одноразовые картонные стаканчики. Стаканчики были не круглые, как обычно, а граненые. Сопровождала эти аппараты самоходная урна — утилизатор, собирающая бумагу и картон для переработки. Кстати здесь работают машины — чистильщики, собирающие бумагу, стекло, железо, пластик …

Стены Дворца Советов казалось, были сделаны из розового, полупрозрачного кварца, под тонким хрустальным слоем — серебряные и золотые портреты, тексты — цитаты, афоризмы, поучения на разных языках. Я присмотрелась: молодой Ленин, Маркс и Энгельс, Сталин, Че Гевара, Хо Ши Мин, Ким Ир Сен, Пушкин. Я прочла: «Посеешь поступок — пожнёшь привычку, посеешь привычку — пожнёшь характер, посеешь характер — пожнёшь судьбу» «Не бойся врага, он может всего лишь убить тебя. Не бойся друга, он может всего лишь предать тебя. Бойся равнодушных, с их молчаливого согласия совершаются все преступления на земле.» Этого изречения я никогда не могла понять, мне все казались одинаково опасными: чёрные душой враги — агрессоры, мутные друзья — предатели и затаившиеся, притихшие, аморфные люди, тихий омут, серое болото.

Мы вошли внутрь Дворца Советов, полюбовались мозаичными полами, портретами великих людей на стенах. Видимой охраны не было. На экране объявлений, на стене сменялись изображения, бегущие строки. Конгресс по освоению пустыни, состоится завтра, будут экологические чтения, доклады о новых сортах растений. Я приложила руку к экрану, засветилась надпись: «Привет, гостья издалека! Твоё изображение занесено в память!»

Мы снова вышли на площадь. Яркое солнце и чувство абсолютной безопасности. Дети и подростки рисовали этюды, взрослые художники колдовали над мольбертами. Отдалённый хор напевал:

Народы всей Земли сюда стремятся

Прекрасный Светоград — столица счастья!

Город совсем юный, а уже о нем слагают песни, поэмы. И названий у него уже несколько: Город Советов, Город Света, Солнечный Город.

Слева от Дворца Съездов переливался перламутром, точно огромная океанская раковина, оперный театр. Справа сиял золотыми куполами над изумрудными башнями институт медицины, здесь выращивали донорские органы из собственных клеток человека, причем выращивались заранее, клетки брали ещё в детском возрасте, таким образом, решались многие проблемы. Каждый человек имел в медицинских хранилищах запас собственной крови, кожи, клеток печени и косной ткани, на случай аварии или несчастного случая. Кроме, того так решались проблемы безопасности, у чужаков не было в хранилищах клеточных тканей.

При въезде в Советоград мне не пришлось оформлять визу, заполнять анкеты, здесь нет паспортов, и необходимости в них нет. Нет идентификационных и социальных карт. Видеокамеры запоминают лицо и радужную оболочку глаз, заносят в базу данных. Здесь не снимают отпечатки пальцев, но моя ладонь была сканирована, занесена в память и будет распознана, когда прикоснусь к сенсорному экрану. При этом нет свойственного Империализму прослушивания разговоров Граждан, накапливания видеозаписей, обширных досье.

Вездесущая бюрократия, всегда готовая захватить власть, здесь сведена к минимуму. Милиция и служба безопасности действительно являются народными. Люди на пенсии становятся охранниками, депутатами, чиновниками, остальные занимаются государственной службой без отрыва от производства, ведь рабочая неделя четырёхдневная. Собственность здесь по большей части кооперативная, народный контроль двойной и тройной. Народ образованный и живут здесь долго.

Прямо от Площади Республики начинался огромный лесопарк, около 2000 га, вдвое больше чем Версаль. В парке били фонтаны с цветомузыкой. Вдоль аллей стояли прекрасные статуи знаменитых людей, вырезанные из гигантских, искусственных кристаллов или полученные размягчением природного камня, это мне предстояло ещё узнать. Отличные изваяния Маршалов Советского Союза на лихих конях — Буденный, Жуков, Рокоссовский. Сталин был изображен с сыновьями, Ленин в кругу соратников.

И в таком лесопарке не совершаются преступления? А ты видишь, надписи — на аллеях ведётся видеосъемка, если камера заметит что-то подозрительное, раздаётся сигнал тревоги. Чтобы не накапливать излишней информации записи раз в месяц уничтожают, в присутствии народных контролеров. Каждый гражданин знает, что хранится изображение его лица, ладони, медицинские сведения, доступ к ним ограничен.

На скамейках сидели пенсионеры, играли в шашки и шахматы, читали книги. Вид у пожилых людей был бодрый и свежий, микробиологи нашли способ замедлить, практически остановить биологические часы. Когда сократились расходы на бюрократию, военные расходы, когда паразит исчез из экономики, лекарство против старости было найдено.

Всюду цвели пышные кусты роз, смотри какое чудо, необычной пурпурно — лиловой окраски, а вот бирюзовые цветы, пепельно-голубые, небывалые в природе. Лилии с двойным и даже тройным венчиком. Да это трансгеные цветы, но в пищу их, конечно, никто не употребляет, декоративные и технические культуры могут быть трансгенными.

Мы незаметно уходили всё дальше, вглубь сада. Забыв о времени, Эрнесто рассказывал, о том что деньги в социалистическом обществе сохраняют роль планово — расчётного инструмента, о том, что здесь большая часть власти и средств у Местных Советов, они распределяют сколько отчислений отправить в центр, о гласности расходов, о сути общественного контроля, исполнении государственной службы на общественных началах…

И тут, за прекрасными деревьями, в глубине парка я заметила мрачное здание, облицованное гранитом, похожее на саркофаг. Что это Пантеон? Нет, Музей Забытых Знаменитостей, популярных в буржуазном обществе, благодаря рекламе и телевизионным показам, холуев антинародной власти. Это очень поучительный музей, ты еще увидишь, там есть певцы, поэты, телеведущие, политики, их книги, портреты, и все они забыты, никто о них не вспоминает, а мы водим туда пионеров на экскурсии. Нельзя забыть Герострата, всё может повториться…

Солнце клонилось к закату, вокруг Музея Забытых Знаменитостей цвели розы и лилии.

Заканчивался мой первый день в Советограде.