. Да этот волчара облезлый хоть представляет, кого он тут собирается… отыметь?! Я не какая-то там безвестная селянка и даже не томная леди в кружевах, я морская царевна! Правда, четвёртая в многочисленном выводке моего царственного отца, но ритуал посвящения в зрелость ещё не проходила, а значит, могу подарить невинность лишь тому мужчине, которого выберу сама, и которому прежде надлежит пройти испытание. И вообще…

Вместо решительного протеста вырвался жалкий писк. В ответ убрали руки и резко перевернули меня на спину. Оборотень рыкнул, склонился ко мне, отвёл от моего лица длинные тёмно-каштановые пряди, и я наконец получила возможность обозреть напавшего. Светлые волосы коротко острижены, дымчатые голубые глаза смотрели с изучающим жадным прищуром. Широкие плечи и грудь, вязь татуировки на правой руке выше локтя, что там дальше — из моего положения не видно, но, естественно, одежды нет, да и откуда бы ей взяться на только что перекинувшемся оборотне? Зрелый самец. И наверняка одиночка — целую стаю в королевском лесу давно бы заметили.

Оборотень провёл подушечкой большого пальца по моим дрожащим губам. Цапнуть, что ли? Хотя нет, лучше не злить его лишний раз. Ему мой укус что комариный, а вот мне он горло вырвать может в два счёта.

Или даже в один.

Оборотень приподнялся, давая возможность оценить мощный рельефный торс целиком, потянулся к лифу платья. Ткань жалобно треснула, в единый миг разорванная на манер халата, и я вскрикнула вновь. А мой скромный наряд зачем портить? Полюбоваться на меня, красивую, и без белья к тому же, или сугубо для создания настроения? Оборотень раздвинул мне ноги, навалился всем телом, сильнее придавливая к довольно жёсткой земле, впившейся в мою несчастную спину каждой неровностью, всеми скрытыми под листвой корешками и острыми сучками. Я охнула и вдруг, повинуясь безумной мысли, обхватила его руками и ногами. А что? Пусть лучше считает меня сумасшедшей, авось поостережётся связываться. Во всяком случае, оборотень замер, явно не ожидая от жертвы подобного пыла. В глазах недоверчивое, настороженное недоумение. О, неплохо пошло, надо закрепить результат. Я скрестила лодыжки, дабы волк не сбежал сразу, и, зажмурившись, прижалась губами к губам оборотня. Не сказать, чтобы я хорошо представляла, что надо делать дальше, в распоряжении юных царевен были лишь книги, да тайком подсмотренные пару раз развлечения взрослых пар в саду, но я и не собиралась демонстрировать ему всю книгу искусства любви. Тем более некоторые позы из этой книги я не повторю даже под угрозой развеивания по ветру.

Несколько секунд оборотень стоически терпел вцепившуюся в него клещом меня, затем обхватил моё лицо ладонями и на удивление аккуратно отодвинул от своего. Посмотрел внимательно, с новым, немного растерянным интересом и поцеловал сам. Только и успела, что открыть глаза, в панике глянуть на оказавшееся в непосредственной близости мужское лицо и закрыть снова. О, владычица океана, разве так целуются? Едва касаясь, бережно, словно я хрупкая драгоценная статуэтка? Где всепоглощающая страсть или, что уместнее в данной ситуации, грубый напор? Я ещё и рот приоткрыла… Хм-м, чужой язык в собственном рту — несколько непривычно. Но любопытно и, надо признать, приятно.

Чем дальше, тем любопытнее. И ладонь, накрывшая одну грудь под разорванным лифом, ничуть не возмутила. Ладонь начала поглаживать, обводя чуть шершавыми подушечками пальцев контур то полушария, то мгновенно напрягшегося соска, вызывая странные ощущения: щекочущие мурашки по телу и тянущую истому. Интересно-то как. А ведь ниже никаких преград нет, достаточно одного движения и… и вопрос с выбором первого мужчины и испытанием можно не поднимать. Всё прекрасно решится здесь и сейчас, конечно, не совсем традиционно, но, по крайней мере, старшие сёстры перестанут смеяться и дразниться, а следующая после меня Ареста — шипеть, что это просто уже неприлично, столько времени выбирать кандидата. Дескать, я русалка, тем более царских кровей, создание по определению свободное, опасное и любвеобильное, а не какая-то человеческая девушка, обязанная беречь себя исключительно для мужа. Сама-то Ареста мужчину давно выбрала, на испытание отправит уже в следующем месяце и ждёт не дождётся последующей церемонии.

Оборотень отстранился на секунду, давая мне вздохнуть, и поцеловал снова, глубже, увереннее проникая языком в мой рот. Действительно, может, ну его, выбор этот? А то у меня вечно то времени нет, то лень, то как глянешь на потенциальных кандидатов, так сразу хочется запереться в монастыре под покровительством человеческой богини-девственницы. Спина, правда, от жёсткого «ложа» уже болит, и оборотень что-то не торопится к главному переходить. Передумал, что ли? Так я и сама попробовать могу. Надо только бёдра немного приподнять и, наверное, лучше сразу рывком. Владычица океана, и куда, стесняюсь спросить, всё это должно поместиться? То есть я знаю, куда и как, только на практике всё выглядит несколько иначе, чем в книгах, и представляется хуже. А больно будет, он же такой… хм, немаленький, а я довольно худенькая?

Вторая ладонь легла на бедро, слегка надавила, прекращая лишние трепыхания. Затем скользнула вниз по ноге, до колена и обратно, потом опять вернулась к колену и осторожно, но непреклонно отвела мою конечность от мужского тела, вынуждая расцепить захват. И, едва я подчинилась, оборотень ещё и чуть приподнялся, видимо, подальше от обнаглевшей добычи. Явно убедившись, что жертва больше не собирается посягать на роль охотника, он неспешно, словно наслаждаясь ощущением моей кожи под своими пальцами, повторил путь по внутренней стороне бедра, вновь коснулся сокровенного местечка. Я вздрогнула, задохнувшись на мгновение. В прошлый раз возникло раздражающее чувство, будто мимоходом задели стену или стол,