вдруг снова отец.

Живо, насколько это могла, подрываюсь я — и бегу в свою комнату. Тотчас закрываю за собой дверь.

— Открой! ОТКРОЙ, т***ь, а то дверь выломаю — и убью, б***ь конченная! — рычит, стучит со всей дури в дверь.

— Оставь ее! И так уже! — слышу мамин голос.

— Руки убери! — орет уже на нее. Но голос более сдержанный. — Такая же с***, как и ты! Не нагуляется она, б***ь!

— Ну, тише, пожалуйста, — не унимается мама. — А то соседи опять полицию вызовут.

— Да мне по*** на них. Пусть вызывают, кого хотят! Я у себя дома!

Но еще удар в дверь — и отступает.

Выдох.

Сползти на пол, скользя спиной по деревянному полотну. Закрыть лицо руками. Замереть.

И за что это нам? Будто повод давали?

Ни я, ни мама.

Деспот. Привык командовать у себя там, на работе, и из нас пытается вытесать таких же безвольных вояк, слепо подчиняющихся приказам.

Злилась я на мать, что она меня не спасала от таких нападок? Или что, вообще, не ушла (забрав меня) от него?

… Раньше злилась, а сейчас — сейчас уже, даже не знаю…

И с ним хр***во, и без него — наверно, лучше не станет. Но то, что я ненавидела его всем своим сердцем — это было бесспорно. Бесспорно…

Глава 2 Пробежка

Дожить до утра.

Будучи на пенсии по выслуге лет, батя все же продолжал работать, хотя уже совсем по другому профилю, да и в частной структуре. Так что наступал заветный час икс — и он уходил прочь. Уже вовсю правило лето, сессия добегала до своего конца. Посему с каждым днем возможностей для вольного времяпровождения становилось все больше, особенно учитывая, что и погода этому способствовала.

Едва щелкнул замок — как тут же резво срываюсь с дивана, быстро натягиваю на себя все нужное барахло, наушники в уши — и рвануть долой.

Бег. Это — не спорт. Это — не привычка. Это — состояние души, жизнь. Способ вырваться из заточения серых, ужасных будней — и броситься долой, навстречу свободе, независимости и пусть и тугим, но важным, мыслям. Думам…

Привычный путь — дворами прямиком к дороге, аккуратно перейти ее — снова музыку до упора, да устремиться вперед.

Сократить через лес — и ворваться в беспечный, тихий, нежный мир покоя. Узкой асфальтированной дорожкой вокруг озера. Озера Чеха. Чешка. Сколько историй о тебе, сколько впечатлений. Сколько судеб завязанных в клубок.

Мягкой поступью, невольно кривляясь от боли вчерашних ошибок. И, тем не менее…. я улыбаюсь. В голове — картины прошлого, лица моих новых знакомых. Их рассказы, шутки, доброжелательность, понимание… Как бы я хотела иметь таких друзей, коими они являются друг другу. Но — не суждено. Вечно одна. Отшельник среди толпы. Добровольный заключенный. И дело не только в родителях… Я сама как-то не тянусь к людям. Боюсь, что ли? Вряд ли. Просто… просто, не хочу разочаровываться. Да. Именно так, разочаровываться. Подобно тому, как уже не раз в моей судьбе было. Да и вчера пример — мои одногруппницы. Это же надо так — себя продавать за еду и выпивку. И не то, что цена маловата. Не знаю. Возможно, им в самый раз. Просто… кто они после всего этого? И даже не со стороны общества, если глядеть. А сами для себя? Ни гордости, ни чести. Они думают, что используют парней? Хм. Странно… ведь все оказывается в точности до наоборот. Деньги пришли — ушли, а эти дамы… падшими так и останутся. А ведь потом они станут чьими-то матерями… Хотя, имею ли я право осуждать их? Поучать? И не то, что я хуже, или лучше. Просто… они мыслят иначе, и ценности у них другие. Так, брр… стоп. Их поступки — их бремя. И им нести свой крест, как и мне — свой.

— Ульяна! — вдруг послышалось. Не сразу сообразила, но едва снова раздалось нечто подобное, все же, отключаю музыку и останавливаюсь. Осмотрелась по сторонам.

Так и есть, чуток уже позади (на площадке с турниками) разминались какие-то парни.

Но едва я хотела ступить шаг в его сторону (этого неизвестного еще мне «знакомого» — голос не признала) — как внезапно кто-то налетел на меня сбоку, тут же сбив с ног.

— Ты че, б***ь, творишь, с**а конченная! — дико завопил на меня молодой человек, что рухнул рядом со мной на асфальт (с велосипеда).

Живо кинулся ко мне мой «знакомый незнакомец».

— Заткнись, урод! — зарычал он на того. — Сам должен смотреть, куда едешь.

— А че она под колеса кидается?

— Иди нахр*н, — уже более сдержано ответил тому, пока он пытался вновь выровнять, поставить своего железного коня на асфальте, залезть на него — и отправиться дальше. — Ты как?

— Да жива… вроде.

Подняла взгляд. И — … наконец-то, узнала.

Молодой человек из вчерашней компании. Илья, если не ошибаюсь.

Черт, точно? Или как его, на самом деле, зовут?

(После вчерашней бойни — в голове один фарш остался).

Блин.

— Привет, кстати, — кисло улыбаюсь ему, потираю ногу в местах ушибов.

— Привет. Встать сможешь?

— Ага, — ухватившись за его руки, поддаюсь на движение — и выравниваюсь. Запрыгала немного на месте, от боли кривляясь, но, все же, пытаясь ровно стать.

— У тебя кровь.

— Да ладно, — живо отстраняюсь от него, и, хромая, спешу на пляж, к воде.

— Да стой ты, куда? — послышалось за спиной. Торопливые шаги вдогонку.

Игнорирую.

Черт. Не хватало мне еще, чтобы видел мои синяки, вчера (или уже сегодня) полученные дома.

— Ты что творишь? — мигом кинулся ко мне, пресекая попытку кровь стереть водой из озера. — Тут, б***ь, полгорода купается, а ты сейчас открытую рану будешь мыть. Думай головой. Погоди, сейчас бутылку с водой принесу. Жди.

Грозно скомандовал, хотя это вышло так забавно, что я невольно заулыбалась.

Присела на песок.

Вновь осмотреть свои награды.

Черти что. Крутое начало семнадцати лет. Что же будет дальше?

Минуты ожидания — и присел на корточки рядом.

Попытки аккуратно промыть раны, но при этом не намочить одежду и обувь.

— Ты прости. Это я — дурак, отвлек тебя — ты и угодила.

Невольно рассмеялась.

— Да ладно, что ты. Это я — рот раззявила, как ворона. Зрение-то у меня — так себе, пока отыщу, кто и где звал. Я, почему и не смотрю по сторонам. Сама себе на уме бегаю.

Захохотал.

— Да я такой же. Только вот, сегодня, повезло. Сначала, думал, обознался, но потом ты среагировала.

Улыбаюсь.

— А потом и под колеса угодила на радостях, — продолжила его речь.

Тяжело вздохнул.

— Во-во. Прости.

И снова смеюсь (невольно рдея от смущения).

— Да что ты. Сама виновата.

— И часто ты тут бегаешь?

— Да почти каждый день. Вот как потеплело…

Улыбнулся.

— Ясно, а то думаю, чет в прошлом году не видел. А в этом — сам недавно только выполз на