повернулся и увидел, как Тинал, приподняв подол двумя руками, пробирается к окну. Рэп бросился, чтобы перехватить его.
— Куда ты идешь?
Ворот был так высок для Тинала, что его невыразительное лицо как бы смотрело изнутри, очень бледное в предутреннем свете.
— Я хочу посмотреть, можно ли спуститься по стене, Рэп.
Сагорн говорил, что Тинал лазает по отвесным стенам, как муха. Рэп и Маленький Цыпленок не обладали таким умением.
— Позови Сагорна, — закричал Рэп. — Он вовлек нас в эту историю, может быть, он сумет придумать что-нибудь.
Молодой имп затряс головой.
— Нет, он сейчас слишком слаб здоровьем. Мы не можем подвергать его риску.
Рэп сгреб юнца за узенькие плечи и затряс, пока его зубы не застучали.
— Немедленно позови Сагорна!
Тинал сделал шаг назад, наступил на подол и чуть не упал.
— Не делай этого! — жалобно воскликнул он.
— Чего не делать?
— Не пугай меня! Меня легко напугать, Рэп.
— Ну и что? — Рэп опять надвинулся на него.
— Я мог бы позвать Дарада — захныкал Тинал, почти плача — Это слишком просто! Я могу не удержаться!
Рэп глубоко втянул в себя воздух, пытаясь успокоиться.
— Прости, — сказал он — О черт!
Он быстро повернулся к двери Импы опять собрались вокруг нее. а рука опять просунулась в пролом. Но засов был слишком далеко, а доски — очень толстыми. Имп засунут руку по самое плечо. Прежде чем Рэп сказал хоть слово, Маленький Цыпленок пронесся по комнате, подпрыгнул и ударил так соблазнительно выступающий локоть обеими ногами После этого он приземлился на ноги, как кошка, а отчаянный вопль импа потряс башню.
Прекрасно! Теперь исчезла малейшая надежда на милосердное обращение. Легионеры помогли товарищу вытащить раздробленную руку, крича от ярости. Другой солдат взялся за топор, и дверь задрожала под его ударами.
— И что нам теперь делать?
Голова Рэпа болела. Он предал Иное, но похоже, ему не придется долго страдать от угрызений совести.
— Мы еще можем поделиться словами, — сказал он. Тинал опять направлялся к окну.
— Это недостаточно, — ответил он. — Два слова не сделают нас волшебниками. Может быть, мы сможем забраться на крышу и подождать, когда они уйдут?
— Они закроют окно.
— Можно заранее разбить пару стекол, — предложил Тинал.
— Нас заметят снизу — уже почти день, — вздохнул Рэп. Усталость заглушила его страхи, накрыв их словно снежным покровом. — Я думаю, это конец! Мне не надо было быть таким упрямым и спорить. Окно велело мне стать волшебником, а я не захотел.
Он не выполнил первый же приказ своей королевы, во всяком случае, посмел возражать. Если бы он должным образом выполнял свои обязанности, он стал бы магом и служил бы Иносолан, прогнал бы импов, заставил бы народ признать ее — сколько еще он мог бы всего сделать! Но что толку думать об этом сейчас?
Он попытался улыбнуться сжавшемуся от ужаса маленькому воришке.
— Ну, иди, если ты думаешь, что можешь спастись. Я и Маленький Цыпленок сдадимся солдатам, даже если это будет означать смерть.
Гоблин внимательно прислушивался к разговору.
— Нет! — закричал он.
Дверь опять затряслась, и целая планка вылетела из нее.
— Да! — сказал Рэп. — Или ты можешь предложить что-то еще?
Порыв горячего влажного воздуха влетел в комнату. Послышался рев прибоя.
— Птица Смерти! Сюда!
Все трое обернулись. Они никого не увидели, но за окном теперь виднелись странные деревья с большими листьями, которые выделялись темными силуэтами на фоне рассветного неба. Рэп уловил запах моря и водорослей. Где-то поблизости опять раздался шум прибоя.
Ошеломленные, они колебались.
— Кто говорит? — заревел Маленький Цыпленок.
— Пальмы! — взвизгнул Тинал. — Эти деревья, Рэп! Это же пальмы!
Дверь опять затряслась, верхняя петля была почти оторвана от косяка.
— Птица Смерти! Скорее!
За окном по-прежнему не было видно никого, но Рэп узнал этот сухой старческий голос.
— Это Блестящая Вода!
Интересно, захочет ли она спасти и фавна вместе с гоблином, которого она назвала драгоценным?
Тинал схватил Рэпа за руку.
— Эта Раша — она из джиннов. Из Зарка. А где джинны, там и пальмы!
— Точно!
Все трое шагнули к окну. Маленький Цыпленок опередил всех и перескочил подоконник одним прыжком. Он тут же осознал свою ошибку и с беспокойством закричал:
— Плоский Нос! Иди сюда!
— Иду, иду! — отозвался Рэп и прыгнул за ним, приземлившись на горячий, сухой песок. Тинал, чьи движения сковывало одеяние, прыгнул последний, свалившись на голову Рэпа.
Дверь с тяжелым стуком упала на пол. Легионеры ворвались в комнату.
Они услышали слабый отзвук голоса, кричащего: «Иду!», и почувствовали едва уловимый аромат горячего воздуха тропиков. Но тут же порыв ледяного краснегарского ветра закружил снежинки вокруг них.
Одно окно оказалось открытым. На полу лежали смятые постели. Но больше в комнате ничего не было.
Эти наши актеры… как ткань бесплотных видений,
Башни с теряющимися в облаках вершинами, роскошные дворцы,
Торжественные храмы, сам огромный земной шар,
Да, все, что он унаследует, должно рассыпаться
И, как эфемерная чреда видений, погаснуть,
Не оставив даже следа.
У. Шекспир. Буря