этом. Ему удалось артикулировать какие-то вещи — во всяком случае, «ты наш брат», — прежде чем позвонил Сэм и им пришлось мчаться назад. «Ты наш брат» — это, конечно, была правда, и это было важно. Очень важно. Но это было не все.

И во время объятия, чувствуя, как Кас вцепился в него и не хочет отпускать, Дин пожалел, что не может остановить время, чтобы усадить Каса и сказать ему все. Все то, о чем Дин никогда ему не говорил.

Но в конечном итоге Дин смог произнести только абсолютно бессвязное: «Ладно… Ладно… Ну-ну…»

«Я бы мог пойти с тобой», — сказал Кас после этого.

Это на самом деле было предложение умереть бок о бок с Дином — и Кас высказал его так буднично… Словно это была какая-то мелочь.

***

— …и после этого я легко справился с ней, — говорит Сэм, и Дину приходится напрячься, чтобы переключить внимание на разговор. Сэм говорит об англичанке. — Может, она просто стрелять не умеет, а может, не ожидала, что я так поднырну, — продолжает Сэм. — Но уж в меня не первый раз стреляют! Я нырнул к ее коленям, она промахнулась, мы поборолись, и я победил. После этого мы побеседовали. — Дин знает: это означает, Сэм привязал ее к стулу. Может быть, наставил на нее ее собственный пистолет. Беседа по-винчестеровски, как обычно. Сэм продолжает: — По-моему, я убедил ее, что мы по одну сторону баррикад. Отметил, что Солнце пришло в норму и Тьма изгнана, как и Люцифер, — она-то не знала, что все проблемы уже решены. И после этого я ее отпустил, что, по-моему, ее крайне удивило. Короче говоря, теперь она думает, что мы просто «сбились с пути», но «не совсем безнадежны», выражаясь ее же словами. — Сэм усмехается. — Потом я показал ей нашу библиотеку и мы еще поговорили, и теперь она считает, что мне требуется «надлежащее обучение». — При этих словах Сэм имитирует ее британский акцент. — Она сказала, что я упустил свое призвание! Ха… Я ответил, что подумаю об этом. И она отчалила обратно в Лондон объясняться с тамошними Хранителями Знаний — или Хранительницами — и убеждать их вычеркнуть нас из расстрельного списка. В общем, кризис предотвращен.

— Ладно, — говорит Дин туманно, не обратив внимание ни на что из сказанного, кроме «кризис предотвращен». — Но теперь надо найти Каса.

— Угу, согласен, — отвечает Сэм. — Я позвоню сотовому оператору и попробую узнать местонахождение его телефона. И приеду за тобой. Ты где вообще? Где прошло эпохальное воссоединение Чака и Амары?

— В каком-то саду, — говорит Дин. — Похоже на парк. Не уверен, где это. Я тут плутаю по тропинкам… — В этот момент тропа, по которой он идет, наконец выходит на вершину холма, и перед Дином открывается вид. Дин стоит на заросшем деревьями склоне, глядя вниз на средних размеров город у реки. Внизу видно много мостов и неоновый знак со скачущим оленем. И луна, похоже, поднимается над… вулканом — над одиноким вулканом на восточном горизонте, озаряя его снежные склоны серебристым светом. Ни одной другой горы вокруг не видно.

Что ж, это сужает круг.

— Портленд, — говорит Дин Сэму. — Я в этом знаменитом розовом саду в Портленде, Орегон.

***

Пока Дин ловит машину до пригорода Портленда и ищет там какую-нибудь старую тачку, которую не стыдно угнать, Сэм уже в дороге. К полудню следующего дня Дин ползет на старом Додже Кольт через Скалистые горы Айдахо, уговаривая машину протянуть еще чуть-чуть, в то время как Сэм подъезжает на Импале к Солт-Лейк-Сити. К ночи они наконец встречаются в круглосуточной закусочной для дальнобойщиков в Тремонтоне, штат Юта, где Дин бросает крошечный Додж.

Всю дорогу до встречи они провели на связи по телефону, так что не сказать чтоб они давно не общались, и все равно встреча получается очень эмоциональной. Следует еще одно объятие, и оно выходит прочувствованным и в тысячу раз более счастливым, чем прошлой ночью. Дин не может даже постучать брата по спине (чтобы как бы сказать: «ладно, мы вроде обнимаемся, но на самом деле это я просто чтобы тебя отмутузить»). Вместо этого он вцепляется одной рукой Сэму в затылок и держится другой за его спину. И Сэм делает что-то похожее.

— Тебе повезло, что я не против телячьих нежностей, — ворчит Дин, когда они наконец отпускают друг друга. Сэм издает сдавленный смешок — он вытирает глаза, совершенно не в силах скрыть снова выступившие слезы. Как и Дин, конечно.

— Мы ревем, как девчонки, — замечает Дин, пока они оба стараются взять себя в руки.

— Да, — признает Сэм, которому даже приходится вытереть нос рукавом. — И это притом, что я уже знал, что ты жив.

— Кас ведь не знает, да? — спрашивает Дин. — Что я жив? Я ведь позвонил уже после того, как он исчез?

У Сэма расширяются глаза.

— Черт. Блин. Ты прав. — Со вздохом он добавляет: — Знаешь, он шел за мной по пятам назад в бункер, как щенок. Буквально в двух шагах позади меня и не переставая засыпал меня словами поддержки. Думаю, он хотел как лучше, но я тогда даже говорить был не в состоянии. Хотя позднее, когда ты позвонил и я немного успокоился, я сообразил, что он, наверное, не отходил от меня потому, что сам был расстроен.

— И еще я попросил его присматривать за тобой, — сознается Дин. — Попросил убедиться, что ты не наделаешь глупостей.

— О… — произносит Сэм, и, когда смысл слов «не наделаешь глупостей» доходит до него, повторяет: — О… ясно. Черт… — Он умолкает. Дин наблюдает за ним и в тот же момент понимает по уклончивому взгляду Сэма, что тот наверняка наделал бы «глупостей», если бы чуть дольше пробыл в одиночестве.

— Что ж, он определенно старался за мной следить, — говорит Сэм. — До тех пор, пока не исчез неведомо куда.

Они оба на секунду умолкают.

— Пойдем найдем его, — говорит Дин. Сэм кивает, берет лэптоп, и они направляются внутрь закусочной.

***

— Сотовый оператор до сих пор не может его отследить, — говорит Сэм, склонившись над лэптопом, пока Дин уплетает поздний ужин из оладий с беконом. — И я пытался дозвониться до него периодически, во время каждой остановки на заправке. Все время попадаю на голосовую почту. Надеюсь, у него просто разрядился телефон.

— Или он оказался где-то в глуши, — предполагает Дин. — Где-нибудь в горах Монтаны. Где нет сигнала.

— Или в Антарктиде, — говорит Сэм. — Или где-то за границей, где не работает его телефон.

— Или на Марсе. Или в Чистилище. Или еще хуже.

Теперь они оба поникли духом. Дин