В середине учебного года, в конце второй четверти третьего класса, незадолго до Рождества, к ним в класс приходит новенькая, и Бен с самого первого взгляда решает, что эта девочка со страниц сказки сошла. Ну не бывает в реальности таких красивых — он прежде видел много разных девочек. В классе с ним училось, как минимум, двадцать, не считая других из параллели или со всей школы, но такой, как она, он ещё ни разу не встречал.

Бен сидит на третьем ряду за последней партой, и рядом с ним пустует единственный свободный стул в классе, на котором стоит его чёрный рюкзак с Дартом Вейдером. Когда учитель коротко представляет ученикам новенькую как Рей Смит, а потом предлагает ей занять место, она сначала теряется, но вот её взгляд останавливается на Бене и она, недолго думая, шагает прямо к нему.

Она на целую голову его ниже, и волосы её собраны в неаккуратные пучки, и кофта на ней, кажется, на несколько размеров больше необходимого, поэтому ей пришлось закатать рукава, оголив загорелые, но тонюсенькие, словно веточки, запястья. Она смело подходит к Бену, приподнимает бровь и кивает на занятый стул.

У неё острый, конопатый носик, искусанные губы и большущие, орехового цвета глаза. Он мигом решает, что она хорошенькая.

Засмотревшись на неё, он почему-то страшно краснеет до кончиков ушей и скидывает рюкзак на пол, опустив взгляд на свои руки.

Усевшись на место, она выкладывает на парту тетрадку, ручку и только потом обращает всё внимание на Бена, который чувствует её пристальный взгляд каждой клеточкой своего тела.

Ему неуютно. Ему кажется, что вот сейчас она начнёт смеяться над его ушами или над его кудрями, или над его ртом, который выглядит прямо как девчоночий. Он кусает щеку изнутри, чувствуя, как потеют ладони. Но стоит ей наклониться к нему поближе, Бен шумно сглатывает и, наконец, поворачивает голову, едва-едва, но этого достаточно, чтобы заметить, как двигаются её розовые губы.

— Классный рюкзак, — тихо сообщает она. — Это же Дарт Вейдер? Я его обожаю!

Теперь Бен оборачивается к ней полностью, изучает выражение её лица пристально, словно пытаясь поймать её за обманом, разгадать её попытку в насмешку. Но, разглядывая её, он видит лишь неподкупную честность, а во взгляде неподдельный интерес, и сам не замечает, как выдыхает с облегчением, растягивая собственные губы в улыбке.

У него и правда хороший рюкзак, и самое главное — с героем его любимого фильма. Но услышать комплимент из уст этой девочки оказывается для него чем-то неожиданным, но ужасно приятным.

— Да, это он, — так же тихо отвечает Бен.

Ему хочется сказать что-то в ответ, похвалить что-нибудь из её вещей тоже, но вместо рюкзака у неё поношенная кожаная сумка, и Бен, не придумав ничего умнее, решается на крайнюю меру.

— А у тебя классные волосы!

Не то чтобы он считал иначе. У неё правда красивые волосы — густые и блестящие, пусть и собраны в дурацкую причёску.

Наступает её очередь краснеть.

Потупив взгляд, она заправляет за ухо выбившуюся из пучка прядку.

— Спасибо, — еле слышно произносит, а потом, немного подумав, берёт Бена за руку. — Хочешь, покажу прикол?

Её ладошка тёплая и сухая, и Бен, не успевая опомниться, кивает ей.

Взяв свою ручку, она закатывает рукав беновой рубашки до локтя, а потом до конца урока старательно выводит что-то на его коже. Он настолько взволнован происходящим, что едва ли смотрит, что именно она там рисует.

Когда звенит звонок с урока, она гордо демонстрирует ему свою работу.

От сгиба локтя до самого запястья на его бледной коже красуется Дарт Вейдер во весь рост.

От восхищения Бен едва не вскрикивает.

— Как круто, Рей!

— Знаю! — довольно улыбается она.

— Спасибо! — Бен слов подобрать не может, так он взволнован.

— Могу ещё что-нибудь нарисовать, хочешь?

Целую перемену они не выходят из класса, и до конца занятий она успевает изрисовать его руки от локтей до самых пальцев.

Она натуральная выдумщица и отличная художница, и Бен от этого прямо в восторге.

И пусть ему прилетает от мамы за изрисованные руки, едва он переступает порог дома, и пусть его загоняют в ванну и заставляют оттирать мочалкой каждый развод чернил, едва ли его это расстраивает.

Ведь на следующий день Рей нарисует ему что-нибудь ещё.

Они сидят за одной партой до окончания школы.

***

— Подвинься, Бен, — шикает Рей, толкая его в бок.

Факультатив ещё не начался, и немногочисленные студенты только начинают занимать свои места. И пусть Бен не слишком рад пятничным вечером торчать на дополнительном занятии по физике, и пусть из вредности он даже не удосуживается снять солнцезащитные очки с лица, находиться рядом с Рей — единственное, что его волнует, единственное, что имеет для него значение.

Не нужен ей факультатив по физике, уж он-то наверняка это знает. Она только вид делает, что не понимает предмет, лишь бы его побесить.

Лишь бы пойти на дополнительные занятия в пятницу вечером.

Лишь бы был повод не идти с ним на устроенную их общими знакомыми вечеринку.

И что она взъелась, в самом деле? Да Кайдел эта ему нахер не упёрлась. Ну строила ему глазки пару раз — ему-то это до фонаря. Он только на хуй её не посылал, и то из вежливости, а Рей придумала себе невесть что, глупенькая, и теперь Бену приходится раз за разом доказывать ей, что он не верблюд. Выдумщица, ёб вашу мать.

— Прошу, — сдвигается он, пропуская Рей ближе к окну. Едва она усаживает свою попку на скамью, он по-хозяйски кладёт руку ей на плечи, притягивает ближе к себе и зарывается носом ей в волосы. — Надо было остаться дома.

— Я тебя за собой не тащила! — холодно отвечает она. — Мог бы и остаться. Или пойти потусоваться с этой своей клячей, мне-то что.

Он закатывает глаза, но благо этого не заметить за стёклами тёмных очков.

— Без тебя я бы всё равно никуда не пошёл, и дома без тебя я торчать не могу, — терпеливо отвечает он. Приспустив очки на самый кончик носа, он обводит сидящих в аудитории парней яростным взглядом и добавляет громче: — И не могу я позволить всяким обсосам сидеть рядом с моей деткой.

Он замечает, как, отвернувшись к окну, Рей прячет улыбку, и берёт её за подбородок. Поворачивает её лицо к