- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий, Павел Кадочников Дни затмения
Жара. Раскаленный воздух дрожит над выгоревшим пористым шифером крыш, над размягчившимся асфальтом прямых пустынных улиц. В жарком мареве колышутся бледно-желтые стены сейсмостойких домов, редкие колючие деревья, заросли телеантенн над домами. Улицы пусты, город словно бы заброшен. Вот на панель выбежал из пыльного палисадника еж, большой, ушастый. Повел носом, поджался я кинулся прочь, оставляя на асфальте цепочку вдавленных птичьих следов. И тихо. Только подвывают — почти мелодично — торчащие из окон мелкоребристые ящики кондиционеров, истекающие струйками водяного конденсата. Жара.Дмитрий Алексеевич Малянов, полнеющий мужчина лет тридцати с небольшим, сидел в одних трусах за столом и довольно бойко перепечатывал на машинке свою статью. В комнате стоял желтоватый от задернутых штор сумрак, было жарко, душно и накурено. Волосатый торс Малянова и небритая его физиономия покрыты крупными каплями пота. На столе дымилась последним окурком набитая до отказа пепельница, горой лежали справочники, свернутые в трубку чертежи и графики, папки с бумагами, картотечные ящики. Впрочем, Малянов чувствовал себя отлично. Он тарахтел клавишами, вслух зачитывал избранные абзацы, время от времени затягивался окурком и что-нибудь поправлял в рукописи. Он работал и был доволен своей работой. Жары и духоты он не замечал. — Из уравнения четырнадцать, — диктовал он сам себе, — к системы неравенств семь легко видеть… легко видеть… Очевидно, видеть было не легко, потому что Малянов прекратил печатать текст, взял листок черновика и глубоко над ним задумался. Грянул телефон. — Легко видеть! — сказал Малянов телефонному аппарату. Телефон гремел. Малянов взял трубку. — Это база? — осведомился квакающий телефонный голос. Малянов высоко задрал брови и вытянул толстые губы дудкой. — А вам какую именно? — вкрадчиво поинтересовался он. — У нас здесь, знаете ли, военно-воздушная. Интересует? — Чего? — квакнул голос недоуменно. — Это ты, что ли, Печкин? — Какой я Печкин? Я Спичкин! — провозгласил Малянов и повесил трубку. — Легко видеть… — снова пробормотал он, глядя в листок. Телефон зазвонил опять. — Спасу нет от вас, — сказал Малянов аппарату, вылез из-за стола и, подсмыкнув трусы, прошел на кухню. Там он опустился на корточки перед холодильником и отворил дверцу. В холодильнике было пусто, если не считать мятой алюминиевой кастрюли да крошечного кусочка сала, устроившегося на зимовку в морозильнике среди сугробов инея. Телефон все звонил. Малянов захлопнул дверцу холодильника и все тем же манером вернулся к письменному столу. Действовал он совершенно механически — глаза его были обращены вовнутрь, губы шевелились. Он взял трубку. — Да? — Это комиссионный? — спросил другой голос, скорее даже приятный. — Да, это комиссионный, — проговорил Малянов без всякого выражения. — Скажите, пожалуйста, моя вещь продана? — Да, ваша вещь продана. — Можно получить деньги? — Можно. Можно получить. — Огромное спасибо! Сейчас приеду! — Приезжайте-приезжайте… — пробормотал Малянов, кладя трубку. Он покопался в хаосе на столе, развернул черновой график на миллиметровке и погрузился в лето. — Ничего себе — легко видеть! — произнес он с горечью. Снова зазвонил телефон. — Пошел к черту! — сказал ему Малянов. — К дьяволу тебя. К свиньям. К собачьим. К свинячьим… — мысли его были далеко. Телефон замолк ненадолго, потом зазвонил опять. Малянов снял трубку. — Алло. — Димка? Это Захаров говорит. Ну как ты там? Нетленку лепишь? — Нетленку, нетленку… Чего тебе надобно, Захаров? — А что так неприветливо? — Слушай, отец. Я специально отпуск взял. За свой счет. Чтобы поработать как следует. В приятном далеке. Так ведь нет же!.. — Ну извини. Я хотел узнать, ключ от восемнадцатой не у тебя? — Нет, не у меня. На доске ищи, в проходной. — Я искал, там нет… Брови Малянова пошли вверх, губы вытянулись дудкой. — Так ты что же, отец, хочешь, чтобы я работу свою бросил, вернулся из отпуска и все для того, чтобы найти тебе ключ? — Ну ладно, ладно! Ну извини. Тут, понимаешь, слух пронесся, что тебе предложили филиал и ты нас покидаешь. — Не верь. — А я и не поверил. — Но, однако же, решил проверить. — Так если вся контора гудит! Малянова академик вызывал, Малянову филиал дают, Малянов уходит… — Все правильно, Захарыч, но я отказался. — Ну и дурак. — Тебя не спросили… — сказал Малянов и повесил трубку.
Он стоял в ванной и ждал. Смеситель трясся, грозно рычал, хрипел, плевался брызгами. В ванне воды не было и наполовину. Водопровод в последний раз заворчал на весь дом и затих окончательно. Тогда Малянов нагнулся над ванной и принялся ополаскиваться. При этом он брызгался и рычал — почти как водопровод. Пока он вытирался обширным полотенцем, в комнате опять зазвонил телефон. — Это родильный дом? — нарочитым басом спросил Малянов у полотенца и сам себе ответил тоненьким голоском: — Нет, это зоологический магазин. — И снова басом: — А можно у вас купить красные кровяные тельца? — И снова пискляво: — Нет, у нас в продаже только желтые, синие и зеленые… Не помогло. Телефон надрывался. Широко шагая, Малянов вернулся в комнату и схватил трубку. Сыроватые его волосы сбились в косматый колтун, и он стал похож на толстую, не совсем нормальную ведьму. — Вторая образцово-показательная психиатрическая клиника! — объявил он и, поскольку трубка молчала в ошеломлении, добавил: — В чем дело, клиент? Сообщите ваш адрес! — Дима, это ты? — осторожно осведомился низкий размеренный голос. — Да… Это кто? — Вечеровский. Здравствуй. — Тьфу ты, дьявол! Извини, Фил. С утра, понимаешь, наяривают… Раздался звонок в дверь — длинный и настойчивый. — Ч-чер-рт! С цепи сорвались, ей-богу! Подожди минутку, Фил, теперь в дверь наяривают… — Дима! Стой!.. Но Малянов уже бросил трубку на стол в груду бумаг, а сам устремился в прихожую. — Дима, алло. Дима, Дима, алло. Дима… — монотонно повторяла брошенная трубка. На кухонном столе возвышалась среди недопитых стаканов с чаем внушительная картонная коробка, обклеенная тонкими полосками липкой ленты. Из-за коробки выглядывал плюгавый мужичонка в кургузом пиджачке неопределенного цвета, небритый, потный и несчастный видом.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »