изображение личности Андроника, помещенное на фоне описания полной приключений жизни этого необыкновенного человека^[23]. В это время Граблер составил добротный филологический перевод «Истории» Никиты Хониата вместе с ценным предметным комментарием^[24]. Совершенно другую позицию в литературе по рассматриваемой теме занимает книга Дж. Перваноглу^[25]. Опираясь на работу Вилькена (впрочем, не без исследования источников), он, несмотря на пристрастно-враждебное отношение к Андронику, написал повесть о его жизни. Начиная с Дюканжа, научные исследования времени правления Андроника предпринимали многие авторы, и среди них Фаллмерайер^[26], чьи работы, однако, справедливо не находят признания у Успенского^[27]. Достойно сожаления, но исследования в области изучения как самой личности Андроника, так и его деятельности еще далеки от завершения^[28]. С тех пор появился ряд обстоятельных работ об этом бурном периоде в истории Византийской империи после смерти Мануила. Радойчич в своей работе о правлении двух последних Комнинов подверг критике все греческие и латинские источники, касающиеся Андроника, сделав много важных наблюдений^[29]. До того, как Брейе опубликовал статью об Андронике в форме тезисов^[30], русский византолог С. Шестаков издал чрезвычайно изобретательную, хотя и не во всех своих разделах убедительную, работу, с содержанием которой по ходу наших исследований мы еще будем иметь возможность познакомиться^[31]. Тематика Радойчича была продолжена находящимся уже в преклонных годах Ф. Успенским^[32]. Хотя этот период в исследованиях по интересующей нас теме можно считать успешным, тем не менее А. Васильев еще в 1928–1929 годах писал следующее:

«С нескольких точек зрения, особенно с точки зрения социальных проблем, эпоха Андроника, вроде бы давно уже полностью изученная, все еще представляет науке широкое поле для исследований»^[33].

С этого времени в данной области появился ряд специальных трудов об Андронике, таких, например, как статья Сюзюмова^[34] или исследование Данструпа^[35] о вопросах внутренней политики Андроника I. Византийско-русским отношениям обсуждаемого периода были посвящены три работы. Их авторы: Вернадский^[36], Мошин^[37], Франчес^[38] — главное внимание обращают на время неожиданной остановки Андроника в Галиции. Прежде чем придет очередь привлечь внимание читателя к существу нашей дискуссии, мы закончим данный обзор состояния исследований упоминанием истории последнего василевса из рода Комнинов, которая была критически изложена в известной «Истории Византийской империи»^[39] Острогорским, а также упоминанием других важных для нас работ этого ученого^[40].

Глава I Византийская империя под властью Алексея I, Иоанна II, Мануила I Комнинов (01.04.1081 — 24.09.1180)

Византийская империя, истощенная во второй половине XI века многолетней внутренней анархией, ожидала прихода могущественного властителя, который был бы в состоянии создать действенную центральную власть и вернуть империи прежнее положение среди государств Европы и Малой Азии^[41]. Последнему представителю династии Дук, Никифору III Вотаниату, не удалось ограничить постоянно возрастающее влияние разбитой на две враждующие группировки феодальной аристократии. Не удалось ему и урегулировать вопросы налогов, хотя в результате, вероятно, стало бы возможным навести порядок в Империи и, по меньшей мере, хоть частично успокоить почти полностью обнищавшие народные массы. Положение Византийской империи начало меняться к лучшему с того момента, когда военная аристократия в непримиримой борьбе с гражданской знатью столицы возвела на константинопольский трон Алексея I из династии Комнинов. Династия Комнинов дала не только превосходных полководцев, которые зарекомендовали себя и как искусные дипломаты, но и целую плеяду ученых и писателей^[42].

В общем и целом феодализм установился как господствующая система производства в раннем Средневековье (V — ХI века), и XII век, это «столетие Комнинов», пришелся уже на время тотальной феодализации греческого общества. Общественное положение феодалов значительно упрочилось благодаря продолжающемуся развитию крупных земельных владений и утверждению непосредственной зависимости крестьянского сословия от своих господ. С началом правления Алексея изменился институт пронии, приняв характер военно-ленного поместья. Императоры передали аристократам большие земельные наделы как лены и обязали хозяев ленов к военной службе как прониаров. Расселенные на ленных территориях парики^{2} становились с этого момента крепостными феодалов. Эта прониарная ленная система, которая была поспешно введена императором Мануилом I, использовалась для военных целей. Благодаря реформированной пронии вооруженные силы Византийской империи явно усилились, что сделало возможным для первых трех Комнинов ведение затяжных войн. Содержание мощной, постоянно пополняемой армии хоть и содействовало, с одной стороны, большим успехам греческого оружия и усилению престижа Византийской империи на международной арене, однако, с другой стороны, вызывало дальнейшее, поначалу даже не особенно ощутимое, ослабление императорской власти изнутри^[43]. Активная внешняя политика Комнинов, наряду с гуманизмом, который развивался среди зажиточных слоев греческого общества, привела к тому, что Византийская империя имела видимость сильной власти, и это придавало ей иллюзорный блеск великой державы. Хотя Империя оправлялась от многолетней хозяйственной анархии, она была, тем не менее, внутренне слаба. Морская торговля оказалась постепенно в руках Венеции; византийские деньги были обесценены. Уже Алексей I чеканил неполноценные монеты, стоимость которых составляла лишь треть номинальной. Он принудил общество брать эти монеты для оплаты как деньги, находящиеся в обращении. Имущество монастырей и церковная утварь были конфискованы на нужды армии. Беспощадность чиновников исполнительной власти, взимавших налоги только в полноценной валюте, вызвала массовое крестьянское движение. Несмотря на суровую финансовую политику, экономическое положение Империи, особенно в европейских провинциях, по сравнению с истекшим периодом несколько стабилизировалось. Заметно больший подъем сельскохозяйственного производства наметился во время правления императора Иоанна II. Византийские города являлись средоточием экономической жизни. Благодаря труду рабов и свободных поденщиков в них развивались ремесла, и города производили на